Мистер Игрек Рок

– Как бы сильно господин Тиффо ни ждал нового доктора, он ни за что не пригласит вас к себе, пока не послушает общественное мнение. А оно начнёт складываться с той минуты, когда вы выйдете за этот порог и сделаете первые шаги по улице.

Чашка в руке женщины звякнула. Видимо, от волнения, что удивило и растрогало мистера Рока. Ленеоппа заметно смутилась, прижала чашку другой рукой, сделала шаг в сторону кухни, но потом вдруг снова повернулась к мистеру Року и по-матерински ласково добавила:

– Мне очень хочется, чтобы всё у вас сложилось хорошо, потому что, если память не вернётся, вы будете вынуждены остаться тут, а для этого тоже нужны добрые отношения со всеми. Мы трудно принимаем новичков. Поэтому позвольте дать вам ещё один.., нет, не совет, а скорее, намёк… Пожелание…

Мистер Рок кивнул.

Ленеоппа повертела чашку по блюдцу и со странной грустью сказала:

– Как бы ни сложилось дальше, не старайтесь втянуться в эту нашу жизнь, мистер Рок. Не потому, что она плоха, а, мало ли… Мало ли, что вы вспомните, когда память вернётся… Вдруг окажется, что этот мир вам совсем чуждый, несмотря на то, что, вроде бы, пришлись здесь ко двору. Не растеряйте себя. Будьте смиренным, доброжелательным, но отстранённым ото всего, с чем можете столкнуться. Смотрите на всё и всех так, будто сидите в зале… Знаете, как в кино. Вы ведь помните, что такое кино?

– Помню, – снова кивнул мистер Рок. – Но разве можно кому-то понравиться таким образом?

– Можно, – опустила глаза Ленеоппа. – Люди редко тянутся к тому, кто распахивает перед ними всю душу, им больше нравится подсматривать в замочные скважины… На первый взгляд, сейчас вы имеете прекрасную возможность заново себя создать, и в этом тоже может помочь отчуждённость. Она же спасёт от влияния других. Но помните, что в один прекрасный день может вернуться тот, кем вы были прежде, и он окажется совсем иным! Вдруг придётся выбирать между новым и старым, а выбор это всегда большое испытание… Не думаю, что вам стоит торопиться, мистер Рок. Побыть в этой жизни просто зрителем, чтобы, отдавая себе отчёт во всём, делать только выводы, такая же удача, как и начать всё с чистого листа.

Она замолчала, бросила короткий взгляд на лицо мистера Рока и ушла на кухню.

5.

Каким бы странным ни казался совет Ленеоппы, но мистер Рок, поразмышляв над ним некоторое время, решил, что он всё же дельный. Это только усилило желание немедленно бежать в банк и, если всё получится, отблагодарить добрую женщину и её мужа за гостеприимство, а там и с лёгкой душой снять у них комнату на всё то время, которое он тут пробудет.

М-да, пробудет…

Мистер Рок вздохнул, но без особой тоски. Скучать ему было не по чему и не по кому. Сравнивать жизнь городка, которую только собирался узнать, тоже не с чем, поэтому, что бы он ни узнал за порогом принявшего его отеля, всё будет просто принято, как данность. Так почему бы не вспомнить слова разумной Ленеоппы о том, что у него появилась уникальная возможность понаблюдать за жизнью со стороны, и не последовать её совету, раз уж судьба превратила некоего мистера Игрека Рока в кусок глины, который трамбуется сейчас в какую-то новую форму!

Костюм, пальто и рубашка с галстуком висели на плечиках в шкафу его комнаты сухие, свежие и почти не пострадавшие от ночного перехода. Мистер Рок в очередной раз преисполнился благодарности хозяевам, после чего переоделся, осмотрел себя в зеркале со всех сторон и, решив, что, по крайней мере внешне, должен понравиться, если не всем, то многим, снова пошёл вниз.

