Доля ангелов

– Да, вы молодец. Именно так, – я прошла на балкон, и хотела сесть, но он быстро взял один из пледов, что висели на его стуле, и расстелил на втором. – Нужно положить одеяло, иначе, железо еще холодное. Но здесь так хорошо утром, что я даже в холода выхожу сюда.

Над балконом крыша была вынесена метра на два, и даже в дождь здесь, наверно, приятно посидеть.

– Ага, хорошо тут у вас. У меня нет балкона, я бы тоже сидела так по утрам. Да и не только по утрам.

– Это вы добавили молоко в напиток?

– Да, извините, служанка не видела. Просто, раз вы оценили напиток, значит вам мог понравиться и с молоком – сливок я не нашла – с ними еще вкуснее.

– Отличный вкус, мягкий и приятный.

– Извините, что пришла без приглашения, но, как я поняла, приглашения с этого этажа никогда не поступают ко мне, – я улыбнулась и села. Он сел сразу после меня.

– У меня слишком много работы, да и мистер Гросарио никогда не говорил, что вы интересуетесь наукой, – он красиво смущался – брови его говорили больше языка и жили своей жизнью, как у мима. По его бровям можно было читать его настроение и его эмоции. Он был похож на итальянца. И я так долго смотрела на него, что мне стало неудобно.

– Нет, все нормально, меня привлекла вот эта вот таинственность – какой-то человек живет в нашем замке, а я его даже не видела.

– Кроме вашего отца и Наны меня никто здесь не видел. Ну, вот, теперь и вы. Люди знают, что здесь живет кто-то, но в лицо лучше не надо.

– Почему такая тайна?

– Отец должен был рассказать вам, ведь вы его будущая замена при дворе. Странно, что вы спрашиваете, – он сощурил глаза и сдвинул брови, чуть наклонил голову и посмотрел мне в глаза. Если бы мне было шестнадцать, после этого взгляда я не спала бы как минимум три ночи.

– Вы в курсе, что недавно я болела после падения с лошади? – я сделала вид, что отпиваю из кружки, хотя она была пуста, чтобы хоть как-то спрятать растерянность.

– Да, я знаю об этом случае. Рад, что вы поправились, поскольку ходили слухи, что вы можете больше не очнуться.

– Спасибо, сейчас все хорошо. Просто… я плохо помню детали всего… ну, после удара головой, понимаете? – я как могла делала лицо беззаботной девчонки, основная задача которой – помнить о том, что завтра у короля бал.

– Поля с пшеницей, да и вообще – все посадки в королевстве… с ними в последние три года что-то происходит странное: прорастает меньше трети семян, растения дают мало завязей, ну и плодов. Мы с вашим отцом и его величеством вскрыли семенной фонд, но как только мы взяли оттуда на опыты совсем понемногу всех семян, замок, где содержатся семена и все наработки по новым растениям, записи по скрещиваниям, сгорел. Это был целый научный факультет.

– Ничего себе, пердимонокль, – я сказала и прижала ладонь ко рту. Начало фразы мой внутренний цензор поменял на удобоваримые слова, а вот с последним словом не справился, видимо в его словаре нет такого ругательства. Я даже обрадовалась и улыбнулась.

– Что такое пердимонокль, мисс Лора? – мистер Корт улыбался со мной, но явно не понимал, что значит слово.

– Мистер Корт, это значит «ничего себе дела», только такие дела, когда явно творится что-то странное, – я не знала, как перевести слова, которое в моем мире не вызывало вопросов.

– А, понятно. Очень занятное слово, никогда не слышал. Запомню. Так вот, у нас на руках остались крохи от запасов, которые хранились со времен Перье Пятнадцатого – деда нынешнего короля. И пробы посевов оказались хорошими. Мы проделали много работы, чтобы взошло каждое семечко, каждый росток лелеяли как ребенка, потом собрали семена и в этом году посеяли уже больше. Только вот весной, буквально за пару месяцев до вашего несчастья на охоте, в оранжереях королевства поймали человека, что пытался испортить рассаду. Его вовремя поймали, но он ничего не стал говорить, и его повесили.

– Прямо за шею, по-настоящему? – снова повешенье, Боженьки, как мне тут жить то?

– Конечно за шею, мисс Лора, не за руку же повесят врага, который хотел навредить нашему королевству! – Корт был удивлен моим вопросом. Надо осторожнее с эмоциями. Ну, просто мне было непривычно, что человека могут при всех лишить жизни, и если даже он будет просить и умолять, ему никто не поможет. Брр, страшно даже представить.

– Простите, мне немного страшновато от таких мыслей.

– Мисс Лора, зовите меня Троем, я очень рад, что наше знакомство состоялось и вы познакомили меня с таким напитком. Где вы узнали его рецепт? У нас много деревьев с этими зернами, но используем мы их, как оказалось, совсем не правильно.

– Хорошо, тогда вы тоже зовите меня просто Лорой. А про кофе – просто, как-то нашла зернышко и попробовала разжевать, оно оказалось таким вкусным, что очень хотелось передать вкус напитку.

– Значит, вы тоже немного ученый, раз пробуете все новое.

– Что вы, Трой, для того, чтобы быть ученым, нужны знания.

