Игра в фатализм

– Говорите тише, – шикнул Кокс. – Если другая нас услышит, никому здесь не поздоровится.

Все направились по длинному коридору, пока не дошли до первой двери, которая там была, решив, что лучше работать методом тыка, они зашли внутрь, оглядываясь. Здесь было несколько экранов с воспоминаниями, детскими воспоминаниями. На одном маленькая Валери шла по улице, на других смотрела мультики, на каких-то читала, а на одной она сидела с Джейсом, он рассказывал ей старые морские истории о крокодилах и акулах, а девочка заворожённо слушала его, вслушиваясь в каждое слово. Сама же Джонс сдавлено улыбнулась, смотря на то, с каким трепетом брюнет рассказывал историю маленькой девочке, которая охала и ахала на каждый поворот сюжетной линии.

– Кто это? – улыбаясь, спросила она, смотря на Марию.

– Это твой отец, – выдохнула Барнс. – Капитан .

– Думаю, здесь её точно нет, иначе бы мы увидели её, давайте дальше, – прервала радостную минуту Валери Мэдисон, ока за око.

Они зашли в следующую дверь, которая была по коридору, зайдя внутрь, Мария тут же пошатнулась, увидев воспоминания совершенно недавних событий, которые случились около полугода назад, когда пришла другая. Первый экран, который сразу же бросился в глаза был сосредоточен на сцене у зеркала, где Валери оглядывала себя, возмущаясь по-поводу одежды своей другой части, на что сразу же был устремлён взгляд Тайлера. Дальше был экран того, как Валери снимала заклятия со всех и радостные вопли её отца, когда она вернула Марию к жизни

– А это кто? – воодушевлённо спросила Джонс, показывая на юношу, который был одет точно не по нашему времени.

– Это Николас Свон, брат твоей матери и по совместительству твой дядя, – пояснила Мария.

– А кто это? – она тут же указала на другой экран.

Там была сама Валери, которая буквально танцевала в своём домике, а за её спиной стоял другой юноша, которого это всё явно злило и он то и дело выключал магнитофон и спорил с самой Джонс. Мэдисон оценивающим взглядом пробегала по нему, когда Розмари буквально раздевала его глазами. Кошмар в обличье мечты… Скорее всего именно этим и являлся Питер, такой желанный и красивый снаружи, но страшный и ужасный внутри. Самый настоящий Киндер Сюрприз с протухшей начинкой… Не всегда то, что кажется тебе красивым и привлекательным, абсолютно такое же и снаружи.

– Это Питер, – выдохнула рыжая. – Питер Тернер.

– А он правда ничего, – оглядывая экран, сказала Скот.

– Особенно тут? – усмехнулась Розмари, смотря на другой экран.

На котором сам Питер уже был без верха и, прижимая Валери к стене, нещадно целовал, руки его бродили по телу девушки, а кровь от покусанных губ была словно сладкое вино. Но взгляд Марии упал на совершенно противоположный слайд, где Валери уже была привязана к стулу и смеясь, выговаривала Ребекке самые обидные слова, которая и могли задеть шатенку.

– Валери, если ты слышишь меня, вернись, я прошу тебя, – буквально умоляла она.

Ребекка пыталась увидеть во взгляде подруги что-то большее, чем другую сторону.

– Валери здесь нет, Бек-с, или мне называть тебя королевой страха? Которая приносит лишь боль и разрушение? – вскинула брови Джонс. – Знаешь, кто ты? – она придвинулась ближе. – Наглая, королевская, эгоистичная тварь! – с этими словами она вновь расплылась в ухмылке, откидываясь на стул.

Стоящая за её спиной Джонс опешила от этого, а Розмари лишь ухмыльнулась, понимая, что найти ту Валери идея уже более хорошая, чем ей казалась, она хотя бы не была такой плаксивой и вечно ноющий-ка эта.

– Это воспоминания другой, – горько сказала Мария, – пойдёмте дальше, здесь её точно нет.

В следующей двери тоже было не густо, ведь там были воспоминания о событиях прошедшего полугодия, которые все и так знали, поэтому быстро покинули коридор. В следующей двери были воспоминания о группе поддержки и школе Валери, где она тренировала их, чаще всего крича и буквально выбивая последние силёнки. Они нашли воспоминания об Анне Карениной, на тему характера которой спорили Питер и Джонс, они нашли воспоминания о её отце, мачехе, брате и лучшей подруге. А сама же Валери лишь радовалась тому, что она не настолько одинока, как считала раньше, что у неё действительно есть семья, дом, друзья… Но она их просто не помнила, на самом деле не помнила и не могла вспомнить.

В одном из воспоминаний они нашли Светлану, которая тряслась под взглядом Валери, в другой Иви и Калеба, где-то была первая встреча с Марией,. Но… На удивление, они почти не видели воспоминаний, который связаны с Питером, их не было, лишь те, которые были в их мире… А это наводит на мысли, в какой двери может быть заключена Валери, где именно собственный разум могу запереть её так, чтобы она не смогла выбраться. Они вышли из очередной двери и тут же замерли, недалеко от них стояла Валери, она ухмылялась и, скрестив руки на груди, смотрела на них, пронзая взглядом. Другая явно не хотела сдаваться.

– Поиграем? – спросила она, а в её руке тут же появилась магическая сфера.

Все тут же сорвались с места, убегая в глубь коридора, тут же забежав в одну из дверей, они закрыли дверь, и Розмари прижалась к ней, слушая, как шаги другой становятся всё тише и тише, а после и вовсе исчезают. Бейли тут же выдохнула, поворачиваясь в сторону остальных и смотря на комнату, в которую они попали. Здесь хранились воспоминания о замке семьи Свонов, в котором Валери умирала дважды. Оставаться здесь долго не хотелось, именно поэтому где-то спустя десять минут они наконец-таки вышли и тут же направились в сторону коридоров, ища нужный и уже пять раз попав в совершенно другие воспоминания, где Валери не было.

Большинству здесь было находится тошно, ведь они видели семью Джонс, то, что всегда хотели они, то, чего у них не было. Они завидовали самой чёрной завистью, которой было можно, они желали быть на её месте, думали о всём возможном, что бы они хотели видеть в своей семье. Но всё это зря, у них не было семей, скорее всего именно поэтому они не горели желанием помогать. Девушка и так никогда не внушала им ничего хорошего, а здесь… Она просто оказалась другой, не такой как они, она была той, которую любили, той, которая была нужна кому-то, у которой были друзья, родители… У которой было всё! А они и понятия не имели, кто они, кто их родители, кто их семья и родственники, всё, что оставалось – жить в неизвестности и думать о том, что было бы, будь она у них.

Немного погодя, они покинули это место и продолжили свой тихий путь по коридорам и ничем не примечательным дверям, но спустя где-то около часа они нашли другую дверь, она была чёрного цвета, из неё торчали поломанные доски, красовалась засохшая кровь, а вместо ручки была чья-то рука. Тяжело вздохнув, Розмари потянула за ручку и они вошли внутрь… Сейчас было понятно, почему именно это. Кругом были воспоминания о самых кровавых вещах в жизни Джонс, и чаще всего в них фигурировал Питер, который делал ей больно, Алана страдающая под его гнётом, смерти пропащих, вся комната была наполнена едва ли слышным криком. Но взгляд Марии устремился в самую середину, туда, где стоял одинокий стул, а на нем сидела шатенка.

Вокруг неё кружили экраны, а верёвки, которые уже были все в крови, стягивали её руки и ноги, голова была сброшена на бок и всё лицо было закрыто длинными волосами. Старые потёртые джинсы были в грязи и красных пятнах, майка и кардиган были изорваны и испачканы, а старые кеды были настолько туго зашнурованы, что было странно, что она могла ими хоть какой-то шевелить. Она подняла голову, измученное лицо в ссадинах и синяках смотрело бездонными глазами прямо на Марию и на свою более привлекательную в данный момент половину. Мария тут же подскочила к ней.

– Валери, – щебетала она, развязывая тугие верёвки.

– Мария? – Джонс, словно проснулась и посмотрела на рыжую. – Мария! – более громко сказала она, улыбаясь и уже готовясь заключить Барнс в объятия.

– Я пришла за тобой! – рыжая буквально вцепилась в подругу, сжимая её в объятиях.

– Как же я рада тебя видеть, – дрожащим голосом говорила Валери.

– За нами гонится другая, – отстраняясь и беря Валери за плечи, сказала Мария. – Мне сказали, что лишь ты можешь слиться с ними обеими.

Джонс тут же отошла от подруги и двинулась к выходу. Даже несмотря на ужасную боль по всему телу, она шла прямой походкой, подойдя, он рывком открыла дверь, за которой тут же увидела другую. Та опешила от ужаса и тут же попятилась к стене, зная, что может сделать с ней Джонс в бешенстве, в котором она сейчас и прибывала. Другая уже хотела бежать, что есть сил, но Валери стоило поднять руку и та сразу же закричала от дикой боли, из глаз пошла кровь, а изо рта вырывался какой-то неизвестный ранее хрип. Поворот руки шатенки и другая уже лежала на полу со сломанной шеей. Валери тут же обернулась, смотря на свою оставшуюся часть, приглашая её к себе. Поняв, что оказаться на месте другой она не хочет, девушка тут же подошла к Валери.

– Возьми её и меня за руку и стой молча, – сказала она, беря другой рукой сторону мёртвой.

