Приключения Эммы. Хозяйка ветров

– Грифон?! – приятно удивилась Эмма.

– Именно так, – ответила Венеда. – Он очень хочет выступать вместе с птицами, но Борис и слушать его не хочет.

– Ты ведь не птица! – возмущённо произнёс Борис. – А у меня только птичий хор!

– Но у меня тоже есть крылья и клюв, – растерявшись, пробормотал грифон.

– Ну и что? У птиц не бывает четырёх огромных лап! Тем более ты своим голосом заглушишь весь хор!

– Но ведь это нечестно, – всхлипнул грифон. – Я всегда мечтал быть певцом!

– Я сказал нет! – Борис задрал клюв и сложил на груди крылья.

Эмма, сочувствуя грифону, решила что-то предпринять.

– Простите, уважаемый Борис, – встряла Эмма, – мне кажется, вы несправедливы! Дайте попробовать ему спеть!

– А кто вы, собственно, такая? – прищурившись, спросил Борис.

– Я Эмма. И я бы хотела послушать господина грифона.

– Да, Борис, дай ему спеть! – подхватила Венеда.

– Ну что же, раз сама госпожа Венеда просит, так и быть, я уступлю. Прошу вас, господин грифон, продемонстрируйте нам свой голос.

Грифон смущённо улыбнулся и, спрыгнув на землю, сказал:

– Благодарю вас за понимание! Меня зовут Гордей. Я хотел бы исполнить арию князя Игоря.

Тут он кашлянул в лапу и, вдохнув воздуха, громко зарычал и начал петь:

– Ни сна, ни отдыха измученной душе,

Мне ночь не шлёт надежды на спасение.

Всё прошлое я вновь переживаю…

О, дайте, дайте мне свободу, я мой позор сумею искупить…

В конце выступления он снова зарычал и поклонился.

– Ну что же, это было интересно! – радостно захлопала в ладоши Венеда. – Ребята, вам понравилось? – обратилась она к юношам.

– Да, я под впечатлением, – кивнул Валамир.

– Я тоже, – пробубнил Арей, отпивая чай.

– Хочу отметить, что мне понравился его величественный тембр, – призадумавшись, ответил Дмитрий.

– Мне тоже понравилось! – громко сказала Эмма. – И я считаю, Гордея нужно сделать одним из солистов.

– Как? – растерялся Борис. – Но ведь он почти не поёт, а рычит!

– В этом его уникальность, – кивнула Венеда.

– Тем более, представьте, какие оперы вы могли бы с ним ставить! – улыбнулась Эмма. – А ещё вы сможете выступать, где только ни пожелаете, даже в Африке! Ведь пока с вами будет Гордей с львиным туловищем и голосом, никакие хищники к вам не подойдут!

– Гастроли, говоришь? – задумавшись, протянула жар-птица. – А что? Звучит неплохо! Так и вижу заголовки – «Всемирно известный хор Бориса Жарко и его солист артист грифон Гордей».

– Значит, вы берёте меня? – радостно воскликнул грифон.

– Да, – кивнул Борис. – Так что будем заниматься с тобой отдельно. А сейчас иди, учи новые арии.

– Благодарю, – сказал Гордей. – И тебе, девица Эмма, низкий от меня поклон!

– Надеюсь, у тебя всё получится! – улыбнулась Эмма.

Грифон улыбнулся в ответ и растворился в воздухе.

– А куда он делся? – поинтересовалась Эмма.

– Переместился к себе домой – в навий мир, – ответил Дмитрий. – Если захочешь, приходи к нам завтра, и мы покажем его тебе.

– К вам в гости? – Эмма была приятно удивлена.

– Извините за беспокойство, – Борис подошёл к столу и поклонился Венеде. – Я хотел попрощаться. Мне и моему хору нужно ещё выучить новые партии. Потому вынужден откланяться.

– Ступай, Борис, – кивнула Венеда. – Надеюсь в следующий раз увидеть оперную постановку с участием Гордея.

– Как скажете, госпожа Венеда.

– И вот, возьми! – волшебница взмахнула рукой, и на траве возле Бориса появилась маленькая головка сыра. – Угощайся. Я знаю, как ты любишь сыр.

– О! Благодарю вас, благодарю! Вы так радушны! – Борис тотчас проглотил подарок и, поклонившись ещё раз, направился к хору с высоко поднятой головой. – А вы, бездельники, чего расселись?! А ну марш на наше дерево для репетиций! – жар-птица сердито шикнула на птиц. – Нам ещё, оказывается, предстоит много работы!

Птицы устало взмахнули крыльями, поднялись с веток и полетели куда-то вглубь оранжереи. И только один маленький воробей дождался, пока все птицы и дирижёр покинут дуб, и, слетев вниз, приземлился на стол.

– Привет, Эмма! – сказал воробей.

– Ой, это ты, Дивей?! – изумилась Эмма.

– Да, я рад, что ты меня узнала!

– А ты, значит, тоже в хоре Бориса поёшь?

– Честно говоря, Борис заставил. Говорит, у меня чириканье особенное какое-то получается, и что таких воробьёв ещё поискать надо. Ну, я и обрадовался, думал, что нашёл свое призвание. А сейчас видишь, как он нас ругает? Всё ему не то, да всё не эдак.

– Так он хочет, чтобы всё было идеально, – сказала Венеда.