– Лора, для этого достаточно быть внимательным и усердным, – он сказал так, как говорил мой дед. Мы обрабатывали виноград, и я не понимала какие ветви нужно обрезать, и я злилась, что никогда не запомню. Он отвечал на это с терпением и улыбкой, что нужно быть внимательным и усердным. А еще, что нужно быть терпеливым и добрым. Я скучала по ним каждый день, и хоть ушла та боль, что в первые годы сжимала грудь будто тисками, осталась грусть.

– Да, Трой, я согласна с вами.

– Лора, прошу простить меня, но мне пора работать. Скоро за мной подъедет карета, и я поеду в оранжерею, что мы обустроили на ваших землях. Там мы тайно восстанавливаем то, что потеряли, и у нас много работы. Крестьяне беднее и беднее с каждым годом, двор так же, испытывает недостаток необходимых овощей и зерна. Если это продлится, крестьяне придут в города.

– А в городах нет работы?

– Похоже, вы сильно ударились головой, Лора.

– Не говорите отцу – он будет переживать. Я пытаюсь вспомнить все, кое-что уже смогла.

– Лора, Лора, мисс Лора, – кричали на улице, и я поспешали уйти с балкона. С улицы кричали служанки, а из замка орала моя мать.

– Да, вас потеряли. Я рад, что вы заглянули. Приходите утром снова, я не закрою дверь, – он улыбнулся, выглянул за дверь, посмотрел на лестницы и махнул мне рукой, мол, можно идти.

– Мама, чего ты раскричалась, я здесь, я вышла из крыла отца в холл ровно в тот момент, когда открылась дверь кабинета.

– Лора, ты где была, все ищут тебя! – отец, видимо, готов был уже выехать на службу – он был одет и держал в руках кипу бумаг в папке с кожаными завязками.

– Отец, я просто гуляла, все хорошо. Я взяла кофе в кухне и вышла на задний двор – там прекрасный лес, – я взяла его под локоть, и повела книзу. – Давай скажем всем, что я была с тобой в кабинете, иначе мамане перестанет орать, и к обеду у нас будет болеть голова.

– Мамане? – какое замечательное слово, я запомню, – отец смеялся, а мне надо быть поаккуратнее с языком, и так все видят, что Лора не в себе – привыкли к истеричке, что гоняет дом своим визгом, а тут я – тише котенка.

Я проводила отца к карете, и увидела, что она поехала вдоль замка и завернула за восточное крыло – наверное, там к карете выйдет Трой, и они вместе поедут в оранжереи. Интересно, а далеко они находятся?

– Лора, сколько можно, швеи ждут тебя уже давно, и все служанки, вместо того, чтобы заняться делами, ищут твою милость, – на крыльцо вышла моя мама. Она была так зла, что ее подбородок подрагивал.

– Миссис Гросарио, хватит орать, я не ваша служанка, возьмите себя в руки, если меня нет в комнате, значит у меня есть дела, – тем же тоном ответила я и заметила перемены в ее лице – она моментально стала адекватной.

– Лора, дочка, идем, нужно в последний раз примерить платья – завтра мы едем на бал. Это последняя примерка. Если что-то нужно поправить, у швей останется только ночь, – она улыбнулась и вошла в дом.

То-то же, надо людей глушить их же оружием. Со скромными вести себя тихо и спокойно, а с хамами не бояться быть хамкой, иначе сядут на шею и будут погонять, да еще и орать при этом. Жизнь меня научила этому очень поздно – когда я потеряла все что могла – слишком доброй и доверчивой я была, и примеряла каждого к себе, боялась обидеть. Здесь я снова эту ошибку допустить не могу – у меня больше может и не быть шанса.

Глава 9

Платья были чудесные – плотная ткань держала форму, рукава с легким фонариком у плеча только подчеркивали тонкие запястья, идеальные вытачки повторяли верхнюю часть словно вторая кожа. Самое главное, они не стесняли движений.

Я примерно такие шила для кукол Барби, вернее, на одну куклу, которую мне купил дед уже годам к восемнадцати – они только пришли к нам. И я тайком от подруг сидела вечерами, и шила кринолины. Но шила я чаще саму куклу, чем платья, потому что китайская подделка  расходилась по швам спайки. На этом мои швейные навыки и закончились.

Глубокий вырез декольте густо украшает вышивка гладью, но нити такие фактурные, что она кажется отдельным элементом ткани. Юбка как наша юбка-солнце – держит форму благодаря крою по косой. Три нижних юбки придают низу объем, но не сковывают движений. Единственное – очень тяжелый набор для танцев, которыми мне придется заниматься весь вечер. Нет, шесть вечеров без выходных. Это не праздник – это работа какая-то!

Радовало, что это место не знает корсетов – эта мысль заставила улыбнуться, потому что, попади я сюда в своем прошлом теле – его стоило придумать, и вот тогда я стала бы самой богатой женщиной. Тетеньки везде одинаковые, и дай им возможность выглядеть тоньше, они ее непременно используют.

Каждый наряд был по своему удивительным, и речь здесь не о цветах – они все идеально шли как к цвету волос, так и к лицу. Я стояла перед своим салонным зеркалом, что установили у окна, и представляла себя Золушкой. Только вот мне совершенно не хотелось принца. Нужно обратить внимание на мистера Нотинга – я не хотела замуж, но так сильно хотела ребенка, что готова была бросить идею о замещение отца.