– Я бы хотел дойти до вашего банка, – сказал он Ленеоппе, протиравшей стёкла массивного шкафа, с полок которого не совсем уместно, но гордо выставили бока охристые и терракотовые амфоры.

– Это рядом, – ничуть не удивившись такому желанию, сказала женщина. – Банкира зовут господин Тиль Дорш. Он о вас наверняка уже знает… Только не просите у него в долг, лучше договоритесь о каком-нибудь закладе. Господин Дорш как-то интересовался этими амфорами, говорил, если что, может дать за них приличную сумму, так что, имейте в виду…

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – ободряюще улыбнулся мистер Рок. – Но спасибо.

Он поклонился Ленеоппе самым изысканным образом, чем вызвал ответную улыбку на её лице. Ничуть не скрывая удовольствия, которое доставил ей посвежевший облик постояльца, женщина подсказала, что надо чуть поправить выбившийся шарф и пожелала удачи.

– Удачи у меня хоть отбавляй, – пробормотал мистер Рок, выходя за дверь и щурясь на яркое солнце. – Мне бы ещё перчатки…

Он безумно пожалел, что образ не доведён до совершенства, и придётся идти в банк с голыми руками, что значительно понизит статус визитёра в глазах банкира. Но, поскольку другого варианта не было всё равно, мистер Рок постарался придать себе вид независимый, но дружелюбный и пошёл по улице в том направлении, которое указала ему Ленеоппа.

6.

Как это обычно бывает в маленьких городках в послеобеденное время, улицы, и без того, видимо, не переполненные толпами прохожих, обезлюдели совсем. Только собака, которая ночью смотрела на переход беспамятного мистера Рока через поле, выбежала из подворотни, но при виде человека тут же метнулась обратно.

Мистер Рок дошёл до угла и, любопытствуя, заглянул за него. Собаки уже не было, однако в самом конце улочки просматривалось здание, которое разум тут же определил, как церковь. «Надо будет зайти потом», – подумал мистер Рок, хотя спроси его кто-нибудь, зачем, он вряд ли бы ответил, но уже знал, что зачем-нибудь обязательно зайдёт. Ещё раз окинул взглядом улочку, задержался взглядом на цепочке собачьих следов и сразу вспомнил свои такие же в ночном унылом лесу.

Аналогия не понравилась. Лишний раз напомнила о «застрявшем мешке», в которомнашлись бы, наверное, ассоциации более приятные, нежели эти, единственные пока, из такого недавнего прошлого. Мистер Рок невесело усмехнулся. Нужно было срочно набирать новые впечатления, новые события и знакомства, чтобы потом, вспоминая, было из чего выбирать… И он решительно зашагал дальше.

Банк, как и говорила Ленеоппа, находился совсем недалеко и сразу узнавался по роскошному, даже не входу, а целому порталу. Лестница, в пять невысоких ступенек, растянулась вдоль всего этого портала, чем подчеркнула его роскошь, не слишком, впрочем, уместную на старомодной улочке, стиль построек которой разум услужливо определил, как «викторианский».

Мистер Рок поднялся к стеклянной двери, немного постоял перед ней, любуясь красивым вензелем из переплетённых букв «Т» и «Д», потом толкнул её и вошёл.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СТРАННЫЙ БАНКИР И ПСИХОЛОГИЯ ОДЕЖДЫ

1.

Как ни старался мистер Рок удерживать независимый вид уверенного в себе человека, вестибюль не оставил ему ни единого шанса, сразу подавив и размером, и роскошью и подчёркнуто неприличной атмосферой такого же неприлично огромного богатства!

