Зеркало

«Да какая она родственница! – Влас аж подскочил – Такой сволочины…»

–Влас, ты знаешь, ты давай… мы нашу колдунью уважаем. Она сделала много добра.

–Добра. Главное – много. Одна правда про нее, что она – сильная. Да если бы она хотела, она бы каждый чих вам снимала. Добрая? А жмется тогда чего? Одни притворщицы себя так ведут. Тьфу!

З-наешь, давай без этого… и без Агафьи… Здраво рассуждать. Яхта на запоре была? Замки не вскрыты? Ну и как она, по-твоему химичила на расстоянии?

–Значит – наворожила.

–Ты ведь в колдовство не веришь.

–Скорее всего это дяде твоему приготовили, а мы попали под раздачу.

–Дядя предупредил бы, чтоб я сюда вообще не совался…

–Чего замолчал?

–Ничего. Нет, это ваша ведьма. Ночь была заявлена, как опасная. Я в такие совпадения не верю. А что, если я ей счет за зеркало выпишу. И вот «Скорая» еще…

–Как бы она сама тебе рыльной мази не выписала!

–Эй вы, хорош! Вам не хватит на сегодня кровь себе пускать. Мне хватит!

–Верно. Надо успокоиться. Пип наливай, что у нас там не разбилось и музыку бы повеселей…

Сильно взбудораженный народ веселился, как переживший серьезную неприятность. А Эмма силилась что-то вспомнить, но никак не могла.

Вот память обшибло. А о чем память-то?… Влас что-то с Власом… он стоял такой сам… без головы… просто устала…

Проснулась Эмма от сильной головной боли, потом от крика. Может наоборот.

Что еще? Опять?!

Брат с сестрой лежали макушка к макушке на диване со свисающими в противоположных направлениях ногами. Подушек не предусмотрено.

Лицами, где задницы.

Солнечное утро. В иллюминаторы южной стороной к дивану бьет солнце. Все прекрасно видно. Пол дорогого дерева на месте.

Эмма приподнялась на локте, другой рукой держась за голову. Конечно, людям более привычно всматриваться в лица не сверху вниз. В таком направлении рассматривать чудно, лицо узнаваться не торопится, но дело даже не в этом… Эмме вдруг показалось, что брат не дышит.

«Артем, Артем! – позвала Эмма потихоньку.

–А вышел истерический вопль.

Народ повскакивал со своих диванных и половых лож. Все спросонья пустились в демонстрацию нервного поведения.

–Артем!

–Что?

–Ты дышишь? Ты, правда, живой?

–Сестренка, мы, конечно, имели недавно некоторый негативный опыт… но это уже через чур!

Ребята дружно охали, потирая отбитое, рассматривая порезы. Ритка тоже сжимала голову сильными руками, но из болезненного состояния все равно следила за Артемом беспокойным взглядом.

Тихон полил гостиную вместо чая возмущением: «А мне нарочно достался единственный угол, где осколки не смели?»

–Ты что, задницу поранил?

–Нет.

–Так чего вопишь, у Власа вон чуть ли не полпальца отчикало, Но он не жалуется.

–Как полпальца?! Он ведь не напротив зеркала стоял? За ним специально гонялись?

«Да шутит он, просто царапина.

Влас напомнил: «Я предлагал каюты. Носовая – шикарная. Но никто отдельно не захотел… вообще – с места двигаться.»

Не успев до конца разобраться с ситуацией, но крайней мере, выслушать всех желающих, на яхту извне снова ворвался крик. И снова крик ужаса.

–Ребята, да что это? Что тут творится-то?

–Все время.

–Пойду гляну!

–Влас не ходи! Тут все взбесилось!

–Рад твоему волнению за меня, но разобраться придется. Здесь не бункер, все равно не отсидишься.

–Так может пока отчалим и издали понаблюдаем? На ходу она?

–А то!

«Тогда меня высадите, я на работе» – поднялся Пип и охнул.

–Нет, в море пойдем, когда все здесь поймем. Моряк должен знать – куда ему возвращаться.

Влас уверенно потопал по лестнице. За ним, едва не столкнувшись лбами, рванули Макарка и Алка. Остальные потянулись следом.

Эмма с салфеткой и перекисью водорода в руке еще раз осмотрела травмированные участки тела Артема. Ритка старательно ей помогала, особенно, если требовалось что-нибудь задрать-отогнуть или подержать вплотную к коже.

–Вот тут воспалилось и тут тоже.

–Хорош, всю перекись выльешь, может кому на рану посерьезней потребуется.