Игра в фатализм

– Зачем? Может быть тебе опять что вкололи, – пожала плечами она. – И ты это не ты? Душевный потрошитель не дремлет, да, Мария? – усмехнулась Джонс.

– Ты же прекрасно знаешь, что я бы никогда не причинила никому боль, для этого нужна веская причина, – тут же начала оправдываться рыжая.

– Ой, только не надо, – усмехнулась девушка. – Одна святоша от меня уже убежала, ранимая бедолага, да и к тому же, она правда не способна причинить кому-то боль, – рассмеялась Джонс. – Что до праведной тебя Мария, – она оценивающим взглядом пробежала по девушке, – ты монстр в душе, как и твой отец, – пожала плечами шатенка. – Такая же бессердечная эгоистка, как и он, просто ты скрываешь это и лицемеришь, он ведь когда то был злодеем, что мешает тебе стать такой же, – сделала вывод Джонс.

– Валери, вернись, и всё будет хорошо, – стараясь пропускать её слова мимо ушей, сказала рыжеволосая.

– Да что вы мне сделаете? – рассмеялась Валери. – Вы слишком любите это тело душой и сердцем, чтобы причинить мне вред.

Мария, которая явно не могла терпеть этого, тут же вышла из комнаты, даже выбежала, садясь туда, где сидела, и пытаясь отвлечься от её слов. Николас и Филипп тоже пропустили свою очередь, не желая слышать оскорбления в свой адрес и запоминать своё наследие именно таким… Ведь не было известно, вернётся ли она прежней, а помнить её такой никому не хотелось. И вот, последний, кто должен был зайти в эту дверь – Питер, Питер Тернер, от которого точно никто не ждал пощады или испуганного взгляда.

Он прогулочным шагом зашёл в комнату, сразу же ловя на себе весёлый взгляд Валери, которая уже собиралась закинуть ногу на ногу, но верёвки, которыми были связаны ноги, мешали этому. Она склонила голову набок, смотря на юношу, который вальяжно провёл рукой по столешнице, тут же кидая взгляд на девушку, а позже на дверь, которая громко хлопнула под его взглядом, заставляя её дрогнуть. Он подошёл ближе к ней, поднимая её голову за подбородок.

– Боишься? Правильно делаешь, – усмехнулся он.

– Ты всё равно ничего не сделаешь, она нравится тебе, – тут же парировала Валери, прекрасно понимая, что её неправота в данной ситуации вполне имела место быть.

Он усмехнулся, делая шаг назад.

– Но ты не она, – усмехнулся он. – Да и факт того, что мне нравится она или её сила тебе не известен, – пожал плечами он.

– Зачем же было тогда спать со мной? – прыснула она.

– Тебя не жалко, – пожал плечами он, – на ту боль, которую ты испытывала от моей силы – мне плевать, – вскинул брови он.

– То есть ты не хочешь причинять ей боль? – с отвращением спросила она.

– О, поверь, ты не знаешь всех тонкостей наших с ней взаимоотношений, она получит боль похуже твоей, но никто не говорит, что пострадает тело, – продолжал паясничать он.

– Так что меня ждёт, Питер? – прыснула она.

Его улыбка стала ещё шире.

– Как на счёт заключения в собственном разуме? – на этой фразе она замерла, подняв испуганный взгляд на него. – Бродить по нескончаемым коридорам разума в одиночестве вечность, – он сверкнул глазами. – Думаю, неплохо, – пожал плечами он.

– Ты этого не сделаешь, – тут же выдохнула она. – Не сможешь.

– Спорим? – вскинул брови он.

Спустя секунду в его руке оказался шприц с зелёным зельем, она тут же начала брыкаться, жалостливо смотря на него, но вдруг, момент – и на месте Валери уже сидела не другая сторона, а сама Джонс, которая, увидев и поняв, что происходит, тут же решила спастись.

– Питер! Это я, не надо, – тут же сказала она.

– Говори, что хочешь, – пожал плечами он.

– Это правда я! – в праведном страхе, сказала Джонс. – Не смей этого делать! – тут же сказала она, пытаясь освободится. – Это я! Поверь мне, – более тихо произнесла она.

Он остановился, подходя к ней, держа в руках шприц и на секунду замешкался, он взял её за подбородок, всматриваясь в её лицо, после чего ухмыльнулся, придвигаясь ближе, к самым губам.

– Я тебе не верю, – покачал головой он.

Сейчас перед глазами пролетали абсолютно все воспоминания, то, как они столкнулись в коридоре, то, как они спорили на уроках, это было так смешно, но для них важно. То, как он пытался сломать её, то, как Бекка говорила о нём за столиком. Воспоминания, которые одно за одним стираются из её памяти, которые ломаются словно перекладина на лестнице, которые уже будет не вернуть. Это было похуже смерти… Потеря себя, потеря того, кем ты являешься, понимание того, что этого уже не будет, что они больше ни разу не посмотрят друг на друга, не будут кидаться обидными словами, бить друг друга без физического насилия, уничтожать морально, что они больше никогда не поцелуются сквозь боль и страдания. Всё это кончилось, несколько месяцев скитаний в лесах Сивэллы…того, что было больно, но так желанно.