Снаружи дом казался не большим, но внутри это был настоящий собор с потолком, убегающим в поднебесье, словно купол, и возвращающимся оттуда тонкой стрелой гигантской люстры. Люстра рассеивала вокруг бриллиантовые искры от хрустальных граней своих подвесок, из-за чего весь её свет казался не светом, а невесомой пыльцой. Золотой пудрой, сыплющейся и оседающей на всё вокруг, потому что и тонкие колонны, и перильца винтовой лесенки, уводящей куда-то вверх, сбоку от центральногоалтаря, (то бишь, высокой стойки, за которой совершались банковские дела), и, конечно же, всякая мелочь в виде дверных ручек, старомодных задвижек и прочей ерунды – всё выглядело сделанным из золота, или многослойно им покрытым! На стенах, (конечно же, мраморных!), висели золотые бра в виде подсвечников с имитацией свеч из оникса, а с них гирляндами свисалислёзы того же бриллиантового хрусталя, будто капли обтекающего воска. Вереница портретов с высокомерными мужчинами и одной женщиной, чьи лица показались мистеру Року смутно знакомыми, размещалась за центральным «алтарём», неким банковским иконостасом. И, как только это сравнение пришло на ум, тут же вспомнилось, что всё это портреты с банкнот, которые тоже как-то сразу вспомнились!

Мистер Рок почесал нос, скрывая усмешку, и вестибюль мгновенно отплатил ему за непочтение, подбавив унижающей роскоши, (хотя казалось бы, куда уж больше?! Но, тем не менее…) Что-то вдруг тихо зажужжало, центральная стойка раскрылась, подобно рукам, готовым заключить гостя в объятья, и оказалось, что позади неё были не обычные для банка конторки, а сияющий золотом будуар с диванчиком и двумя креслами. По обе стороны диванчика высилисьпостаменты с очень старыми блюдами, в которых, как яркие конфетки, переливались драгоценные камни, сверкающие среди всеобщего золотого безумия, кажется, ярче, чем должны были это делать по своей природе!

Аляповатость роскоши буквально резала глаза.

Мистер Рок вздохнул широко открытым ртом, будто во внезапном изумлении ему не хватило воздуха, опустил глаза и вдохнул снова. Пол под ногами оказался, конечно же, мраморный, но с инкрустацией из какого-то камня, или целого набора подобранных по цвету камней, которые словно бы светились изнутри. Хотелось немедленно подскочить и зависнуть в воздухе, чтобы не осквернять подобную красоту грязью подошв, и мистер Рок уже непроизвольно приподнял ногу, но в этот момент сверху по винтовой лестнице кто-то начал спускаться…

Из головы моментально вылетело всё, что не было связано с тем делом, ради которого мистер Рок сюда пришёл. Он приосанился, поправил, на всякий случай, шарф и постарался, чтобы лицо его как можно меньше походило на лицо просителя. Но, когда стало возможно рассмотреть спускающегося, весь наведённый лоск с лица мистера Рока словно бы стёк, и оно волей-неволей выразило одно только глуповатое изумление.

Это несомненно был местный банкир, господин Тиль Дорш собственной персоной! Но среди мраморно-золотой роскоши своего заведения, которое буквально диктовало стандартный банкирский облик, высокого дородного человека, влитого во фрак, с обязательной сигарой, бриллиантовой заколкой в галстуке и кучей брелоков на цепочке для часов, он казался совершенно неуместным здесь шутовским клерком из водевиля! Растрёпанные волосы, кое-как намотанный на шею дохлый шарфик, слишком широкие бордовые брюки в чёрную клетку и фиолетовый френч с кожаными налокотниками. Ботинки выглядели, в буквальном смысле слова, зачищенными до дыр и… О, да, сигара была! Но рыхлый нарост пепла на её конце не давал обмануться – сигара явно была из самых недорогих.

– Батюшки! Это кто же пришёл?! – воскликнул странный банкир довольно низким голосом. – Неужели мистер Рок?! Ну-ка, дайте-ка я на вас посмотрю…

Он порылся во внутреннем кармане френча, достал.., ну, наконец-то, золотые очки со стёклышками-половинками и, водрузив их на нос, принялся рассматривать мистера Рока с ног до головы.

Пожалуй, это выглядело бы бесцеремонно, не сопровождай банкир своё разглядывание самой приветливой улыбкой.

