Дневник современной гейши. Секреты ночной жизни Страны восходящего солнца

Мы шли в гости к ее хост-фэмили. Это японская семья, на которую «подписываются» иностранные студенты на время пребывания в Японии. Семья с ними общается, время от времени возит их на природу и периодически кормит ужинами – если те хорошо себя ведут. Я на хост-фэмили не подписывалась, так как после опыта проживания в английской семье с опаской отношусь к лотерее в виде «приемных» родителей. Вдруг они мне не понравятся, а я из природной скромности не смогу от них отказаться?

Женька позвонила; дверь нам открыл глава семьи, крепкий старичок Ёсида. Он был представителен и немногословен. Маленькая энергичная жена Ёсида-сана попривествовала нас поклоном из-за его спины и сразу убежала в гостиную.

Мы разулись перед высокой ступенькой в коридоре. Увидев ее, я наконец-то поняла, почему в японских диалогах гостям говорят не «проходите», а «поднимайтесь, пожалуйста». Аккуратно составив обувь (само собой!), мы прошли в гостиную. Первым делом я внимательно присмотрелась к стенам: они были не из рисовой бумаги. Но все равно очень тонкие. Я тайком постучала по одной: звук был похож на легкий гипсокартон. «Рисовый», – решила я.

Гостиная была заставлена мебелью тёмного дерева: шкафы, тумбы, стол и огромный телевизор Sharp на стене. Окно закрывали плотные длинные шторы. Комнату освещала круглая лампа, источающая белый флюоресцентный свет. «Энергосберегающая», – пришло в голову мне.

Мы опустились на японские напольные подушки. На низком столе перед нами возлежали загадочные ингредиенты: порошок нори, зеленый лук, мука, креветки, яйца, капуста, мясо, коричневый соус и еще какие-то незнакомые субстанции.

– Вы когда-нибудь пробовали окономияки? – строго осведомился Ёсида-сан.

Мы отрицательно замотали головой.

– Это традиционное осакское блюдо, – назидательно сказал он.

– Посмотрим, как вам понравится! – радостно прощебетала его маленькая жена.

Окономияки оказались капустно-луковым омлетом с мясом под сладким японским соусом, посыпанным хлопьями из сушеного магуро. Только жарят его не на плите, а прямо на столе, на специальной жаровне. Оказалось, дословно «окономияки» переводится как «запекай по вкусу».

– Сюда можно добавлять всё, что хочешь, – объяснял Ёсида-сан. – Вместо мяса – сосиски! Или кальмар порезать.

Жена Ёсиды, как заправский шеф, мастерски переворачивала круглый омлетик лопаткой и, нарезая, как торт, отправляла в тарелки. Поблагодарив нашу сегодняшнюю пищу, мы вовсю уплетали окономияки палочками. Было вкусно. Всё-таки японская еда – сладкая. Может быть, дело во всех этих соусах. Мы уже пробовали почти все «яки»: сукияки, такояки и окономияки, и все они имеют сладковатый вкус. Даже суши отдают сладостью – наверное, из-за уксуса. Я наконец поняла, что японцы имеют в виду, спрашивая: «Какой вкус у русских блюд?» Наши блюда точно не сладкие. Они – соленые.

После окономияки на десерт были рисовые лепешки с начинкой из сладких бобов. И настоящий зеленый чай матча, который жена Ёсиды-сана готовила сама. Мы наблюдали за ее движениями – в умелых руках процесс казался простым и естественным. Пить было еще приятнее, чем смотреть. Мы выпили по три кружки и по очереди побежали в туалет.

Первое, что меня удивило в японской туалетной комнатке, – это отдельные тапочки. Японцы по дому ходят босиком, но в туалете предпочитают обуваться. Зато, слава богу, в туалете у Ёсид стоял наш родной унитаз – после окономияки корчиться над японской канавкой было бы весьма сложно. Я опустилась на сиденье и почувствовала приятную теплоту: пластик был с подогревом. Под правой рукой обнаружилась целая панель круглых кнопок. Унитаз был управляем.

