Запущенный сад. Стихи

детство мое отлетело!
Помню коньки и салазки,
старые, добрые сказки;

спицы, старинные пяльцы,
неутомимые пальцы,
ласку, любовь и заботу,
сладкую утром дремоту…

Бабушки нынче иные:
все на подбор -молодые.
Вязнут на блогах и сайтах
средь многоточий и лайков.

Что ж, доживем помаленьку,
переступая ступеньку
в мир без прикрас и иллюзий
с финишным рейтингом «лузер».

Счастлива? Нет? Да, неважно…
Мир – это театр эпатажный.

Что тебе эта условность?
В сердце назрела готовность

все принимать безотчетно:
беды, победы, отчеты.
Только одно непреложно:
детство вернуть невозможно…

Мама

Далеки вы, детские  зори,
когда  лужа казалась морем,
когда главное  слово – «МАМА»!
И  роднее его на земле
не бывало слова иного…
Через годы скажу я снова:

«Мама» – слово всему основа,
Это ясно не только мне!

Пусть ласкается негой море,

пусть  вдали остаётся горе.
И сбываются все надежды,
распускаются все  цветы.
Ведь июльские звёзды ярче,
и с годами пылают  жарче,
оставляя свой след в пространстве
светлым отблеском доброты!

Помнишь, мама?

Помнишь, мама, тот день в апреле?
Зацветали уже сады…
Птицы радостно, нежно пели.

И, казалось, не жди беды.

Как-то буднично, сжато, скупо
промелькнула в газете весть.

Лишь тогда мы узнали будто,
что Чернобыль на свете есть.

Ты рванулась одной из первых
выполнять свой врачебный долг.

Проводов телефонных нервных
вспоминаю обрывистый слог.

– Мама, как ты? Когда вернешься?
Радиации фон какой?
И едва ли ответа дождешься,

потеряв навсегда покой.

Вспоминаю, какой вернулась:
изможденный, усталый лик.
Только краешком рта улыбнулась,
не обняв меня в первый миг.

Много весен с тех пор миновало,
С каждым годом все меньше тех,
кому «щедрая» власть доверяла
стать героем чернобыльских вех.

Много их полегло до срока,
не успевших принять почет.
И наотмашь по сердцу – склока:
не довольно ль вести им счет?

Мама, зная твой нрав и храбрость,
непреложно горжусь тобой.
Одолела ты хворь и слабость,
амбразуру прикрыв собой.

Помолиться сегодня стоит
за тебя и за тех, кто был