Что останется после

Но по-другому нельзя. Всё будет напрасно, если Кир в надежде на какие-нибудь преференции в удобный момент просто вручит её магам.

– Им?

– Ордену.

Приплыли. Безусловно, любой маг связан с Орденом, но Кир как-то не ожидал нарваться здесь на опальную колдунью. Неужели девушка – пойманный ренегат? Немыслимо. С отступниками маги безжалостно расправлялись, а для преступников была тюрьма Кессл-Кард. Ссылка в Рен – это что-то новенькое, не укладывающееся в его картину мира.

Проклятая колдунья.

– То есть ты просишь меня нарушить закон в обмен на непроверенную информацию о Дессе? – вкрадчиво уточнил Кир.

Плевать на законы. Но он не может привлекать лишнее внимание Ордена Магов. Впрочем, девушке это знать не обязательно.

К тому же, всё это было слишком подозрительно. Что там с Дессой сейчас, пока он тут гоняется за видениями полубезумной ведьмы? На что он теряет время?

– Ты не нарушишь никакой закон, – возразила Табита, вспыхнув злостью.

Это они держат её здесь незаконно! Но кого это волнует?

– Ты понимаешь, о чём я, – отмахнулся Кир. – Никому не нужны проблемы с Орденом Магов.

Табита замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Злость во взгляде густо замешана на отчаянии. Потом неожиданно запрокинула голову и… расхохоталась. Каркающим, тяжёлым смехом.

– Да уж, так себе сделка, – наконец, хрипло сказала она. – Сдаюсь!

Когда колдунья снова обратилась к нему, на лице осталась горькая усмешка.

– Она в Неккаре. Точнее не скажу – постоянно перемещается.

Вот и всё. На что она рассчитывала? Пленница, одинокая, напуганная, почти истаявшая душа. Всё равно не смогла бы разыграть всё правильно.

Мужчина вздрогнул, потрясённый неожиданным поворотом разговора, и, наконец, смог задать один из рвущихся наружу вопросов:

– Что ещё о ней знаешь?

Ответное «ничего» щекотало губы. Так было бы проще. Но также важно было создать хоть какое-то подобие доверия. К тому же она совсем не уверена, что обман сработает – таким проницательным казался его взгляд.

Она опустила голову. Из-под чёлки раздалось тихое:

– Скажу – умрёшь.

– Почему?!

Как объяснить, не подвергая опасности? А с другой стороны, какой ей дело, что будет с ним дальше? Хочет знать – пусть получает свои ответы!

Нет. Никаких больше смертей на её совести.

Но… всё же он нужен ей. А она уже выложила единственный безопасный козырь.

Задумавшись, девушка даже не заметила, как он приблизился. Очнулась только, когда выдернул из-за стола и встряхнул.

– Почему, Табита?!

В последний миг Кир одумался, так что встряска получилась достаточно бережной – на его взгляд. Судя по зло сузившимся глазам колдуньи, она была другого мнения.

Короткий жест пальцами, и мужчину смело прочь, глухим ударом впечатав в стену. Табита подождала, когда он поднимется, и повторила манёвр. Разметав мебель, Кир ударился о противоположную стену, но быстро поднялся вновь. И замер, тяжело дыша.

Они молча прожигали друг друга взглядами. Пока не раздалось хриплое:

– Прости.

Табита вздохнула. Переговоры приняли дурной оборот. Впрочем, она догадывалась, что так будет.

– Но я должен знать, что с ней. Чем бы это ни грозило.

Колдунья устало закрыла глаза. Упрямство или глупость?

– Тебе нужна Десса. Мне – тот, кто её забрал. Сейчас они в Неккаре. Других ответов не получишь.

– Даже в обмен на мою помощь?

Не открывая глаз, отрицательно покачала головой. Жаждать ответов несмотря на последствия – его выбор. Но кого обрекать на смерть – только её.

Раздался тихий смешок. Она открыла глаза, чтобы с удивлением встретить его насмешливый взгляд без намёка на прежнюю ярость.

– Что ж, это было достаточно честно, – сказал Кир, потирая ушибленное плечо. – Когда выдвигаемся?

***

Маг сидел, прислонившись спиной к прогретой за ночь печи. И боль, поселившаяся в его теле, потихоньку отступала. Севин топил печь даже тёплыми вёснами, а иногда и в начале лета.

Табите тоже нравилось сухое тепло в жилище мага, такое редкое в дождливой и холодной долине. Часто они сидели здесь вдвоём, ведя беседы обо всём и ни о чём. И поневоле на душе тоже становилось тепло.

Вот только… в памяти всё равно иногда проносились воспоминания тех дней, и девушка, словно читая его мысли, тут же замолкала… и поскорее отворачивалась, чтобы он не увидел страдальческого выражения на её лице. Она всё ещё винила себя.

Хижина Севина была маленькая, но по-своему уютная. Кровати в доме не было – маг предпочитал спать на печи, а смежная комната была похожа на маленькую библиотеку.

На столе в другом конце комнаты стояла чашка травяного чая, горячая, ещё дымилась. Маг очень любил тепло, но горячие напитки пить просто не мог. Решив, что ждал уже достаточно, он поманил чашку рукой, и, наполненная до краёв, она приплыла к нему по воздуху, не пролив ни капли.

Сделал маленький пробный глоток. Во рту появился резкий травяной привкус. Как-то раз чай рискнула попробовать ученица. Долго потом отплёвывалась и приходила в себя. Что ж, нечего покушаться на чужое. Да, горький. Зато обезболивает просто отлично.

Услышав это, ученица скривилась ещё больше и тихо огрызнулась. И постаралась поскорее сменить тему. Внешне она старалась казаться беззаботной, но Севин знал, что эта напускная беспечность давалась ей нелегко.

Из воспоминаний выдернул настойчивый стук в дверь. Как и всё в этой деревне, дверь была довольно хилая и при каждом стуке скрипела и заметно шаталась в петлях.

Севин глянул в окно и отметил, что на улице только недавно рассвело, а погода, предвкушая неумолимо приближающееся лето, заметно улучшилась; если сегодня и будет дождь, то слабый и кратковременный, как в старые добрые времена, когда он ещё жил в столице.

Кому он понадобился в такую рань? Может, случилось что-то серьёзное? Да нет, тогда было бы шумнее. Деревенские в случае необходимости лужёных глоток не жалели.