Наша общага не была оборудована такой роскошью, поэтому я впервые в жизни столкнулась с японскими высокими туалетными технологиями. Широко раскрыв глаза, одну за другой я читала надписи на кнопках: «температура воды», «подогрев сиденья», «биде», «попа», «напор воды», «сушка», «громкий звук». Меня обуял страх. Я вышла из туалета под таким впечатлением, что даже забыла снять туалетные тапочки и так и прошла в комнату. Пришлось возвращаться под дружный ржач Женьки и хозяев дома.

Уже по дороге домой я вспомнила:

– Жень, я не поняла. Это что было? На унитазе?

– Ой, ты про кнопки?! Слушай, я же нажала на «биде». А он меня как обольёт, блин! Я ж попробовать только, а он мне юбку намочил, гад…

* * *

В следующий поход в гости к Женькиной хост-фэмили я решила-таки перепробовать все унитазные кнопки. Улучив момент, я закрылась в туалете, опустилась на тёплое сиденье и методом тыка надавила на первую кнопку с картинкой фонтанчика. Из унитаза забила струйка воды. Я решила подождать, когда это кончится. Через несколько минут я поняла, что брызжущая вверх вода не собирается останавливаться. Меня охватил приступ паники. Я начала изо всей силы жать на кнопку «фонтанчика» снова и снова, но струйка продолжала бить. Может, она на фотоэлементе? Я попробовала было встать с унитаза – но вода, потеряв препятствие в виде меня, в свободном полёте начала хлестать прямо на пол в ванной. Я срочно бросилась обратно на амбразуру. Наконец, когда я уже в отчаянии представляла себе, что никогда отсюда не выйду, потому что кому-то же надо сдерживать собой нескончаемую воду, мой взглад упал на волшебную кнопку «стоп». Стремительно нажав её, я радостно выдохнула… И, немного отойдя от стресса, протянула руку к следущей картинке – «попа».

В испытательном процессе нажимания кнопок и верчения рычажков туалетной чудо-машины выражение моего лица приобретало то испуганное, то удивлённо-восхищённое, то недоумённое выражение. Наверное, меня уже потеряли, пока я увлеченно настраивала различные температуры, напоры струй и виды сушки. Зато всего за 20 минут в гостевой уборной я приобрела ценнейшие навыки управления японскими высокотуалетными технологиями.

– Представляешь – мытьё-сушка-укладка! Класс! – восхищённо делилась я с Женей дома. – Только что не подстригает и не депилирует.

– Интересно, а там при сушке воздух холодный подаётся? А то тамошние волосы, знаешь ли, такие нежные! – хохотала Женька. – Посекутся ещё, чё делать будем?!

* * *

– Ой, а это парень или девушка?

Таким вопросом мы задавались на оживленной японской улице, в метро, в кафе, даже в университете.

И все эти непонятного пола существа на проверку оказывались парнями. Японские мальчики, пока они не поступили на работу, выглядят весьма своеобразно. Узкие плечики и осиную талию они обтягивают кофточками по фигуре. Часто к ней снизу прилагаются такие же облегающие штанишки, а еще ниже – остроконечные сапожки или туфли на небольших каблуках. На японских парнях красуется едва ли не больше аксессуаров, чем на их подругах.

– Интересно, они сами делают себе такие прически или в салон ходят? – задумчиво спрашивает Женька.

Волосы – предмет особой гордости японских парней от 18 до 25 лет. Они длинные, жесткие, перекрашенные в красно-коричневый, перекисно-белый цвета или хотя бы просто мелированные. До конца перекрасить их японцам все равно не удается – слишком стойкий натуральный черный пигмент. Поэтому часто японские волосы принимают диковатый оттенок. И вся эта цветная масса нещадно начесывается, поливается всеми возможными стайлинговыми средствами и устанавливается в необычайных формах над молодым японским челом. Волосы у парней стоят дыбом, торчат в разные стороны, колышутся фонтаном или возвышаются нарочитыми волнами – в общем, все что угодно, но только не просто спокойно растут на голове.

– Разве они не понимают, что похожи на девушек? – удивленно шепчет Бермет, глядя на компанию «модных» японских парней у входа в универ.

