Одержимая

Она вернулась за столик раньше Кати. Демон следовал по пятам. Ирина уселась, ухмыльнулась, вольготно закинула ногу на ногу:

– Сейчас повезу ее к себе в контору, заговоры почитаю, отвлеку, успокою, то-се…

– Нет времени, – прошелестел демон.

– Мне лучше знать, – уверенно заявила Ирина. – Я ведьма, я их всех насквозь…

Ее рука, вдруг обретя собственную волю, схватила зубочистку на столе. Ирина не успела ей помешать, и, наверное, не смогла бы: ее правая рука с размаху ткнула зубочистку в мякоть левой – между большим и указательным пальцем. Ирина взвизгнула; все люди, сколько их было в зале, подпрыгнули на стульях и обернулись.

Она выдернула зубочистку. Проследила глазами за капелькой крови, скатившейся на запястье и дальше, под рукав.

– Не надо, – прошептала еле слышно. – Сделаю, как скажешь. Куда ее везти?

* * *

По тропинке, с двух сторон заросшей лопухами, они прошли от калитки к дому. Дача была из старых: маленький огород, где когда-то выращивали картошку, был в последние годы превращен в газон, а потом забыт и запущен вовсе. Трава росла здесь вперемешку с буйными сорняками, не заросшим осталось единственное место – бетонная опора для пляжного зонта.

– Зачем мы сюда приехали? – спросила Катя. В руке у нее позвякивала связка ключей.

– Зачем? – громко переспросила Ирина, обращаясь к демону, замыкавшему шествие.

– Здесь ключевое место их отношений, – отозвался демон. – Она должна все вспомнить, заново пережить и простить себя. Уяснить, что нет ее вины…

Рука, проколотая зубочисткой, болела. Ирина поморщилась.

– Здесь они виделись в последний раз, – снова заговорил демон.

Ирина резко остановилась, раскинула руки, подняла лицо к белому пасмурному небу:

– Здесь! Здесь вы виделись в последний раз!

Катя помолчала секунду. Потом призналась:

– Да. И она… стояла как раз там, где вы сейчас стоите. Как вы узнали?

* * *

В доме было душно и пыльно. Окна затянуло паутиной. На полочке у входа стоял перекидной календарь, навсегда застрявший в августе прошлого года. На кухонном столе валялись старые газеты, пластиковые стаканчики, одиноко лежал в блюдце сухой пакетик испитого чая, ниточка с желтой этикеткой свешивалась, как хвост умершей мыши.

– Никогда это место не любила, – сказала Катя. – Я бы лучше в лес с палаткой, или на море. Но она говорила – на дачу, и мы ехали на дачу…

Как я здесь оказалась, тоскливо подумала Ирина, а вслух сказала:

– Ох, как тут много негативной энергии накопилось.

Демон бродил вокруг, чуть не натыкаясь на Катю, которая его не замечала. Он смотрел и, кажется, обнюхивал предметы, но ничего не касался руками. Наверное, он бесплотный, еще тоскливее подумала Ирина. Но щупать его, чтобы убедиться – пусть враги наши щупают.

– Выясни – свекровь болела? – сухо, голосом следователя начал демон. – Наблюдалась у кардиолога? Сколько ей было лет? Сколько времени прошло от ссоры до аварии? Когда наступила смерть? Делали ли вскрытие, и если да, то где?

– Слишком много вопросов, – пробормотала Ирина.

У нее в кармане зазвонил телефон. Демон насторожился; Ирина глянула на дисплей: высветился номер Вики.

– Кто это? – спросил демон.

– Вика, – ответила Ирина с подчеркнутым спокойствием. Подумала – и нажала отбой.

– Я ее отпустила на сегодня, – объяснила Кате, а на самом деле демону, чтобы окончательно избежать подозрений. – Потом перезвоню.

Демон прищурился. Неизвестно, что было у него на уме, но девушка заговорила снова:

– Теперь я не хочу на море. Если бы она была жива – я бы на даче сидела даже зимой!

– Работай, ведьма! – рявкнул демон. – Какие лекарства она принимала? Откуда известно, что аварию повлек сердечный приступ, что написано в свидетельстве о смерти?

– Если я не могу себе простить, что я ее довела, он мне и подавно не простит, – монотонно продолжала Катя.

– А ну тихо! – рявкнула Ирина на обоих, и оба, что удивительно, замолчали. Ведьма испытала мимолетное, но явственное удовлетворение.

– Да кто сказал, что ты ее довела? – заговорила мягче, обращаясь к Кате. – Не хнычь, сейчас все выясним…

Она заглянула в комнаты, но входить не стала. Вернулась на кухню, нашла в буфете рыжие чашки и картонную коробку с чайными пакетиками. Отыскала – чудо! – непочатую пластиковую бутылку с водой. Открыла кран на кухне, подождала, пока стечет ржавая вода, сполоснула электрочайник.

– Ты должна простить себя! – она говорила властно, уверенно, как на приеме. – Ты себя простишь – и он тебя простит!

Простая мысль вдруг заставила ее замереть с чайным пакетиком в руке:

– А ты, случайно, не беременная?

Катя вздрогнула:

– Нет.

– Жаль, – пробормотала Ирина. – Для дела можно было бы сказать ему, что ждешь ребенка.

Демон присвистнул с омерзением и одарил Ирину взглядом, которого она предпочла бы не видеть.

– Для какого дела? – сухо осведомилась Катя.

– Для нашего общего дела, – Ирине сделалось досадно. – Для его возвращения.

– Ложь никого не спасала, – сообщила Катя еще суше.

Ирина вздохнула; она много чего могла рассказать о целительных свойствах лжи, но боялась, что слушатели у нее неподходящие.

– Ну и как вы расстались со свекровью? Что ты ей последнее сказала?

Катя набрала в грудь воздуха: