Дух Фиилмарнен и его дети

Увидев Хелихелин, восхищенные духевы обрадовались и засмеялись так громко, словно зазвенели маленькие колокольчики. Водные духевы выпрягли из ладьи журавлей и сами стали возить ее по озеру. Духевы воздуха обмахивали Хелихелин чудесными опахалами, а духевы леса стали расчесывать ее волосы и украшать их цветами. Дух тоже не мог оторвать взгляда от дочери человеческой.

Но вот богини приказали духевам снова впрячь журавлей, а сами сели в ладью. Стало светать, и они спешили домой.

«Эта девушка станет моей женой, во что бы то ни стало, – подумал Фиилмарнен. – Нужно только незаметно проникнуть в их ладью и выследить, где они ее прячут».

В тот же миг дух ударился о землю и превратился в маленькую мошку. Мошка подлетела к ладье и спряталась в одежде одной из богинь. Ладья взвилась и полетела по воздуху. Вскоре она опустилась перед большой горой. Богини и девушка вошли через пещеру внутрь горы. Они долго кружили по темным ходам, пока не оказались в богато убранных залах.

«Если бы я не полетел с ними, никогда бы не нашел дорогу в их дворец», – подумал мошка – дух и, пересев на юбку девушки, въехал в ее опочивальню.

Когда Хелихелин легла спать, дух Фиилмарнен превратился в прекрасного юношу и наколдовал себе маленькую арфу. Перебирая струны арфы, он запел тихую красивую песню о чудесах подземного мира и печальном духе земли, полюбившем земную девушку. Хелихелин проснулась от звуков арфы и нежного голоса духа.

– Не бойся, – сказал ей Фиилмарнен, – я лишь твой сон. Такой дух как я не рискнет появиться перед твоими прекрасными глазами без разрешения наяву. Не гони меня из своих снов, иначе я умру от любви.

В каменной стене комнаты Хелихелин была дыра, заменявшая ей окно. В окно глядел молодой рогатый месяц, заливая помещение ровным серебряным светом. В свете месяца Фиилмарнен казался таким красивым и печальным, что Хелихелин сжалилась над ним и позволила ему оставаться в своих снах. Утром Фиилмарнен вновь превратился в мошку и забился в трещину, но едва наступила следующая ночь, как он снова стал петь еще более прекрасные и трогательные песни. Он пел так проникновенно, что красавица заплакала, а перед ее мысленным взором встали чудо – картины подземного царства, а посреди этих чудес – тоскующий и несчастный дух.

Так продолжалось много ночей, пока богини не заметили, что их дочь с трудом встает по утрам и весь день ее клонит в сон. Они решили выяснить причину. Как только стемнело, богини подошли тихонько к дверям в спальню Хелихелин и слегка отодвинули шкуру, закрывавшую вход. Когда сестры увидели распевающего Фиилмарнена, их ярости не было границ. Богини ворвались в комнату, схватили духа и заточили в заклятых недрах горы, прибив его руки и ноги заклятыми бронзовыми кольцами к полу. С ними в силе дух земли тягаться не мог, а потому должен был покориться своей участи.

Однако, хотя разгневанные хозяйки и смогли убрать непрошенного гостя с глаз прекрасной Хелихелин, но они ничего не могли поделать с зернами любви, зароненными в ее сердце. Узнав об участи своего возлюбленного, девушка так рыдала, что побледнела и похудела. С каждым днем ее красота блекла все больше и больше. Богини, знавшие, что их дочь смертна, испугались, как бы своим жестоким решением они не приблизили ее конец. Удивившись, что нельзя никакими посулами заставить Хелихелин забыть о духе, сестры смирились. Они извлекли Фиилмарнена из заклятых недр горы и объявили ему, что поскольку они не в силах отвратить от любви к нему девушку, то отдают ее ему в жены. Однако, поскольку дух завладел сердцем Хелихелин против их воли, они оставляют за собой право отомстить ему и своей неблагодарной дочери. Месть богинь заключалась в страшном заклятии. По этому заклятию все потомство духа и Хелихелин должно было оставаться бессмертным до тех пор, пока оно живёт глубоко под землей. Если же когда – нибудь кто – нибудь из их детей выйдет на поверхность и его коснется луч солнечного или лунного света, то ребенок тут же превратится в простого смертного и будет принадлежать богиням.

