Моё наследство

Погода была «так себе». Идти далеко с собакой не хотелось и я, дождавшись, когда Стерва оросит газон с зелёной травой и желтыми листьями, давать команду «домой». Но моя поднятая рука замерла.

Правее, у высокой ограды, в кустах сирени курил парень, рассматривая окна моего подъезда. Высокий, со светлыми волнистыми волосами до плеч, стройный, почти худой – то есть мой любимый размерчик…

Парень повернулся, и сердце моё ёкнуло. Не дай Бог в такого влюбиться. Правда, глаза у него голубые, а я больше люблю тёмные, но такое дивное творение природы трудно испортить… И чего стоять и пялиться на него? Никогда на меня красавцы-мужчины не обращали внимания… и может быть оно и к лучшему, голову терять не хочется. Нет! Хочется! Очень хочется! Но опасно. Для меня.

Позвав Стерву, начавшую копать ямку около песочницы, мы благополучно вернулись в квартиру.

В семье дяди Ильи на меня всегда мало обращали внимания. Только тёти Машина подруга, которая появлялась на каждом празднике с мужем-полковником, в этот раз сначала смотрела на мои кольца и колье со снисходительной брезгливостью, а потом, когда тётя Мария, сминая свой необъёмный бюст о её плечо, прошептала что-то ей на ухо и кивнула на новую, завещанную Катей картину на стене, явно расстроилась, рассматривая семнадцать бриллиантов в моём колье…

Папа на дни рождения к родственникам не ходил принципиально. Но мама, воспитанная в детском доме, дорожила родственными связями и воспринимала папиных братьев и сестёр, как родных.

В фужер с водкой упала офицерская звёздочка, мужчины в штатском, с военной выправкой, встали, женщины выпили сидя.

Мило и скромно улыбнувшись, я пригубила шампанское и отставила бокал. Я не против выпить дома, но без свидетелей, сидя в удобном кресле. После полстакана водки меня ноги не держат. Колени начинают работать не синхронно, и я падаю, если, конечно, не держусь за стенку, что тоже не доставляет особой эстетической радости ни мне, ни собутыльникам.

Троюродный брат Андрей не рвался со мной общаться, но посматривал раз в пять чаще обычного. Интересно, с ним родители инструктаж проводили, или он сам такой сообразительный?

Гости устроили танцы и слаженно прыгали на ковре гостиной под маршеподобные заводные газмановские песни. Я скромно сидела около мамы, слушала словоизлияния гостей о сложностях в работе.

Дядя мой служит в полиции. Тётя Маша тоже работает в МВД, занимает должность невысокую, но тёплую, замещает заведующего аптекарским отделом. Сын Андрей в том же ведомстве дослуживается до крупно-звёздных погон в аналитическом отделе.

Мне гудёж с застольными песнями и напольными плясками быстро надоел. Я достаточно покрасовалась, посверкала глазами и бриллиантами, удивила знакомых и незнакомых тёток, так что пора было сваливать домой.

Мама уезжать не собиралась, ей было интересно со сверстниками. Мне в провожатые назначили Андрея. Я попыталась отказаться, но меня никто не слушал. Смешно. Сегодня меня провожают, а когда мы с мамой ковыляли по лужам или мокрому снегу после очередного показушного семейного юбилея, никому провожание в голову не приходило.

Андрей подержал мне пальто, вызвал лифт, помог сойти с лестницы. В новый «БМВ» я села сама.

На третьем светофоре я сообразила, что еду в сторону старой, нашей совместной с мамой квартиры, а не новой, наследственной, в нашу с мамой «хрущёбу» в Кузьминках, а не на Студенческую улицу.

Припарковавшись перед подъездом, я включила сигнализацию и посмотрела на окна первого этажа. Мне не понравился оттенок темноты за тюлем. Светловато. Может, я забыла выключить свет в ванной, двери которой обычно не закрывала, а может, мне только кажется?

Открыв подъезд, я осторожно начала подъём по лестнице на первый этаж, подняла голову и… остановилась. На верхней ступеньке, радостно глядя на меня, сидела йоркширка Стерва с голубеньким бантиком на челке.

Странно, не могла же я оставить Стерву вне жилищного пространства. Или могла?

Бедная моя собака, сколько же часов она здесь провела? Но тоже странно. Такую псинку как моя Стерва вряд ли бы кто оставил без внимания. Или сопрут, или пожалеют. Значит, я не заперла квартиру, и собака выбежала мне навстречу?

