Приключения Эммы. Хозяйка ветров

– Это медальон Василисы. Если ты его носишь, то должна знать, откуда он. К сожалению, чары не дают тебе вспомнить и рассказать об этом. Остаётся ждать до тех пор, пока чары не развеются.

– Ясно, – прошептала Эмма. – Но выходит, что если медальон этой девочки оказался у меня, значит, возможно, она где-то в моём городе?

– Так и есть. Как раз в тот день, когда наша хозяйка наказала нас, один чародей принёс ей волшебную карту мира. С её помощью госпожа Варга выяснила, что дочь её находится в твоём городе, и направила туда облако. Но где именно её искать, никто не может дать ответ. Так что вся надежда лишь на тебя.

Эмма прикусила губы. Ей так многое хотелось узнать у Арея, но она не знала, с чего начать. Ей было трудно подобрать слова, и она спросила о том, что первым пришло ей в голову:

– А где отец Василисы? Почему я его не видела?

– Лет двенадцать назад из-за ссоры с Варгой он покинул облако. Так что Василиса толком ничего о нём не знает.

– Бедная девочка, – прошептала Эмма.

Вскоре Арей начал снижаться. Когда они приблизились к большому деревянному терему с тремя башенками и пристройкой под стеклянным куполом, он объявил:

– Здесь и живёт твоя чародейка.

С этими словами он плавно опустился на землю и остановился на резном крыльце прямо перед входной дверью. Арей нажал на маленький звонок, и вскоре дверь открылась. На пороге появился серый журавль.

– Добрый день! – поприветствовал он. – Чем могу помочь?

– Мы хотели бы увидеть госпожу Венеду, – сделав поклон головой, вежливо произнёс Арей.

– Прошу вас следовать за мной, – журавль махнул крылом, приглашая в дом, и важно зашагал по коридору.

Арей и Эмма направились следом и оказались в просторном, светлом холле, где одна из стен была расписана растительными и животными орнаментами, а на другой висела пара гобеленов с изображением жар-птиц, вышитых стеклярусом. Свет, падающий на стеклянные трубочки, преломлялся и сверкал, переливаясь всеми цветами радуги, от чего изображённые птицы, казалось, оживали. С высокого сводчатого расписного потолка свисала хрустальная люстра в виде веточек с листьями. Приглядевшись к росписи на потолке, Эмма заметила солнце с длинными лучами и маленькие звёзды, окружавшие его.

Журавль провёл гостей через холл по беломраморному полу к большой витражной двери. Он отворил её и сказал:

– Проходите.

Эмма и Арей вошли внутрь и оказались в оранжерее, укрытой огромным стеклянным куполом. Они направились вперёд по дорожке, мимо финиковых пальм, различных деревьев и цветущих кустов. Дорожка, извиваясь, уходила в густые заросли сада, и Эмме иногда приходилось нагибаться под длинными ветвями и широкими листьями.

– Эй, аккуратнее! – ворчали растения, когда Эмма их случайно задевала.

Где-то неподалёку слышались шум падающей воды и пение птиц. Выйдя из пышных зарослей, девушка и ветер увидели небольшой каменный водопад.

– Как тут красиво! – отметила Эмма.

– Нам туда, – Арей указал в сторону полянки, где напротив ветвистого дуба за кованным круглым столиком сидели три человека – молодая женщина и двое юношей.

Одному из юношей было около двадцати лет. Его лицо с тонкими, правильными чертами светилось улыбкой, а взгляд его карих глаз казался тёплым и открытым. Элегантный, в нарядном тёмно-зелёном камзоле с золотистой каймой, он напоминал сказочного принца. Рядом сидел мальчик лет пятнадцати – шестнадцати, в красной майке и белых шортах. Сходство обоих ребят указывало на их родство, и различались они лишь тем, что волосы старшего имели каштановый оттенок, в то время как младший был русым, с веснушками на носу и щеках.

Женщина – высокая и стройная, с длинными ярко-рыжими волосами, заплетёнными в толстую длинную косу, весело смеялась и, бурно жестикулируя руками, что-то говорила юношам.