Мир замирает на мгновение и крутится в другом направлении, стирая из её жизни родителей, то, во что она верила, что считала правильным, стирает встречу с Ирмой, стирает Ребекку, Марию, брата, да всё на свете! Ломает всю её стойкость и веру, забирает всё то, что было дорого, всё то, что было нужно. Питер просто исчезает из её жизни, все его упрёки, слова, действия, хоть и грубые, но такие желанные и нужные, словно кислород. Она больше никогда не сможет оглянуться и увидеть его перед собой, почувствовать обжигающее дыхание, кровь на губах от поцелуя. Почувствовать себя нужной, правой, собою. Земля рушилась под ногами, жизнь уже переставала быть прежней, их уже ничего не держало вместе, они уже никогда скорее всего не встретятся, не увидят друг друга, не продолжат начатую, но ужасно больную игру. Всё кончено…

Резкая боль в районе шеи – и спустя секунду тело обмякло, удерживаемое верёвками. Оружие испарилось, и он, в очередной раз развернувшись, взглянул на неё и, тут же открыв дверь, скрылся за ней. На него тут же налетела встревоженная Мария, у которой появились аргументы, почему не стоит этого делать.

– Поздно, всё уже готово, – сказал Питер, испаряясь, она тут же взглянула за дверь, ошалев от увиденного.

Неужели это всё? Неужели уже всё кончено и кончилась эта история? Скажем так, мой дорогой читатель, я не скажу тебе чего-то наверняка, что ты можешь увидеть. Но, пока Джеймс сидит около своей дочери, целуя её руку, скажу тебе одно, то, что будет дальше не будет милосерднее этого, даже хуже, неприятнее, может быть, будет смерть души, а может быть и тела, может быть кто-то сгинет, а кто-то воскреснет, но… Жди. Терпение всегда вознаграждается.

глава 34 три поля одинаковых ягод

Учитель сидит на своём месте, что-то интенсивно печатая в телефоне, класс сидит на своих местах, выполняя очередную проверочную работу, которую он им дал. Первыми работу начали сдавать члены ордена, которые сразу после этого направились к выходу из класса, ловя на себе косые взгляды одноклассников. После них работу сдала Мария, после чего села назад на своё место и кинула мимолётный взгляд в конец класса, на свою одноклассницу и бывшую подругу, которая пыталась что-то написать. Она уж точно не была прилежной ученицей, и именно поэтому за любую самостоятельную выше двойки не получала, как не прискорбно, её трудолюбие исчезло.

На голове красовалась вязаная шапка, на лице было полное отсутствие макияжа, она была в бесформенной чёрной толстовке с какой-то неизвестной даже ей надписью, в джинсах, которые были её большие на добрые три размера, и чёрных ботинках. Рядом с ней красовалась какая-то чёрная сумка через плечо, увешанная различными заплатками и значками. Руки её дрожали, а почти все волосы были собраны под шапку, лишь некоторые выбивались наружу, свисая на лицо. И да, вы не ошиблись, эта была та самая Валери Джонс, теперь забитая серая мышка, которая отмалчивалась, которая была всеобщим изгоем, вечной плаксой и слабохарактерной, не ценила себя и боялась каждого шороха.

Что может сделать с человеком неизвестность? Она не помнила ничего такого, что могло как-то повлиять на неё. У неё никогда не было семьи, родных, друзей, она перешла в эту школу полгода назад и стала той, на кого никто и никогда не обращал внимания, она стала затухшей свечой, которая не могло вновь зажечься. И вот, к сегодняшнему моменту, мы с Вами можем увидеть, что теперь мы знаем трёх Валери, другую, которая не брезгает ничем, настоящую, которая была слишком невнимательна и питала ко многим ненависть и эту, которая была просто овечкой в волчьей рощи. Три разных человека, одно лицо, одно наследие, но…до истечения срока, когда ей стукнет семнадцать лет осталось ещё пол года, пол года страданий и унижений.

Что до Марии, которая, как и обещала, ушла вместе с ней: она не старалась обращать на себя её внимание, чтобы не привлекать лишних подозрений, она была сторонним наблюдателем, быть которым становилось с каждым днём сложнее, ведь было невозможно видеть то, что стало с Джонс. Слишком больно для подруги видеть духовную смерть своего друга, это было чересчур даже для дочери злой королевы. Видеть и не знать, как помочь… Это одно из самых худших чувств, когда желания и возможности расходятся по разные стороны баррикад, она была слишком близка к краю того, чтобы всё сказать, но осознание того, что может случиться было слишком сильным.

