Орелинская сага. Книга вторая

– Не допущу этого, даже если придется лететь одному.

После этих слов Донахтир взмыл в воздух и, не оглядываясь, полетел.

На ступенях дворца уже стояли его братья, Ольфан и освободившиеся саммы. Все они распахнули крылья в полной готовности следовать за своим Правителем, и Донахтир благодарно им улыбнулся. Но, пролетая мимо, крикнул Ольфану:

– Дядя, ты останься! Должен же кто-то…

Он не смог договорить. Шум сотен хлопающих крыльев заглушил голос Великого Иглона и, обернувшись, Донахтир увидел, что за его спиной в воздух поднялись почти все его подданные. На площади остались только орелины и дети, все же взрослые орели спешили ему на помощь.

– Спасибо, – прошептал Великий Иглон и помчался в сторону Гнездовища.

* * *

Как ни спешили Тористин и его спутники, а все же пришлось сделать крюк, чтобы облететь Нижний Город стороной.

Сначала, правда, собирались поступить по-другому и лететь через город не таясь, чтобы собрать побольше своих сторонников. Но потом кто-то сообразил, что раз объявлен Большой Сбор в Главнейшем Городе, то Нижний они, скорей всего, застанут полупустым. Зато по дороге могут встретить почти всех его жителей, что нежелательно.

– Почему нежелательно? – удивился Тористин. – Уверен, половина из них захочет лететь с нами!

– Зато другая половина не захочет и сразу же сообщит о нас Великому Иглону, – заметил тот, кто предлагал облететь Нижний Город стороной, – А уж он медлить не станет. Вышлет в погоню всех, кого только сможет!

– Ну и что? Он и так это сделает. Рано или поздно о нашем побеге ему сообщат…

– Да. Но лучше пусть это будет позже, когда мы долетим до места, а не теперь, когда нас еще можно вернуть.

Тористин задумался, закусил губу и вскоре помахал всем, чтобы сворачивали с прямого пути и летели кружным.

Гнев и разочарование в Великом Иглоне клокотали в его душе посильней чем лава в самом непримиримом вулкане. Хорошо, что орелям было в новинку содержать кого-то под стражей, и Тористину не запретили говорить с теми, кто их охранял. Воспользовавшись тем, что саммы отвлеклись и не слишком веря Правителю, обещавшему их отпустить, он порассказал стражам такие вещи про поселян, что те недолго думали чью сторону принять. Особенно впечатлило то, как был убит Лоренхольд. Рассказывая об этом Донахтиру Тористин не слишком сгущал краски, считая, что и самого факта убийства достаточно, чтобы вызвать справедливый гнев Иглона. Но сейчас, для стражников, он расстарался. Рассказ о злодеянии оброс такими душераздирающими подробностями, что у слушателей волосы на голове встали дыбом!

Теперь они летели вместе с бунтовщиками, и Тористин внимательно следил за тем, чтобы решимость в их глазах не угасала. То и дело подлетая к одному или к другому орелю он напоминал, что честь и достоинство Сверкающей Вершины сейчас в их руках, что неповиновение Великому Иглону им в вину не поставят, потому что Правитель запятнал себя ложью и бездействием, а этого ни один орель не поймет. Что, покарав презренных убийц они тем самым восстановят справедливость, и за эти страницы в Летописи Галереи Памяти их потомкам краснеть не придется.

– Ваши имена еще впишут туда, как имена героев! – кричал Тористин.

Ему отвечали дружным одобрением и неслись вперед, не чувствуя усталости.

До Гнездовища мстители добрались довольно быстро.

Едва внизу показались круглые крыши поселения, силы у Тористина словно удвоились. Громким голосом велел он отставшим подтянуться, чтобы спикировать на противника дружным строем.

Для спуска зашли со стороны Обрыва, исключая тем самым малейшую возможность для какого-нибудь отчаянного поселянина сбежать и спрятаться к камнях Обвала. И сразу же рассыпались на всю ширину улицы, захватывая широким полукольцом не только её, но и задние дворы гнездовин.

– Гоните всех к чаше на скале! – командовал Тористин. – Там заставим их выдать убийц и решим, что делать дальше.

Несколько орелей кинулись внутрь крайних гнездовин, но вскоре вышли оттуда с изумленными лицами. Да и остальные, пройдя почти треть улицы, с удивлением переглядывались со своими товарищами, выходящими с задних дворов.

