Зеркало

–Если от зеркала отвернуться, оно отразит твой затылок.

–И задницу. Все как в жизни… если отвернуться.

–В этот момент Эмме показалось, что Влас стоит за ее спиной. Но не просто стоит. А нарочно пугает: делает зверское выражение лица и жадно тянется руками к ее шее, а рот кособочит в кусающемся положении к горлу. В следующий миг Влас пропал. Пустота. Открылась дорогая панель темного дерева.

Эмма вздрогнула, шарахнулась в сторону и оглянулась. На нее смотрели все ребята. Кто вживую, кто в отраженную. Влас находился от покушаемого горла за два человека и был занят делом – приспосабливал руки вовсе не к ее удушению, а к оглаживанию Алки.

–Эмма, осторожней! Тут пол толи натерт, толи накрашен, скользко.

–Сестренка, держись за меня, иди сюда.

–А вот я читала, что в зеркале отражается не все изображение. Часть информации так и остается внутри и…

–И потом как оттуда прыгнет!

–Тишка – дебил!

–Пошел вон!

–А что такого? Если в зеркало тигр смотрится и зубы показывает…

–Народ, давайте еще осмотрим все, что хозяин разрешит и надо бы двигать домой. Лично я не хочу, чтобы мать искала меня на валидольном допинге.

Вернулись в гостиную скоро. Пока проходили в дверь друг другу в затылок, чей-то неуверенный голос произнес: «Может позвоним, не охота уходить и Влас не гонит.

Спустя минуту в разных сторонах помещения звучали голоса.

… остаюсь у юристов…

… у Пипа. Ну да ее и сморозил, но ты ведь не хочешь, чтобы я щас по улице пехал.

…. Нет, Тетя Валя не возражает, сама предложила.

… Да не буду я на полу спать…

Учитывая обстоятельства, звонили все, даже те, чье предъявление родителям своего тела или информации о нем обязывалось по утру не позже определенного в баталиях установленного часа.

Без трех двенадцать ночи.

Народ, посмотрите, двенадцать! Хорошо, возвращаться не надо, попали бы конкретно подо все черные силы по списку.

«Во-во, – Тихон плохо владел языком – а тут еще шмон наме…»

В этот момент что-то сильно грохнуло снаружи.

Девушки дружно ахнули. Тихон высоко подскочил.

Влас же довольно спокойно двинулся на наверх. Все застыли.

Влас вернулся с… Макаркой. Которая очень ругалась, на Власа, правда, в последнюю очередь: «Сволочи, почему не позвонили?»

Напор был сильным даже для Власа, он от него уворачивался: «Да я просил всех собрать…

–Кого?

–Риту.

–Ритка заранее начала медленно пятиться, пока Макарка к ней разворачивалась. Макарка в гневе страшна.

–А я Алку попросила.

–Меня?! Ты мне месяц не звонила!

–Нет, писала.

–Никаких твоих СМСок я не получала! Ясно. Сговорились. Хорошо. Теперь моя очередь вас постоянно по одной терять в самых важных для вас делах, вот увидите!

Артем вмешался: «Слушайте, это называется – собрались друга поддержать. Вот только свалок наших ему и не хватает и…»

Эмма, утомившись перепалкой, как раз отводила взгляд от висящего рядом с зеркалом ультрасовременных часов: контраст – дизайнерская находка? Она успела обратить внимание на портрет в красном углу, где прежде ставили иконы, который прежде почему-то не заметила.

Первый взгляд толкнул мозг на воспоминание: «Похоже этого мужчину я уже…».

Закончить мысль Эмма не успела.

Воздух слегка завибрировал, потянуло холодом. По зеркалу вдруг черными кляксами пошли черные блики. Отразился незнакомый пейзаж прямо поверх лиц ребят. Дунул боковой ветер, внеся на зеркало сумбур как на воду. Легкий бриз отражал направление справа налево. Мозг каждого заворожено следил за движением. Никто не испугался, все ожидали шоу по части знакомства с яхтой.

Но зеркальная база осталась на месте. Зеркало, уместив происходящее в несколько секунд, с мелодичным перезвоном, не предвещающем плохого, медленно выгнулось наружу и… с оглушительным скрежетом взорвалось. Разом! Всей своей поверхностью, включая изящную деревянную столешницу.

Народ замер с открытыми ртами Застывшая Эмма отметила краешком сознания, что осколки летят шустрее щепок от столешницы, широко творя свой недолгий травматичный путь. И это еще не все, на что оказался способен ее разум. Эмма успела удивиться, как в этом насыщенном блескучем тумане ухитряется отличать стеклянные осколки от деревянных ошметок и вообще – прослеживать их краткий скоростной путь. Последним зрительным образом Эмма ухитрилась порадоваться за «боковых» Власа и Алку, в отличие от остальных стоявших к зеркалу почти вплотную. Тихон и Макарка – отдельные личности второй линии… есть кому вызволять.

С задержкой закричала Надежда. Она загородилась рукой от второй линии осколков, но не от первой.

Тихон шарахнулся шустрее всех, упал. Его пробомбардировало по затылку. Он завопил, схватился судорожной

рукой за сразу ставшую красной голову и пальцы, другой – за Эмму. Потащил ее за тобой на пол. Крикнул: «Вызывай скорую!»

Дар предвидения, что без этого не обойдется.

–Тихон, отцепись!!

Кто-то уже неопределенный тут же завалился на Эмму сверху. И следом, еще кто-то с силой воткнулся в бок.

Ощущая тяжесть… сколько веса и от расплющивания расползаясь по телу, по которому вовсе не хотела расползаться, Эмма чувствовала себя размазанным маслом бутербродной начинки.

–Дышать! Воздух оставьте!

Удачней всего, как будто, пережила стеклянную атаку Макарка, ей драпать никто не мешал. Она отцепилась от Власа и рванула в сторону. Если бы события развивались чуть медленней, она бы, наверно, осталась совсем целой и охотники-осколки ее бы не задели. Макарка успела таки пробежать пару шагов, когда за ней устремились, для надежности достижения упускаемой жертвы, огромное количество мелкого звонкого битья. Множество осколков цокали, конечно, между собой, но всем имеющим возможность видеть казалось, что это Макарка остекленела и звенит изнутри насквозь.