Как последняя тупица, я подёргала дверь квартиры и удостоверилась, что она стоит незыблемо запертой. Взяв Стерву на руки, я поправила ей бантик на чёлке и открыла дверь для немедленного своего успокоения… Хрена. Успокоения быть не могло.

Первое что я увидела, так это распахнутый шкаф в коридоре. Та-ак. И что дальше? Дальше было ещё хуже. В ванной горел свет. Честное слово, уходя я его выключала.

Нашарив справа от входной двери выключатель, я им щёлкнула… и вот она, первая, но самая достоверная неприятность. Ящики в мебели гостиной были выдвинуты, большая шкатулка с документами опрокинута. Расстегнутая незнакомая спортивная сумка стояла на полу.

Вспомнилась какая-то молитва, типа «убереги меня от напастей»… Не помогло. Войдя в гостиную, я увидела под окном, на полу незнакомого парня… Маленький, черноволосый, одет как старшеклассник. С шеей у него было не всё в порядке. Как бы и не было шеи. Кровавое месиво.

И пятно на дорогущем восточном ковре.

Не знаю. Наверное, надо было заорать. Или упасть в обморок. Или заорать, кинуться к телефону, и потом упасть в обморок. Наклонившись над парнем, я встретилась с ним взглядом. Парень молча моргал.

– Потерпи, сейчас вызову врачей. Ты меня слышишь?

Парень несколько раз моргнул. Не выпуская с рук собаку, я набрала «112» и «03». Полиция и «скорая» приехали через пять минут. Две машины с мигалками.

К парню подбежали люди с носилками, и мне стало немного спокойнее. Не знаю, что парнишка делал в моей квартире, скорее всего, залез что-нибудь украсть. Но ведь кто-то решил его остановить – и сделал это с крайней жестокостью.

Собака заскулила, и это послужило знаком – нужно приходить в себя.

Глава 5

Кого и за что?

Я стояла в тени полуоблетевшей по случаю осени сирени, сжимала Стерву. Собака слегка дрожала, но молчала. Выждав ещё минут пять, я поставила Стерву на землю. Она залилась радостным лаем, наскоро пописала и рванула к полицейскому, задумчиво курившему у подъезда. У ног мужчины собака остановилась, и он с удивлением уставился на неё.

– Эт-то что за зверь неустановленной породы?

Я, прихрамывая, вышла из-за куста.

– Это йоркширский терьерка. Таких в Москве, наверное, полмиллиона. Нравится?

Пожилой полицейский растерянно оглянулся вокруг, считая заигрывания с ним, а также рядом с местом преступления, совершенно неуместными. Только моя хромота смирила его с неуставной формой его приветствия.

– Девушка, в этом доме произошел несчастный случай. Вы что-нибудь можете сообщить по этому поводу?

– Могу. – Я уверенно начала давать показания. – Возвратилась домой. Поднимаясь по лестнице, увидела свою собаку, которую несколько часов назад собственноручно заперла в квартире. В квартире, кстати, была включена сигнализация. Вошла. На полу гостиной лежал неизвестный мне парень, с повреждённым горлом. Пришлось вызвать вас.

Полицейский, разговаривая со мной в пол оборота, не надеявшийся услышать ничего вразумительного, но после первых слов развернулся всем корпусом.

– Давайте, девушка, пройдём в вашу квартиру, там удобнее показания записывать.

Я пожала плечами, подхватила на руки Стерву, и пошла в подъезд.

– Меня Сергей Дмитриевич зовут, – проворчал милиционер мне в спину.

– Очень приятно. Настя, – оглянулась я.

По всей квартире горел свет. Раненного парня переложили на носилки, и врач оказывал ему медицинскую помощь. Вокруг сидели на корточках, ходили из комнаты в комнату, и просто стояли люди в форме и в штатском. Самым спокойным оказался оператор, он ходил, вцепившись в свою видеокамеру, и что-то бубнил под нос, плавно обходя мебель и криминалистов.

Сергей Дмитриевич крепко взял меня под локоть, подвёл к лежащему на носилках пострадавшему.

– Знаете его?

Сглотнув подступившую тошноту, я сразу же отвела взгляд.

– Нет. Второй раз вижу.

– Второй? А когда первый? – Оживился полицейский.

– Когда в квартиру недавно вошла, я же вам рассказывала. Что у него с горлом? Закройте, а то меня стошнит.