***

Джонс, уже целая и невредимая, стояла в своей комнате, одёргивая свою старую одежду, которую для неё сохранила Мария. Ссадин уже не было, а боль была только в руке и лишь по той причине, что Джонс с трудом сдерживала магию Питера, которая была в кристалле и должна была тут же оповестить его о появлении Валери, но… Магия в руках самой шатенки помогала сдерживать это оповещение. Она стояла и смотрела на себя… Так давно не видя привычного отражения, она скучала по себе, именно по себе. По девушке с длинными волосами, которые переливались на свету, которая решила перейти на джинсы и именно поэтому была в чёрных штанах, коротких сапогах на маленьком каблуке, в красной кожаной куртке и в белой майке. Это ощущении магии в её руках заставляло улыбаться, но красный кристалл, который буквально разъедал её кожу, напоминал, что пора бы уже придумать что-то.

Дверь открылась, и в комнату вошла Мария, а с ней и члены ордена, мужская половина которого на пару секунд заострила своё внимание на девушке. Мария села на кровать, которая была напротив зеркала, и с улыбкой посмотрела на Валери.

– Что дальше? – улыбнулась рыжая, смотря на в зеркало.

– Надо уходить отсюда, – сказала Валери.

– Ты не можешь уйти, – тут же сказал Тайлер. – Ты должна доучиться хотя бы до каникул.

Валери закатила глаза и повернулась ко всем членам ордена, она закатала рукав, показывая как светится одна точка под её кожей и тут же одёрнула его.

– Это маятник, он, словно телефонное приложение, оповещает Питера Тернера о том, когда я вернусь из своего разума, – вскидывая брови, сказала она. – Сейчас я его сдерживаю с помощью магии, но как только боль в руке станет невыносима – я сниму заклятие и Питер узнает обо всём и лучше, чтобы это было за пределами этой школы.

– Почему? – скрестила руки на груди Мэдисон.

– Вы вызволили меня на полгода раньше положенного – он уничтожит эту школу и заберёт вас всех, а после выкачает из каждого магию и выкинет ваши тела, а уже после заберёт меня, – объяснила Валери. – Он не будет с вами церемониться, поэтому это безопаснее для всех.

– Мы поедем в Итруд, – тут же встрепенулась Мария. – Там ты и снимешь заклятие.

Валери кивнула на слова подруги и тут же ощутила жгучую боль в руке. Пора уходить отсюда, как можно быстрее

глава 36 корабль у лагуны

На улице было уже темно, когда Валери подошла к окну комнаты, около луны плавали облака, пытаясь спрятать её от посторонних глаз, но они были ещё слишком пустые и маленькие, чтобы заслонить хотя бы четвёртую часть. Звёзды сверкали над городом, а часы пробили полночь, улицы города пустовали, лишь Валет Червей прогулочным шагов проходил мимо библиотеки города. Внизу до сих пор кутили взрослые, а именно её отец, который от счастья увидеть дочь буквально влил в себя несколько бутылок рома и пытался подняться по лестнице. За стеной был Джастин, чей разговор по телефону с неизвестным ей человеком был слышен буквально на весь второй этаж. Вроде бы она была дома, ведь этот город был домом для её отца и брата, но всё равно что-то было не так, что-то в груди предательски сжималось и тосковало.

Не было этого чувства дома, места, где живут твои близкие, где тебя всегда ждут и примут. Этим местом была их квартирка в Хьюстоне… А сейчас? Она не чувствовала себя как дома ни в Итруде, ни в замке Свонов. Она чувствовала себя так лишь в своём домике в Сивэлле, хоть туда и частенько вваливался Питер Тернер, но это место было её домом. Там была Алана, которая частенько болтала по делу и без дела, любила ромашковый чай и читать книги, там была русалка, с которой у Джонс отношения не заладились с самого начала, там был Дилан, который был её другом. А тут? Что было тут? Тут была Мария, Джастин, отец, но она не чувствовала себя как в Хьюстоне, где была Бекка, которая сейчас даже не подозревает о том, что Валери жива, здорово и вернулась… Тяжело расставаться с тем, что тебе дорого, но теперь у неё новый дом, в котором она обещала остаться.

А своё слово нужно держать, особенно, когда оно дано такому человеку как Питер Тернер, если ещё вечного мальчишку можно считать человеком. Может это глупо, но сдерживать его магию, которая приносит ей боль – она не сможет вечно, убить его нельзя, на защите его жизни стоит куда больше людей, чем кто-то может догадаться. Нужно возвращаться в Сивэллу, туда, где стоит её дом, где есть дверь в замок матери, где её дом, какой никакой, но дом.

Девушка отошла от окна, прогулочным шагом подходя к кровати и садясь на неё, она обвела взглядом почти пустую комнату и, прикрыв глаза, заснула. Завтра её последний день, её нахождения тут… И это даже к лучшему. На следующее утро, когда она спустилась, её отец, попивал минералку, сидел за столом перед тарелкой блинов, Джастин лишь улыбался, смотря на своего отца и иногда кидая взгляд на новоиспечённую мачеху.