Доля ангелов

Нет, нет, Лали, не пора еще, не пора. У нас много времени, и с отцом все хорошо – он полон сил и здоровья. У тебя есть время, чтобы ознакомиться с жизнью при дворе, с обязанностями отца. Уж если мне Архангел обещал ребенка, значит он будет. А сейчас я должна сделать все, чтобы не зависеть от здешних мужчин – плавали – знаем, чем это заканчивается. Как в джунглях – расслабился, и вот ты уже получаешь «удовольствие».

– Мисс Лора, ты будешь самая красивая на балу! – Рита говорила искренне. – И это еще без прически! А когда ваши волосы уложит мадам Корье, ты станешь сказочной!

– Что значит, сказочной, Рита? – хм, я даже не думала о том, что здесь есть сказки. А ведь они расскажут много о народе. – Где можно почитать сказки?

– Сегодня вечером я принесу самые лучшие, и мы с вами почитаем.

– Хорошо. А твои платья готовы?

– У меня три платья, я буду менять их через день, но они тоже очень красивые.

Примерка и подгонка закончилась только после обеда – я четыре с лишним часа стояла на табурете, и спускалась только для того, чтобы снять наряд, передать швее и надеть следующий, который тут же переходил в руки швей, и так по кругу.

– Рита, неси обед сюда, у меня нет сил.

– Ваш отец ждут вас для общего обеда, у него в гостях мистер Нотинг – его заместитель. Стол уже накрыт, я принесла вам одежду и готова быстро убрать волосы, – Рита была настроена боево – слова мистера Гросарио здесь – закон.

– Ладно, расскажи мне, пока надеваешь на меня все это, он нравился мне как человек, как мужчина?

– Да что вы говорите, вам не нравится никто кроме вас самой, ой, простите, но я говорю, как было!

– Конечно, только истинную правду – что было до моей травмы.

– Так вот, он вроде хороший парень, но уж больно мягкий – как подушка. Это лучший вариант, если вы хотите выйти замуж – он будет слушаться вас, но в последнее время он сильно обижен вами.

– Что я натворила?

– Вы унизили его при всех, назвав скучным и топчущимся на месте тюфяком. Это было на собрание при его величестве, на которые вы ездите вместе с отцом раз в месяц. Когда мистер Нотинг предложил вашему отцу принять предложение какой-то очень далекой страны, не запомнила название, вы сказали ему, что нашему королевству нужно быть самостоятельным. Отец говорил с вами об этом случае, а я была в комнате и слышала все. И вы его вот так обозвали. Король даже немного подтрунивает сейчас над ним. Какому мужчине понравится такое, ну, вы понимаете! – Рита укрепила прическу, сделав ее более пышной, размотав мой пучок, с которым я хожу здесь с первого дня – не нравятся мне все эти сложные кандибоберы на голове.

– Ничего себе я дрянь, – я подумала, и добавила: – Была дрянь. Я так больше не буду, Рита.

– Ага, сегодня я слышала, как вы миссис Гросарио на место поставили, я уж думала вернулась старая мисс Лора, и хотела в леса бежать, – Рита смеялась вместе со мной.

– Рита, у меня просто закончилось терпение, – мы вышли из комнаты и прошли в среднее крыло на первом этаже. Комната была большим залом с занавешенными окнами, правильно – за окном должна быть стена крыла с кухней, но есть все же приятнее в светлой комнате. Там был накрыт стол, за которым я увидела только маман, она напевала под нос и кушала что-то вроде пахлавы – сладость блестела маслом и распадалась на слои. Свечи горели на столе и настенных светильниках – было достаточно светло, но было ощущение глубокого вечера и потерянного дня.

– Приятного аппетита, мамуля, – надо брать ее первой, пока жует, а то спросит чего-нибудь, а у меня не окажется ответа.

– Что? – она перестала жевать и уставилась на меня.

– Не стоит есть сладкое перед едой, мамуля, это очень плохо для желудка.

– Для чего? – ее ступор стал еще более занимательным.

– Лора, мы рады, что сегодня ты можешь обедать с нами, – из смежной комнаты вышел отец, а за ним молодой мужчина лет двадцати пяти. Он был неожиданно красив, и имел внешность ангела – такие очень долго остаются милыми и приятными – черты лица остаются мягкими даже в пятьдесят. Светлые, чуть волнистые волосы, немного вздернутый нос придавал ему образ задиры, полные чувственные губы открыты в приветственной, но ненатянутой улыбке – я точно нравилась ему. Его движения напоминали кошачьих – очень плавные, мягкие, словно плывущие в комнате – было приятно смотреть на то, как он шел ко мне, как откинул назад волосы, как взял мою руку в свою и чуть наклонил голову.

– Мисс Лора, я рад, что вы здоровы. Мы все очень переживали за вас и мистера Гросарио, который не мог больше думать ни о чем, кроме вашего состояния, – он отпустил руку, но у него, в отличие от меня не было вопроса куда ее деть – он согнул ее в локте и держал на уровне живота, словно ждал, что я возьму его под руку.

– Льюс, спасибо, мы сейчас, наконец, вернулись к прежней жизни. Сейчас Лора немного оправится, посетит балы, и мы вновь примемся за работу. Идемте к столу, слуги готовы подать горячий обед, а я страшно голоден.

Ага, Льюс, надо запомнить. Ну, он ничего такой, не похож на тюфяка, может просто добрый и мягкий, а Лора со своим нравом императрицы считает, что можно оскорбить человека при его начальстве. Хамка. Хамка и дрянь, ну ничего, Льюс, думаю, мы с тобой подружимся и сработаемся. Вот кто напомнит мне все детали, что касаются работы!

