Сама себе хозяйка

– Справлюсь, – твёрдо ответила я. – Если что, горничной пойду. Или к стекольщикам.

– Кем-кем?

– Девкой кухонной. Полы мыть и прислуживать умею. В хорошем доме работы даже меньше, чем в постоялом дворе.

– Ишь, по-северному заговорила… горничной она пойдёт или к стекольщикам, ну-ну…

Значит, все он понял, просто ответ не понравился. Что ж, придётся проглотить. Не вернусь!

По-хорошему если, я понимала, что дядько меня и заставить может. Если он деньги из банка заберёт, а Есения Карловна меня зимой на улицу выгонит, придётся возвращаться. Не справлюсь. Но хотелось бы верить в людскую порядочность.

Мастерскую Кривого Прохора мы нашли далеко не сразу. Чем дольше шли, тем больше хмурился дядько. На вопросы не отвечал, только вздыхал и вертел головой.

– Ох и не нравится мне все это…

– Да что не нравится-то?

– Сдаётся мне, знаю я, куда мы придём.

– Это хорошо или плохо?

– Это закономерно.

От такого заявления я опешила и замолчала. Надо же, он какие заумные слова знает, а ещё притворяется деревенским неучем!

На окраине города, в цоколе старого дома была утопленная в снегу дверь с небольшим знаком на ней: наковальней и молотом, точнее, молоточком. Маленьким таким, с длинной ручкой. В низких окнах горел свет, но наклоняться и заглядывать было неловко. Поэтому мы просто спустились по лестнице и зашли.

Негусто, конечно. В углу навален дом металла, какие-то ржавые лопаты, прутки, я даже шлем, кажется, разглядела. Напротив входа – широкий добротный стол. За столом – девушка, копошащаяся в каком-то механизме.

– Заказы сегодня не выдаю, – не поднимая глаз, пробормотала она. – Теперь уже завтра. И большое нынче не берём, Прохор Степаныч приболел. Могу по мелочи взять или магические артефакты.

Я как-то сразу поняла, что работы тут мне не найдётся, но все равно спросила:

– Доброго вечера. Подмастерье не нужен, случайно?

Девушка подняла на меня светлые, почти прозрачные глаза. Открыла рот, потом закрыла. Покачала головой с сожалением.

– Я сама – подмастерье. Не могу никого брать. А ты что умеешь? Маг?

– Ага. По металлу. Но слабенький совсем, только мелкие предметы могу.

Она широко улыбнулась.

– Это другой разговор, если по металлу! Я только плетения могу и немного молотом. Тонкая работа для меня сложная. Как зовут?

– Милана. Милана Верьева.

– Я – Аглая. Поди сюда, Милана Верьева.

Я оглянулась на странно задумчивого дядьку и подошла, стряхивая с рукавов полушубка снег.

– Вот, гляди, тут цепочка порвалась и зубчик сломался. Сможешь поправить? Сколько времени нужно?

– Цепочку хоть сейчас, – сказала я, разглядев, наконец, необычный предмет, похожий на часы, но вроде как более простой. – Да и шестерёнку могу, но нужен металл. Тут сплав интересный, никель, медь, кобальт. Откуда взять можно?

– Так это не серебро, что ли?

– Точно нет. По цвету похоже, но свойства совсем другие будут.

– Тьфу, пропасть! – зло отшвырнула механизм девушка. – Вот я дура! Купила как серебро! То-то у меня защитка не ложится!

– Погоди ругаться. Сколько тебе серебра нужно, чтобы защитка твоя легла? Полностью или только покрытие?

– Покрытия бы хватило. Но это разбирать надо, к лудильщикам идти, серебро где-то искать, шлифовать потом. А механизм тонкий, потом шестеренка цепляться будет, и что? Проще выкинуть. И дешевле так точно.

Выглядела девушка очень расстроенной, едва не плакала.

– Я правильно понимаю, что ты купила эту безделушку задешево, хотела починить и продать? – мне стало жаль Аглаю, захотелось как-то помочь.

– Угу.

– Дорого?

– А тебе какое до того дело?

– Я могу и шестерёнку восстановить, и покрытие ровное сделать. Но даром работать не буду.

– Хм. А я уже заплатила. И заклинание могу вплести. Пополам?

– Пополам.

– Слушай, если ты сделаешь то, что обещала, я тебя найму.

– Погоди, ты же сказала, что сама подмастерье!

– Мало ли что я сказала. Подмастерье я, когда мастер работает. А коли мастер пьёт семь дней в неделю, то я за него.

– Много ли платить будешь?

– Ну сама смотри. С заказов кормлю-пою Прохора, остальное – пополам. Но золотых гор не обещаю. Немногие ко мне идут, но зато все возвращаются. Заклинания я плету не хуже артефатора, а беру меньше. Потому что патента нет.

– Ты мне зубы не заговаривай. Хоть примерно скажи.

– Мало, – скривилась Аглая. – Но это я тонкую работу часовщику ношу, с ним делюсь. А если с тобой работать, то и быстрее, и веселее будет. Пять-шесть серебрушек в неделю получится. Три тебе, три мне.

Я оглянулась на дядьку. Он хмурился.

– Сдаётся мне, я с голоду помру, да, дядько Тамир?