– Ну, наверное, они считают, что это красиво, – предполагаю я.

– Может, это нравится японкам? – спрашивает Женька. – У них и в журналах мужики все такие женственные.

– Ага! А вы их местных звезд видели? – вставляет Лариса. – Точь-в-точь такие же «нечто» с макияжем, прической и в лосинах.

Мы увидели, как к компании лихих парней в облегающих штанах прошли японские студентки. Девушки восхищенно смотрели на них, сияя смущенными улыбками. Мужская компания выглядела весьма довольной собой.

– Наверное, девчонки пришли на прически. Спрашивают, каким гелем они укладываются, – предположил Андрий.

– Да-да, и где косметику берут, – поддержала Лариса.

Чуть сдерживая улыбки, мы прошли мимо.

Позже я поняла, отчего японские парни так изгаляются над своей внешностью. Во-первых, они хотят походить на итальянцев, американцев, панков, рокеров, Брэда Питта, Джонни Деппа – на кого угодно, только не на японца. А для этого нужно максимально изменить внешность.

А во-вторых, у них просто осталось мало времени. До того, как на них наденут бизнес-форму и индивидуальная линия их хрупких плеч уже станет неразличима в общей массе стандартных пиджаков. Тогда их заставят сменить сланцы и каблуки на офисные туфли, остригут и перекрасят торчащие пучки волос, вынут серьги из ушей, снимут цепочки с молодецкой шеи… И они станут чинными конторскими работниками и среднестатистическими отцами семейств. А потом, уже на пенсии, жена наденет на них штаны защитного цвета и теплый свитер в клетку… Но до этого еще долго. А пока…

– Жень. Я тебе скажу щас, но ты только сразу не смотри. Вон у того парня, за соседним столиком. У него, типа… ногти накрашены. Красным лаком…

Женька тут же обернулась и окинула парня взглядом сверху вниз. Смеясь, она повернулась ко мне:

– Ага! И на ногах тоже…

* * *

В воскресной электричке было свободно и солнечно. Мы устроились на сиденьях из зелёного бархата, и поезд медленно потащил нас в Киото. По мере того как мы покидали мегаполис, на смену высоткам за окном появились этажки пониже, а затем потянулись загородные домики. Они все были серые и двухэтажные, под японскими крышами из тёмной черепицы, окруженные бонсаевским садиком.

– Может, они все заказывают свои дома у одного и того же архтектора? – предположила я.

– Интересно, наступит ли время, когда и мы захотим скоротать вот в таком домике свои пенсионные годы? – задумчиво сказала Женька.

Я попыталась вообразить, как я старею внутри японского дома, сидя у телевизора, время от времени включая рисоварку, сушу попу на японоунитазе, ставлю свой «Бенц» в гаражик и постригаю карликовые деревца в саду…

За домами начинались заливные рисовые поля – аккуратные маленькие лужайки. Затем горы и домики, горы и домики, домики, домики… Кажется, что вся страна – это один сплошной, непрерывающийся город. Оно и понятно – в Японии для жизни пригодны лишь 30 % земли. Но в голове до сих пор не укладывается – ну КАК за 30 минут можно из одной областной столицы приехать в другую?!

Не успели мы выпить свой витаминизированный японолимонад, как рисовых полей стало меньше, домики выросли и своим скоплением стали активно указывать на приближение очередного центра цивилизации. Вежливый японский кондуктор в белых перчатках объявил, что мы прибываем в Киото и не будем ли мы так добры не забывать свои манатки в вагонах электрички.

Ничто на киотской станции не напоминало о древней столице. Железный массив вокзала гордо возвышался среди бизнес-отелей. Может, мы ошиблись поездом и это не древняя столица Японии с храмами и гейшами? Рекламные щиты и вывески магазинов кричали, что на дворе не XII век и даже Киото не избежал прогресса. Разочарованные, мы побрели к автобусной остановке. И, лишь прочитав надписи: «До Золотого павильона», «До замка Нидзё», «До дворца Хэйан», «До храма Чистой Воды», «До святилища Тридцати трёх пространств», успокоились и поняли: мы на месте.