Гнездовище было пусто.

– Здесь никого нет, Тористин! – крикнул кто-то.

– Не может быть! – заскрежетал зубами тот. – Они просто прячутся! Ищите!

Он подбежал к ближайшей гнездовине и ногой вышиб дверь. Внутри никого не оказалось. Никого не было ни в другой, ни в третьей…

Рыча от бешенства метался Тористин от одного забора к другому, как вдруг остановился и замер, как вкопанный.

В конце улицы он увидел Старика!

Старик сидел на скамье перед своей гнездовиной и наблюдал за ними без страха, даже с некоторым любопытством. В его глазах Тористину почудилась насмешка, но, подавив в себе ярость, орель медленно, почти крадучись, двинулся к Старику, цедя сквозь зубы:

– Значит, все где-то спрятались, а ты остался! Интересно, зачем? Охраняешь их убежище, или они оставили тебя отдуваться за всех? Может, это ты и убил Тихтольна? Тогда – здравствуй, мы именно к тебе. Но нам нужен и другой, убивший нашего товарища. Где он? Тоже где-то сидит и ждет?

– Все ушли, – спокойно сказал Старик. – Здесь вы больше никого не найдете.

– Ха-ха-ха, – фальшиво рассмеялся Тористин. – Не считай нас дураками, Старик! Куда уйти бескрылым? В скалы им не подняться, с Обвала не спуститься! Кроме тебя отсюда никто не мог бы уйти… Нет, все они где-то здесь, и мы найдем их, даже если придется разметать по камням все ваше проклятое поселение!

– Все ушли, – повторил Старик.

– Что ж, как хочешь. Но на слово мы не поверим.

Тористин повернулся к своим.

– Давайте, ребята, крушите здесь все! Сравняйте с землей каждую гнездовину, а потом посмотрим, из какой щели все они полезут!

Он первым подбежал к ближайшей ограде и сильным ударом ноги сшиб невысоко стоящее каменное украшение ворот. А потом, с его помощью, принялся долбить стену гнездовины. Остальные последовали примеру своего вожака.

То, что легко билось и ломалось было уничтожено в первую очередь. Каменные же стены поддавались с трудом, но и они вскоре затрещали, уступая ярости нападающих. Пыль, грохот, злобные выкрики – все слилось в один ужасающий шум погрома.

Лицо Старика болезненно сморщилось. Он прикрыл глаза, чтобы не видеть происходящего, но с места не сдвинулся.

Развалив первую гнездовину Тористин, тяжело дыша, пнул ногой последний кусок уцелевшей кладки и повернулся.

– А-а-а, – зашипел он, рассмотрев сквозь поднятую пыль спокойно сидящего Старика. – Ты не волнуешься! Ты смотришь, как мы рушим ваши жилища и даже с места не встал! Эй, стойте! – закричал он орелям. – Не тратьте силы попусту! Похоже, все действительно куда-то ушли, иначе, он попытался бы нас остановить! Что ж, и это недолго проверить! Нам, Летающим, не составит труда слетать и ниже! Ради правого дела мы можем и поступиться своими принципами, не так ли?

– Так, так! – закричали распаленные разбоем орели.

Но не успели они расправить крылья, как Старик, с неожиданным проворством, вскочил со скамьи и взмыл в воздух.

– Ты знаешь, что это такое, – заметно волнуясь сказал он Тористину и протянул вперед руку.

Клинок, убивший Лоренхольда, угрожающе блеснул, и орель непроизвольно отступил на шаг.

– Клянусь всей своей жизнью, – продолжал Старик, – что любого, кто осмелится взлететь, я верну на землю этим! Мне терять нечего, я и так уже все потерял, а потому клятву свою наверняка исполню!

– Он не шутит, – зашептали орели, столпившись вокруг Тористина. – Эта штука страшная… Да и Старик этот какой-то жутковатый,… Что же нам теперь делать?

Но Тористин не отвечал. Несколько мгновений он злыми глазами смотрел на клинок в руке Старика, а потом, вдруг, усмехнулся.

– Не знаете, что делать? Глупцы! А вот я не могу решить, как нам лучше от него избавиться!… Ты стар и долго в воздухе не продержишься! – крикнул он вверх. – Можно было бы подождать, когда твои крылья совсем обессилят и спокойно лететь искать остальных. Но время дорого, потому ничего другого не остается, кроме как…