Эмма подошла к ним поближе и тихо поздоровалась.

– Здравствуйте, меня зовут Эмма, а рядом со мной ветер Арей. Извините за беспокойство, но я хотела бы поговорить с огненной чародейкой.

– Здравствуй, девица! – воскликнула женщина, и её зелёные глаза радостно засветились. – Я та чародейка, которую ты ищешь. Зовут меня Венеда.

– Разреши и мне представиться, – старший из юношей встал, оправив камзол, и склонил голову. – Я князь Вишневский, волшебник. Можешь называть меня Дмитрий. А это мой младший брат Валамир, – он кивнул в сторону мальчика. А тебя ведь зовут Эмма?

– Да… – удивлённо протянула Эмма. – А откуда ты меня знаешь?

– Все только о тебе и говорят, – улыбнулся Валамир. – Не каждый день в городе чародеев оказывается человек с земли.

– Может, вы присядете? – спросила Венеда, обращаясь к Эмме и Арею.

Она взмахнула рукой, и в тот же миг возле стола появились ещё два плетёных кресла.

– А теперь можно и чай попить, – весело объявила Венеда, когда Эмма и Арей сели за стол.

Вдруг на столе возник чайный сервиз – фарфоровый чайник, пять чашечек, пять блюдечек, сахарница и маленький молочник. Взяв чашку чая, Венеда сказала:

– Как же хорошо, что ты пришла именно сейчас, Эмма. У моих птиц скоро будет генеральная репетиция. Смотрите, дирижёр уже появился!

Эмма посмотрела в ту сторону, куда указывала волшебница. Там под дубом находилась большая птица, напоминавшая павлина, только с ярким золотисто-огненным оперением. Такая же птица была изображена на гобеленах в прихожей.

– Что это за птица? – поинтересовалась Эмма. – Так похожа на жар-птицу!

– Это и есть жар-птица, – с гордостью ответила Венеда.

– Ничего себе! – покачала головой девушка. – Я никогда её раньше не видела. Я думала, она существует только в сказках!

– Конечно, ведь это волшебное существо и показывается только тогда, когда само захочет. Эту жар-птицу зовут Борис. Он прекрасный дирижёр, хоть сам петь и не умеет. Только ты ему об этом не говори, он очень ранимый.

Жар-птица поклонилась зрителям и, повернувшись к дереву, взмахнула крыльями. Эмма взглянула на дерево и заметила среди пышной кроны множество разных птиц, сидевших на ветках.

– Начинается! – громко прошептала Венеда.

На мгновение образовалась тишина, но вскоре послышались тихие переливы жаворонков и далёкая песнь кукушки, за ними последовали прекрасное пение иволг, корольков и малиновок, трели дроздов, ласточек и зябликов, чириканье синиц и воробьёв, раздались низкие голоса попугаев, а затем вступил солист хора – соловей.

Птицы пели великолепно, и Эмма решила, что их разные голоса прекрасно дополняли друг друга.

Вскоре сам дирижёр решил присоединиться к хору. Венеда оказалась права – петь Борис действительно не умел. Звуки, что он из себя извлекал, были скорее похожи то на жалобное мяуканье, то на кудахтанье.

– Потерпи немного, – поморщив нос, тихонько проговорила Венеда. – Обычно его партия не долгая.

И действительно, Борис в скором времени перестал петь и начал тихо давать команды птицам:

– Иволги, пойте тише! Какаду, что вы булькаете?! Вы опять проспали, дятел! И снова вступили слишком поздно! А вы что, синицы, ждёте, когда вам партию в рот засунут? Плавнее, плавнее, господа зяблики!

Птицы нахохлились, но продолжали выступать. Борис только открыл рот, чтобы сделать очередное замечание, как вдруг на одной из ветвей дуба откуда ни возьмись появилось странное существо с огромными птичьими крыльями, клювом и львиным телом.

– Надеюсь, я не сильно опоздал? – спросило существо густым басом.

– Опять ты! – сердито воскликнул Борис. – А ну немедленно покинь мой хор! Не порть выступление!