Прозвенел звонок, и Валери, кинув свою работу на стол, как можно быстрее направилась к выходу из класса, прямо в свою комнату, идти на обед не хотелось, а побыстрее остаться одной – очень, так что решение было очевидным. Зайдя в свою комнату, её взгляд тут же упал на открытый шкаф и соседку, которая скидывала все свои вещи в какую-то сумку. Джонс тихонько прошла мимо неё, кладя своё сумку на кровать и подходя к окну. Отношения с соседкой у неё были не из лучших, а вернее вообще не было, Мэдисон Скот не была разговорчивой девушкой и чаще всего была в своей компании, а именно в ордене, который был чем-то вроде элитного подразделения школы, который состоял из четырёх человек.

Орден был чем-то вроде охранной системы школы. Они всегда вставали на защиту, когда на неё совершалось какое-либо нападение, ведь Либерти была их домом, как и домом всех, кто здесь учился. Защищать школу было некому, что уж говорить о том, чтобы спонсировать, поэтому всем приходилось заниматься самим, ведь они были магическими сиротами, теми, кто никому не нужен, поэтому они были жестоки, обходились друг с другом, как придётся, поэтому лучше всего было не выделяться, если ты не готов сражаться за выживание. Защитить тебя было некому. В орден, помимо Мэдисон, входила колючая Розмари Бейли, Джастин Кокс и Тайлер Браун. Они были самыми умными, самыми сильными и в придачу самыми жестокими в школе, поэтому и взяли власть в свои руки.

В данный момент Мэдисон готовилась к школьной дискотеке, которую решил устроить какой-то третий комитет, что было весьма кстати, ведь никому здесь не мешало расслабится. Там обещали быть угощения, напитки, да и к тому же, один из учеников обещал принести алкоголь, что многих обрадовало и было скрыто от всего преподавательского состава. Взяв сумку, она, если быть точным, направилась в комнату Розмари, чтобы подготовиться к вечеринке. Джонс же устало вздохнула и села на кровать, взяв в руки какой-то блокнот, рисуя в нём и думая над вечером, где должна была собраться вся школа.

Вдруг в комнату заскочила Мэдисон, а вместе с ней и парень, который непрерывно целовал блондинку, Валери тут же подскочила с места, смотря на подростков, которые, кажется, даже не замечали её. Поняв, что делать здесь нечего, она тут же вышла из комнаты и захлопнуло дверь, что даже не отвлекло её соседку и неизвестного юношу. Поняв, что идти ей некуда, Валери спустилась вниз, к актовому залу, откуда на всю громкость играла музыка, громкая, которая била по ушам. Она вошла и тут же уставилась на толпу, где танцевали подростки, кто-то стоял около стола, поглощая еду, кто-то разговаривал, кто-то и просто сидел на какой-нибудь лавочке, стараясь не смотреть ни на кого.

Она, сжимая собственную кофту, шла в толпе, стараясь никого не задеть, а если и задевала тут же извинялась, своим хриплым от неразговорчивости голосом. Музыка сильно била по ушам, заставляя голову болеть, а разум затуманиваться. Она подошла к одному из выходов и тут же покинула вечеринку, ещё раз взглянув. Но не успела она выйти, как сразу же налетела на одного из учеников.

– Смотри куда, – тут же начал он, а после поднял взгляд. – Джонс? Не ожидал, – усмехнулся он.

– Да, я пойду, – тут же пробормотала она, собираясь уходить.

Он тут же схватил её за локоть, она в секунду обернулась и он отлетел на три метра, перевернувшись через лестничную перекладину, она же уже лежала на полу, стукнувшись о стену, из её головы шла кровь, ведь рана, которую она успела заработать кровоточила. Из кабинета тут же вылетел директор, который сказал мед.сестре отвести обоих к себе, а также созвать орден, один из членов которого уже вставал с лестницы.

***

Валери сидела под пристальным взглядом всех членов ордена, директора и врача. Розмари сидела что-то печатала в телефоне, бросая грозный взгляд на Валери, Мэдисон, скрестив руки на груди, буквально прожигала взглядом Джонс, Джастин, который даже был рад вызову, лишь посматривал на девушку и Тайлер, которому уже обработали рану, сидел и сверлил её взглядом. Все, включая врача, ждали директора, который спустя пару минут зашёл в кабинет, что-то говоря по мобильному телефону своей матери, попрощавшись, он сбросил звонок, тут же смотря на девушку, которая явно чувствовала себя хуже обычного.

– Валери, тебя можно поздравить? Ты наконец-то открыла свою силу? – спросил директор.

– Я не знаю, как я это сделала, – тут же покачала головой она. – Я всего лишь повернулась, – ели, собирая слова в предложения, сказала она.

– И отбросила меня на три метра, – буквально возмутился он.

– Ты пробовала сделать это снова? – спросил Мистер Кук.