Сердце ведьмы

Конюшенные, замершие вдоль стен, проводили её изумлёнными взглядами, когда она провела мимо них спокойно идущего Аякса, а потом вышла с ним в загон для выездки. Они сначала медленно походили по кругу, потом начали менять направление и двигаться то восьмёрками, то зигзагами. Конь шёл за ней, как привязанный. Герцог, вышедший за ними следом и стоящий у ограды, наконец не выдержал и, когда они проходили мимо, окликнул негромким вопросом:

– Миледи, что вы с ним сделали?

Миранда остановилась вместе с конём и обернулась к нему:

– Я дала ему почувствовать, что он мне может доверять, показав, что я сильная, его не боюсь и одновременно не обижу. Лошади ценят такое отношение, милорд. Это заложено в их природе.

– Со стороны это похоже на колдовство, – усмехнулся герцог.

– Ваше право трактовать мои действия любым образом, милорд. Но колдовства тут нет никакого. Ваши конюшенные запугали коня, и он обозлился. Чистокровные скакуны редко прощают подобное отношение, с ними уважительно надо… Кстати, прикажите, пожалуйста, подготовить ему воду и еду. Мы с ним сейчас прогулкой сбросим его стресс, и его было бы неплохо покормить.

– Не волнуйтесь, миледи. Уже приказал. К вашему с ним возвращению в стойле будет и вода, и овёс.

– Благодарю, Ваша Светлость, вы предусмотрительны и несказанно добры, – Миранда улыбнулась.

Глава 29

Как только рот у Аякса зажил, Миранда попросила у герцога разрешения выехать на нём на прогулку. Тот согласился, но на условии, что будет лично её сопровождать.

– Не смею возражать, милорд, – очаровательно улыбнулась ему в ответ она. – Это в вашем праве разрешать мне прогулки лишь в собственном сопровождении. К тому же мне это даже приятно будет. Прогулка с вами вдвоём по лесу – это так романтично.

Им оседлали коней, и они отправились на прогулку.

Первое время герцог, очень напряжённо наблюдавший за поведением её коня, ехал на полкорпуса сзади и явно был готов к тому, что Аякс начнёт пытаться её сбросить. Но видя, как спокойно тот выполняет все её команды, постепенно расслабился и, поравнявшись с ней, завёл непринуждённую беседу о пользе верховых прогулок.

– Согласна с вами, милорд. Мне тоже они кажутся делом и полезным, и приятным. Я несказанно благодарна вам, что мало того, что позволили мне подобное развлечение, так ещё и коня такого подарили, – Миранда с улыбкой одобрительно похлопала ладонью по шее Аякса. – Он чудо, как хорош!

– Я рад, что он вам по душе, миледи. Только будьте пока предельно осторожны с ним всё же. Его покорность может быть временным явлением, и дикий нрав при определённых провоцирующих факторах может взять верх.

– Я постараюсь не забывать про это, милорд, и не расслабляться в седле.

– Прекрасно, миледи. Мне приятно слышать подобные благоразумные обещания, – герцог направил своего Норда на сближение, затем, вплотную приблизившись, вынудил лошадей идти параллельно неспешной рысью и через некоторое время удовлетворённо выдохнул: – Вы прекрасно справляетесь с ним, миледи. Не ожидал, что он сможет так скакать в паре. Готов был хватать его за узду или ловить вас, выпадающую из седла. А вы, оказывается, очень искусная наездница. Я в восторге, поскольку ожидал, что сегодняшняя прогулка будет непростым испытанием для меня, а вышло напротив. Подобные поездки с вами, похоже, могут доставить мне удовольствие, и имеет смысл сделать их регулярными, если, конечно, вы не станете возражать.

– Как я могу, милорд? Во-первых, я покорная жена, а во-вторых, мне самой они в радость.

– Так уж и покорная? – не смог удержаться от ироничного замечания герцог.

– Да, милорд! – обернувшись к нему, с раздражением выдохнула Миранда. – Очень покорная, поскольку ни разу ещё не вышла из-под вашей воли, за исключением случая, который мне претит настолько, что после подобного жить с вами я точно не смогу.

– Но ведь вы пережили подобное?

– Да, милорд, пережила, только рядом с тем, кто отдал такой приказ, жить уже не смогла. И вас об этом честно предупреждаю. Можете рискнуть, конечно, раз после обещаний даже намёком не поднимать эту тему не можете сдержаться и не напомнить мне о ней, но вряд ли вам это удовольствие доставит. Особенно такое, какое ожидаете получить.

– Миледи, я ни о чём вас сейчас не просил. Лишь усомнился в ваших словах о покорности мне как супругу. Поскольку вы своим отношением демонстрируете мне недоверие. Вы сомневаетесь, что я предлагал это исключительно к вашему же благу. А я меж тем преследовал именно такую цель. Но вы мне не верите, хотя я имел уже возможность доказать вам ошибочность ваших убеждений, например по поводу вашей фригидности. Вот скажите, ваш первый любовник, что, был тоже столь неумел в этом вопросе, что вы никогда не получали удовольствие от секса? Я понимаю, что Его Святейшество не снисходил до подобного, поскольку дело это не особо богоугодное, но вот он… Неужели, любя вас и исполняя все ваши прихоти, он не снизошёл до такой малости, как доставить удовольствие своей женщине?