– А я всё о вас знаю, – сообщил он. – И ужасно сочувствую. Это очень правильно, что мистер Сойедис отправил вас первым делом ко мне. Пожалуй, я для вас сегодня основной спасательный круг, который готов помочь всем, чем сможет!

– А кто такой мистер Сойедис? – спросил мистер Рок.

Но ещё не закончив вопроса ответ сообразил сам, и почувствовал себя ужасно глупо. Права была Ленеоппа, когда переживала за него! Как можно кому-то понравиться при таком невнимании к единственным пока знакомым людям?! Столько времени провести в отеле и не удосужиться спросить фамилию хозяев!..

Однако банкир вопросу не удивился и на мистера Рока с укоризной не посмотрел, ответил сразу и с готовностью:

– Это хозяин вашего отеля. Он грек, потому и имя такое странное… Хотя, у вас, мой дорогой, имечко тоже уникальное! Но, в нашем случае, это, скорее, плюс.

Господин Дорш сделал приглашающий жест и повёл гостя в свой будуар, к уютному диванчику, обитому золотой парчой, где помог снять пальто и усадил с заботливостью зубного врача. Тут же, (словно они возникли прямо из стен), возле диванчика засуетились несколько служащих. Один подставил под опускающийся зад господина Дорша такое же, как диван, парчовое кресло, другой подхватил пальто мистера Рока, третий прикатил столик, уставленный чашками, чайниками, кофейником, вазочками с печеньем, пирожными, фруктами и целой вереницей бутылок в окружении бокалов для всех представленных напитков. Двое же оставшихся сноровисто принялись наливать и подавать гостю то, на что указывал господин Дорш.

– Ленеоппа прекрасно готовит, но такое печенье не сделает даже она! – приговаривал банкир, пододвигая Року вазочки. – И такого вина вы больше нигде не попробуете, потому что в отеле «Ахея» подают только греческое, в клубе у господина Деказорье исключительно французское, а у меня древнейший амантильядо! Попробуйте… А?! Как вам этот ореховый вкус? Разве можно сравнить с пошлой сексуальностью бургундского? И заешьте обязательно вот этим фруктом! Ничто другое так не оттеняет вкус этого изумительного хереса, как манго! И не говорите мне, что вы не любите манго, или, что этот фрукт с винами не подают. Я столько всего испробовал на своём веку, что могу поспорить с любым гурманом относительно того, что к чему подавать, и что с чем лучше сочетается!.. Ну? Попробовали? Ведь вкусно же, правда? А?!

Мистер Рок ничего не мог сказать о манго, потому что не помнил его вкуса, равно, как ничего не понял относительно сексуальности бургундского, но сочетание вина и фрукта ему понравилось. Да и всё, чем угощал банкир, действительно, оказалось превосходным и, конечно же, свежайшим, если не считать древнего вина. Под занавес были предложены на выбор сигары и сигареты, но от этого мистер Рок отказался наотрез, несмотря на то, что господин Дорш пытался всучить ему «на будущее» золотую коробочку, битком набитую тонкими коричневыми сигариллами с ароматом хереса, который они только что пили.

– Я совершенно не помню, что с этим делать, – отнекивался мистер Рок. – А, скорей всего, и не делал этого никогда, иначе само бы вспомнилось.

Он старался говорить беззаботно, дескать, помню, не помню – не проблема, у меня проблем вообще не бывает! Но банкир вдруг запечалился.

– Да, мистер Рок, вы настолько приятный человек, что я всё время забываю.. хе-хе, о том, что вы ещё раньше забыли совсем всё. Простите за этот каламбур, я просто человек весёлый и шучу порой даже во вред себе. Не хотите принять мои лучшие сигариллы, не надо. Сказать по правде, я и сам не большой любитель курева. Но привык и ничего не могу с этой привычкой поделать. А вы не привыкайте. Давайте лучше перейдём к делу… У вас ведь ко мне дело, не так ли?

– Да.