Рубеж

– Вы правы, госпожа Ярина! В моей земле воюют иначе, у нас нет рушниц и гармат. Но я действительно много воевал, господин Хоста – прекрасный рубака, а к'Рамоль – отличный лекарь. Лекарь ведь вам нужен?

Девушка покосилась на Хведира, на его перевязанное плечо. Лекарь-то нужен! И на лазутчика пан Рио никак не походит. Может, и вправду?

– А если вас пан Мацапура обратно кликнет?

Пан Рио вновь задумался, по лицу промелькнула невеселая усмешка.

– Только если он поможет госпоже Сале открыть нужный нам путь… дорогу. Служить я ему не буду. Последние события… дела… очень подозрительны.

Ярина и Хведир переглянулись. Еще бы! Налет «татар», подмоченный порох, сердюки, разъезжающие по селам. За руку не схватишь – но и руку не подашь, поостережешься.

– И еще… Мне очень не нравится камень на его цепи.

– Какой камень, пан Рио? – поразился бурсак.

– Темный. Я плохо различаю цвета, но, по-моему, он красный. Мне этот камень что-то напомнил, что-то очень знакомое…

Юдка душегубец

– А здесь – усиленная стража, Григорий. Меняется каждые шесть часов. Задача – не пускать никого, кроме пана, меня и смены.

Гринь Чумак кивнул и с интересом поглядел на замок. Именно тут, в караулке у ворот, размещен сторожевой пост. Между внешними воротами, дубовыми, окованными железом, и крыльцом входа в западное крыло (единственное жилое на сегодняшний день) – пустое пространство. Ровное, гладкое. Когда-то здесь был разбит сад, но пан Станислав велел срубить деревья и даже пни выкорчевать.

– Стража стоит у ворот, но внутрь не входит. Смена – только по тайному слову. Это ясно?

– Точно так, пан надворный сотник!

Я одобрительно взглянул на парня. Молодец! В сердюкском жупане да с шаблюкой на поясе он уже никак не походил на растерянного селюка, искавшего защиту у моего господина. На шаблях, правда, чумак еще не силен, и в бой брать хлопца рано, но для сторожевой службы годится.

– Из ворот никого не выпускать, кроме пана. Если он не один, подождать, пока к вам подойдет, остальные пусть на месте остаются. И впускать так же. Понял ли?

Гринь вновь кивнул и с любопытством поглядел на замок.

– Понял, пан надворный сотник. А что это за крепость?

Я вздохнул. Ну вот, перехвалил этого гоя! Вопросы задавать начал… впрочем, замок, заново отстроенный отцом пана Станислава на месте древних развалин, и впрямь для сельского парня мог сойти за крепость.

Если не шибко приглядываться: из башен лишь одна всерьез годится для обороны, стены вечно собирались надстроить, да все руки не доходили… укрепили кое-где и бросили.

Все равно в случае серьезной осады не удержать – людей не хватит.

Не те времена.

– Какая крепость? Нет тут никакой крепости, Григорий! Есть ворота, есть караулка – и стража. А больше ничего!

– А-а-а…

Вид у хлопца был до того растерянный, что я еле удержался от смеха. Смеяться не стоило – сам такой был. Хорошо все-таки, что мне внутрь ходу нет… хорошо.

– Нет тут никакой крепости, – повторил я. – И ты ничего не видишь, чумак! Ничего! Ни стены, ни башен угловых…

Он усмехнулся и кивнул – понял, хвала Святому, благословен Он! Понять-то понял, да знаю я этих молодых! Начнет расспрашивать кого попало, а кто попало пану Станиславу передаст.

– Ладно, Григорий! В первый и последний раз. Услышите – и тут же забудьте…

…О замке можно рассказывать долго. Он не такой и древний, построен лет эдак с полтораста тому назад прежним владельцем этих мест. Кто тут правил, уже забыли, разве что пан Станислав знает. Кто-то из Старых Панов – из тех, что в златотканых кунтушах щеголяли и бриллианты в усы вплетали. Да только не помогли ни стены, ни башни. Когда гетьман Зиновий (да проклянет его Святой, благословен Он, за невинную кровь народа моего!) прислал сюда своих головорезов, замок взяли с ходу, не иначе кто-то из хлопов ворота открыл. Говорят, целую неделю замок горел – вместе со всеми, кто был в нем. Крик стоял – подойти страшно. А потом, как война кончилась, завладел этими землями бывший сотник Петро Мацапура – то ли дед пана Станислава, то ли прадед. Так всегда бывает – сгинули Старые Паны, пришли Новые. Петро Мацапура в мертвом замке жить не стал – дом выстроил, хутор вокруг дома… Так и стояла крепость – не крепость, руины-развалины, пустые и от огня черные, пока батюшка пана Станислава не позвал каменщиков из Полтавы. Долго работали, упорно. Что смогли, сделали. Обещал, говорят, им пан Леопольд битыми талярами миски наполнить. Может, и наполнил, да только сгинули каменщики – отсюда вышли, до Полтавы не добрались. А возле восстановленных ворот стража появилась.

С тех пор и стоит.

Жить пан Леопольд в замке тоже не стал – когда не по европейским краям шастал, заезжал иногда, иной раз на минуту, иной раз на всю ночь. И пан Станислав сюда наведывается. Бывает, в замок гостей привозят – всяких. То девку селянскую, то молодицу, то младеня. Гринев братишка чудом туда не попал – как и пани Сале. Зато другим повезло – попали. Видать, хорошо им там всем живется – еще ни один обратно не попросился! А может, и попросился, да не пустил пан. Любит он гостей!..

Всего этого я рассказывать не стал – ни к чему такое простому сердюку. Только главное: замок этот пана Станислава, бывает он там, а больше и ведать ничего не надо. Придет – пропустить, выйдет – тоже пропустить. А самое важное – не болтать, не спрашивать, не намекать даже.

– Понял ли, чумак?

– Точно так!

Кажется, действительно понял. Вот и хорошо, дольше проживет хлопец!

– Славно, Григорий! Завтра в стражу пойдешь. Как служба, по сердцу?

– По сердцу, пан надворный сотник.

Прозвучало без особой радости. Я вновь поглядел на парня. Да, невесел! Словно с похорон вернулся!

– Что так, чумак? С братом негаразд какой?

Тяжелый вздох. Гринь отвел глаза, губы дернулись.

– И с братом…

Переспрашивать я не стал. Странного братца послал Святой, благословен Он, чумаку! Чуть больше недели он тут, а уже гукает – говорить пытается. И растет – за день, как за десять. Баба, что кормить приставили, через день назад попросилась. Страшно!

Да, страшно. И странно. До сих пор имени у ребятенка нет. Пан Станислав крестить предлагал, попа из Минковки кликнуть, так Гринь не захотел – рано, мол. Ничего себе рано! Если так дальше пойдет, через месяц дите на коня сядет!

Вот и пойми этих гоев!

– Пан надворный сотник! Я… Не знаю, как и сказать…

Да, с парнем неладно. Много на него свалилось, да, видать, не все еще. Недаром говорят: пришла беда, отворяй ворота.

– Вы… Вы спасли меня, пан Юдка. Меня – и братика. Я за вас всю жизнь Бога молить буду!..

Внезапно я почувствовал стыд. Вэй, не моли за меня Святого, благословен Он, хлопец! Не спас я тебя! И братика твоего не спас! Может, лучше бы вам двоим под камнями погибнуть – или с гулящим паном Рио в чужой Сосуд перелиться.

Странно, уже много лет я никого не жалел.

Разучился!