Игра в фатализм

глава 30 Мария?

Объяснить Филиппу и Николасу вместе с Миссис Бейкер обстоящую

ситуацию с королевой теней оказалось проще, чем Валери могла себе представить, и поэтому, сейчас, когда на улицы неизвестного мира уже опустились сумерки, все сидели по своим комнатам, а вернее боялись в своих комнатах. Этот замок навевал много страха на всех прибывших, именно поэтому мало кто рисковал выйти из комнаты, но девушка, которая уже давно ничего не боялась, вышла из своей из неё в поисках своей подруги, которая в этот момент сидела на своей кровати, колдуя над каким-то цветком, который стоял на подоконнике.

– Можно? – послышался голос Грей.

– Конечно, заходи, Бекс, – улыбнулась Валери, оставляя свою заботу.

– Не могу поверить, что вижу тебя, – легко улыбнулась Бекка, подходя к девушке и обнимая. – Как ты? – отстранившись, спросила она.

– Как видишь, жива, – пожала плечами Джонс, садясь на маленький диванчик у камина.

– Я уже и не надеялась увидеть тебя в живых, – покачала головой Бекка, садясь на диван. – Я думала, он убил тебя.

– Для этого ему придётся сильно постараться. Мне вот что интересно, – прищурилась Валери, – почему же наш король кошмаров отправил тебя сюда?

На лице Ребекки тут же появился румянец, а лицо стала озарять самая искренняя улыбка, которую шатенка видела на лице своей подруги. Грей всегда улыбалась, но не настолько честно, обычно её улыбки были от каких-то шуток или солнечных дней, а сейчас, впервые за долгое время, она появилась из-за кого-то, кто был ей на самом деле важен. В Ребекке мало кто видел девушку, в ней видели друга, ребёнка, безмятежную красавицу, но никогда девушку, никогда не было того, кто на самом деле воспринимал её серьёзно, кроме Валери… Но Джонс никогда не заставит её краснеть от одного упоминания о ней.

– Я не знаю, что это, – пожала плечами Грей. – Я понимаю, что он король страха, что он питается чужими кошмарами и одним поворотом руки может заставить кого-то увидеть свои самые ужасные страхи, – говорила Ребекка, голос её постепенно становился намного протяжнее.

– Эй, – легонько толкнула её в плечо Джонс. – Ведь меня, несмотря на то, как я поступала с людьми, ты любишь, Бекка, – покачала головой Валери. – Лео может быть и не самый добрый человек, он вообще не человек, может быть он и питается чужими страхами, заставляет людей чувствовать дрожь в коленях, может быть это и приносит ему удовольствие, – говорила Валери, – но подумай сама, за что именно ты его полюбила, если ты его полюбила.

– Он понимает меня, – пожала плечами Грей. – Когда я стала общаться с людьми иначе – он был единственным, кто не начинал нянчиться со мной, кто вёл меня с собой как всегда. Он не видит во мне доверчивую дурочку.

– А теперь подумай, что будет, если он перестанет быть тем, кем является? Что, если он перестанет быть кромешником, он же станет как и другие осуждать тебя, а этот Батлер, хоть и имеет повадки монстра, он любит тебя, – пожала плечами она.

– Я бы решила, что ты перечитала сказок, – скептически заметила Бекка, – но там пишут, что мы должны менять тех, кого любим, в лучшую сторону, а ты говоришь мне, что нужно принять.

– Я говорю тебе правду, – пожала плечами она. – Моя мама была чудовищем, она смягчилась, когда появилась я, а в итоге она умерла, – вздохнула Валери. – Во многих злодеях есть то, что нас тянет, и мы не понимаем, что именно это зло, отсутствие лицемерия и жестокость, с помощью которой они держат власть, нас и тянет к ним.

– Когда ты стала философом? – спросила Бекка.

– Я была таким человеком, может быть я и стала чуть лучше, но я всё та же, и я знаю, что если я сейчас перестану нарушать правила, перестану идти напролом и начну сдаваться – это буду не я, и через пару недель такой жизни я сама захочу её у себя забрать, – ответила шатенка.

А ведь и правда, мы с вами так ненавидим плохую сущность тех, кто нам нравится, а когда она пропадает… Пропадает сам человек. Ведь те, в ком есть частица зла, – без него уже не те, кого мы знаем. Многие думают, не будь в человеке той или иной черты характера – он будет лучше, а лишь потом понимаем, что эта частица многое значила, делала его тем самым, знакомым нам с детства человеком. Люди не замечают, что одним неправильным словом они могут разрушить человека и его жизнь, изменить его настолько, что он просто перестанет быть собой. Вся наша жизнь состоит из деталей, значения которых мы не понимаем, а потом… Когда эта, вроде бы, незначительная деталь пропадает, мы понимаем, что натворили.

Дверь скрипнула, и в комнату вошла Мария, её волосы были беспорядочно разбросаны по плечам, а на лице застыла улыбка. Она прошла к девушкам, шаркая балетками по полу и села рядом с Валери, смотря на Бекку.

– Никак не могу понять, откуда ты? – прищурилась Мария, смотря на Ребекку.

– Ты и не поймёшь, она не имеет отношения к другим мирам, – усмехнулась Валери. – Это Ребекка Грей, – Джонс показала на подругу, – она из моего мира. А это Мария Барнс, дочь мага, – она показала на рыжую.

– Признаюсь честно, это самое странное знакомство за всю мою жизнь, – рассмеялась Ребекка, пожимая руку Барнс.

– Я вообще по делу зашла, там твой дедушка собирает на ужин, нет, на самом деле собирает, там лишь светских дам не хватает, – развела руками Мария.

Девушки скептически переглянулись и тут же вышли из комнаты Валери и направились к бальному залу, где обычно и проходили ужины, обеды, завтраки, да вообще все приёмы пищи. На столе уже была куча еды, посуды, напитков и прочего, Николас сидел за пианино, наигрывая что-то неизвестное никому, кроме него самого.

– Валери! – тут же воскликнул Николас. – Иди сюда! Я покажу тебе ещё одну партию.

Джонс улыбнулась, тут же подходя к пианино и смотря, как играет её дядя. Повторяя за ним движения по клавишам, она улыбалась тому, что у неё всё получалось. Руки буквально скользили по клавишам, а сердце колотилось от тепла, которое растекалось по всему её телу. Такое умиротворение застало её под вечер, когда все уже были уставшие. Музыку нарушил звон бокала, а именно то, как Филипп стучал по нему, приглашая сына и внучку к столу. Когда Валери и Николас присоединились к трапезе, хозяин замка встал, улыбаясь.

– Давно в нашем замке не было столько гостей, признаюсь честно, – сказал он. – И сейчас, когда нам удаётся принимать в нашем доме столько людей – мы хотим, чтобы это было подобающе, – сказал он, выпивая из бокала.

Зал наполнился звоном бокалов, и все приступили к еде.

***

После ужина, Ребекка сидели в комнате девушки, обсуждая прошедшие события в школе, которые пережила Бекка.

Дверь открылась, и внутрь вошла Мария с подносом свежего чая и горячего шоколада, она подошла к детям, которые встретили её добрыми улыбками, и поставила поднос на маленький столик.

– Миссис Бейкер такая милая женщина, – улыбнулась Барнс. – Так бы и просидела с ней весь вечер, но подумала, что вам стоит попить чего-нибудь перед сном.

– Горячий шоколад? – вскинула брови Ребекка. – Как вы узнали?

– Валери говорила, – тут же пожала плечами Барнс, улыбаясь. – Я пойду, мне нужно ещё помочь Миссис Бейкер на кухне.

Мария тут же покинула комнату, выходя оттуда, она захлопнула дверь и тут же облокотилась о неё, тяжело вздыхая. Наклонившись, она взглянула в замочную скважину и, увидев, что девушки преступили к напиткам, выдохнула, отходя от двери. И ушла

– Странно, – Валери опустила бокал на стул и тут же отобрала у Бекки бокал.

– Что случилось? – спросила Бекка.

– Она странно себя ведет, – сказала Валери, доставая листок бумаги

– Почему? – удивилась Бекка.

– Кулон на её шее, – сказала Джонс. – У Марии магия не имеет цвета. А он светился! Тёмно-розовыми огоньками!

– И что?

– И про горячий шоколад, я в жизни не говорила о тебе ей! Это не Мария.

Спустя несколько минут она закончила своё письмо и, положив его ну руку тут же закрыла глаза, пытаясь сосредоточится, чтобы отправить. Свёрток пропал из её рук, и она тут же взглянула на Бекку.

***

Все трое сидели в мэрии, разговаривая о том, как выследить Королеву Теней. Питер, который давно уже перестал их слушать, рассматривал артефакты, когда почувствовал магию, все, тоже почувствовав её, обернулись на него. Он выудил из своего кармана записку, открыв её, он прочитал «Валери». Развернув её, он тут же начал бегать по строчкам взглядом, а после вручил Барнсу, который буквально изумилась написанному и отдала Лео, который прокашлялся, начав зачитывать её.

«Мария…она ведёт себя странно. Кулон, который на ней…светится тёмно-розовым».

– Мария никогда не носила кулоны, – сказал Барнс. – Тем более наша магия с ней не имеет цвета.

Питер тут же задумался, смотря на мэра.

– У тебя есть вещь Марии, которой ты дорожишь? – спросил вечный мальчик.