– Вы славно перевели разговор в другую плоскость, милорд, вынуждая меня пуститься в откровения насчёт моих предыдущих любовников. Браво! Только я не обсуждаю тех, с кем была близка. Это дела давно минувших дней, о которых я предпочитаю забыть. На данный момент у меня единственный мужчина – это вы. И никого другого я вспоминать не хочу и не буду, как бы вы ни настаивали. И строить взаимоотношения с вами я буду на основе моих принципов с учетом ваших, и никак иначе. Не устраиваю я вас как жена, вам не достаёт моей покорности, можете убить или сдать Его Святейшеству, чтобы убил он. Но даже это не заставит меня поступиться теми принципами, которые я вам озвучила.

– Миледи, я ни на чём не настаиваю. Не надо вам ничем поступаться. Сказал ведь уже. Я лишь выразил своё недоумение по этому поводу, и не более. Но это не означает, что я настаиваю на чём-то или без должного уважения отношусь к вашим принципам. Напротив, многие из них мне по душе, а с остальными готов смириться.

– Это несказанно радует меня, – все ещё раздражённым тоном проронила Миранда и не менее раздражённо добавила: – Кстати, о моих принципах… Я надеюсь, вы не забыли, что сравнения я не терплю…

– Я дал вам повод усомниться в этом?

– Вы нет, но по замку ходят слухи, что у вас есть или же была любовница… Не здесь, а где-то в ваших угодьях… Так вот, если я узнаю, что вы были ещё хоть раз у неё, между нами не будет больше ничего. Запомните это.

– Миледи, вы верите слухам?

– Дыма без огня не бывает, милорд. Поэтому лучше забудьте о ней, если отношения между нами для вас хоть что-то значат.

– Я удивлён, миледи. Вы безоговорочно поверили очерняющим меня россказням, не удосужившись даже поговорить о том со мной.

– А что я делаю сейчас? Разве не говорю с вами об этом?

– Вы преподносите это как факт, не требующий доказательств.

– Мне он безразличен. Вы могли иметь отношения с кем угодно до встречи со мной. Ваше прошлое меня не трогает. Я предупреждаю лишь о том, что продолжения не потерплю в любом виде. Даже прощания или объяснений с ней. Я ревнива. Очень ревнива, милорд. И вам лучше знать об этом. Я ведь вам уже говорила, что даже труп соперницы не заставит меня смириться с тем, что меня попытались с ней сравнить.

– Вы пугаете меня, миледи. Если вас так цепляет даже возможное прощание с возможной любовницей, я думаю, нам имеет смысл объясниться… – герцог глубоко вздохнул и перевёл коня с рыси на неспешный шаг.

– Я вся внимание, – проговорила Миранда, тут же последовав его примеру, и их кони медленно пошли вдоль опушки леса, голова к голове.

– Не знаю, кто мог вам рассказать подобное, обычно я жёстко пресекаю все сплетни, но раз уж рассказали… Во-первых, я никогда не ограничивал себя в отношениях с любой понравившейся мне женщиной в моём пределе. Тут я хозяин, и мне отдавали любую… Обычно на раз, не более… Хотя бывало по-разному, и особо понравившихся я брал в служанки. Их не больше десятка, но после вашего предупреждения я не коснулся ни одной из них. Во-вторых, да, у меня была ещё одна постоянная любовница не в замке. Мы встречались в её доме, вернее, в доме, который я построил для неё, и я не афишировал наши встречи. Они были эпизодичны, я приезжал достаточно редко, но это добавляло особой остроты нашим отношениям.

– Вы любите её?

– Она умерла, миледи. Уже пять лет, как умерла. Но я продолжаю ездить в тот дом, потому что там живёт её дочь, которая, как вы понимаете, является и моей дочерью тоже. Я никогда не признаю её, и она не знает, что я являюсь её отцом. Однако я постарался дать ей неплохое образование и со временем найду достойного мужа.

– Сколько ей сейчас?

– Пятнадцать.

– Самый возраст начать его искать.

– Нет, раньше семнадцати не хочу выдавать её замуж.

– Почему?

– Мать её о том меня просила. Я пообещал. В память о ней мне не сложно ещё пару лет присмотреть за девчонкой, если, конечно, вы не станете возражать.

– И как присматривать намерены?

– Раньше я раза два-три в неделю ездил, проверял. Сейчас стал реже… Не до неё было последнее время. А сегодня и вовсе испугался, что вы можете её моею любовницей посчитать, проигнорировав даже возраст.

– Пятнадцать лет для девушки самый подходящий возраст для любви. Поэтому вы правильно сделали, что честно всё рассказали. Только если солгали, правда всё равно вскроется рано или поздно, милорд… – в её голосе послышалась явная угроза.

– Миледи, не надо меня пугать, – усмехнулся он в ответ, – я ни в чём вам не солгал. Хотите, сейчас к ней вместе поедем, и вы всё увидите своими глазами.

– Не горю таким желанием.