Я была такой голодной, что только чувство приличия позволяло сдержать напавший на меня страшный жор. Я доела суп, мне сменили тарелку и принесли мясо с горошком. Очень мягким и нежным, такие сорта у нас поспевают в самом начале лета и держатся в меню сезонных блюд не дольше недели – уж очень прихотливы в хранении и быстро перерастают и становятся жесткими. Взяла бокал и чуть не отхлебнула, опомнившись только от запаха, ударившего в нос газами и амбрэ бормотухи. У меня от этого запаха сразу всплывал момент, когда я тонула. Я отставила бокал. Подошла служанка, и я попросила принести чай.

– Лора, тебе не нравится вино? – маман отпивала из бокала и закусывала кусочками мяса.

– Я не хочу, от него в желудке есть неприятная тяжесть, тем более днем, – я хотела закрыть тему, но поздно поняла, что снова совершила ошибку.

– Что такое желудок, Лора, ты второй раз говоришь это слово, и как я поняла, оно касается еды. Что такое желудок? – кроме мамы на меня внимательно смотрели мужчины.

– Это место в животе

– Какое место, Лора? – теперь к допросу подключился отец.

– Там, внутри, место, где переваривается пища.

– Что значит переваривается? – Нотинг решил присоединиться и уже улыбался, отложив приборы.

– Та пища, которую мы съедаем попадает в желудок, и там переваривается, ну, это как перемешивается, мелко перетирается, а потом усваивается.

– Таак, Лора, у тебя все хорошо, голова не кружится? – отец с серьезным видом вставал, отложив салфетку, и направлялся ко мне. Нет, только не сейчас. Я еще хочу есть, у меня кроме кофе с раннего утра ни росинки не было во рту. Не моя вина, что у вас здесь не знают о желудке. Надо выяснять где я.

– Ха, ха, какие вы смешные, – кроме как это, из меня ничего не выдавилось, идея сама, как вспышка, возникла в голове. – Ну что же вы такие серьезные, и пошутить нельзя. Откуда мне знать, что там внутри? – я смеялась как могла, и увидела, что отец остановился и тоже начал осторожно улыбаться, а потом засмеялся по-настоящему.

– Доченька, ты стала странно шутить, наверное, тебе не стоит читать эти журналы для горожан, где рассказывают о том, как ведьмы обороняются на судах. Скорее бы их всех перевешали, – мама тоже смеялась, но мне стало не смешно – второй раз за день про повешенных, и это только обед. День повешенья какой-то. Ладно хватило ума не спрашивать, вешают ли их прямо за шею. Сработала, наверно, моя хитрость – раньше я бы не смогла так быстро отмахаться.

Аппетит пропал неожиданно – только что я считала, что могу съесть быка, а тут прямо как отшептали от тарелки. Я выпила чай, принесенный служанкой, посмотрела на стол и решила валить отсюда, пока снова чего лишнего не брякну.

– Извините, мне все же тяжело столько времени сидеть, я пойду прилягу. Спасибо, что навестили нас, мистер Нотинг, надеюсь, скоро мы с вами встретимся, чтобы продолжить работу, – я начала вставать, и Рита сзади отодвинула мой стул. Льюс отложил салфетку с коленей, встал и подошел ко мне. Он снова потянулся за моей рукой и я охотно протянула ее ему. Когда он ее чуть сжал, я ответила таким же сжатием, и увидела в его глазах огоньки радости. Надо же, забили парня и запугали, а он вон какой добрый и теплый.

– Отдыхайте сколько нужно, мисс Лора, мы все еще успеем, ваше здоровье сейчас – самое важное, – он чуть поклонился, и я решила, что на этом все. Посмотрела на отца – он не вставая мотнул головой и продолжал есть. Мама смотрела на меня очень внимательно и кусала внутреннюю сторону нижней губы, это значило, что она думает о том, чего очень хочет избежать – я знала этот жест как никто. Хоть бы отмазка про шутку сработала!

– Рита, срочно рассказывай про ведьм, – я начала расспрашивать, как только за нами закрылась дверь. – Снимай все эти красоты с меня, и рассказывай.

– А что с ведьмами? Ведьмы тут – хуже воров и предателей королевства, потому что обманывают и несут мор людской.

– Как обманывают? Все расскажи.

– Ну, они нарушают Божью волю – если человек должен умереть, так решил Бог Гасиро. Сейчас вот все винят ведьм, что поля умирают, что урожая нет. Раньше их отлавливали и выгоняли за королевство – только язык отрезали и клеймо на лбу ставили, а сейчас вешают, и сразу после этого топят. – Рита говорила спокойно, словно это было будничным и естественным событием – повесить и утопить человека как сходить сначала в супермаркет, а потом зайти в кафе.

«Только язык отрезали и клеймо на лбу ставили» – да вы шутите? Только? Бог мой Иисус, не оставляй меня одну наедине с этим Гасирой, я ведь крещеная, а ты ведь не за тело, ты ведь за душу отвечаешь, значит ты со мной.

– А как можно доказать, что это ведьма? Или она прямо колдует на глазах у всех? Или любую могут схватить, которая не понравится инквизиции?

– Кому не понравится?

– Как называются люди, которые ведьм ловят?

– Дети Гасиро, как еще-то. Они и слова о Боге рассказывают, и в семьи приходят жить, если кто Бога забудет – напоминают и на путь прежний ставят.