Услышав такое условие, влюбленные рассмеялись и бросились друг другу в объятья. Они думали, что будут так счастливы, что никогда не захотят выйти из подземного дворца.

В тот же день Фиилмарнен и Хелихелин перебрались во владения духа земли. Они зажили дружно и счастливо. Со временем дворец наполнился голосами шести их дочерей. Их звали Орма – Мрак, Ольсю – Мираж, Эйа – Эхо, Хёгла – Ужас, Эшу – Шорох и Линуэлис – Тишина. Целыми днями девочки резвились во дворце, легко проходя сквозь стены и мороча головы случайно заблудившимся в пещерах путникам.

Чтобы жене не было скучно, дух наколдовал ей целый штат прислуги, танцовщиц, певиц, сказительниц сказок, а также много животных. Он окружил ее миражами, заменявшими ей далекие картины земли.

Седьмым ребенком духа и земной женщины стал сын. Счастливые родители назвали его Осоролэти – Золотые Волосы. Они не могли налюбоваться на ясные глаза, мягкие кудри, первые слова и первые шаги своего малыша. В своей радости они и думать забыли о проклятии.

Однажды духу понадобилось выйти на поверхность. Его жена осталась совсем одна. Ей нездоровилось. Она прилегла на постель и не заметила, как уснула. Между тем, маленький Осоролэти остался совсем без присмотра. Сестры его убежали в какой- то дальний зал. Решив разыскать их, мальчик бесстрашно пополз по коридору. Наколдованные слуги бесшумно скользили вокруг, не обращая на него внимания, поскольку подчинялись только приказам, а приказать смотреть за сыном Хелихелин позабыла.

Осоролэти быстро передвигался на четвереньках, оставляя позади освещенные покои. Вскоре мальчик почувствовал под руками не гладкий пол дворца, а шершавые дикие камни. Он огляделся, ища сестер, и вдруг замер от изумления. Впереди него был круглый выход из пещеры, а по полу от выхода тянулась переливчатая серебряная дорожка. Словно завороженный, Осоролэти пополз к ней.

В это время дух Фиилмарнен вернулся домой. Не найдя сына, он заметался по темным покоям дворца. Вдруг до него донесся детский радостный смех. Он слышался от одного из входов в подземный дворец. Поспешив туда, дух земли закричал от отчаяния так, что в некоторых пещерах обрушились потолки и стены. Его сын сидел на дорожке лунного света и ловил его лучи! Конец! Он стал смертным. Перед глазами сломленного горем Фиилмарнена пролетели картины слабости и ничтожности людей перед лицом природы. Неужели и его мальчика ждет то же?

Раздался удар грома. Возле маленького Осоролэти возникли фигуры сестер – богинь.

– Согласно заклятию, – сказали они, – этот ребенок теперь наш. Отныне и навсегда он смертный. Теперь он станет жить в долине среди людей. Ты знал о заклятье и не должен роптать.

– Это так, – согласился Фиилмарнен, – но позвольте мне навещать его, иначе я умру с горя.

– Навещай сколько хочешь, ты и так наказан, – согласились сестры.

Раздался новый удар грома, и они исчезли вместе с ребенком. В тот же миг дух полетел в долину, в становище племени людей. Среди них он разыскал глазами и своего сына, голодного и замерзающего вместе со всеми в сырой пещере. Не в силах стерпеть его страданий, дух превратился в человека из этого племени, который еще не вернулся с охоты, и принес людям ветку с огнем и тушу оленя.

Много лет прошло с тех пор. Жалея сына, дух то и дело помогал племени в охоте и поиске убежищ. Когда мальчик вырос, Фиилмарнен стал являться ему во сне и давать хорошие советы. Он научил его добывать огонь, строить хижины, делать орудия труда из дерева и камня и охотиться на зверей. Ему часто хотелось остаться с сыном, но дневной свет духам неприятен, а по ночам, когда дух чувствовал себя хорошо, мальчик спал. Кроме того, Осоролэти был очень добрым и охотно делился своими знаниями со всеми. Некоторые люди, усвоив его советы, начинали действовать лучше него.

Ревниво относясь к положению сына на земле, а, также пытаясь обеспечить себе такое место свидания с ним, где бы они могли находиться одни, дух во сне научил Осоролэти тайне власти над металлами. Однако он запретил сыну передавать тайну всем, кроме собственных детей.

Вот теперь-то он мог наслаждаться! Как радовался он, сидя в огне плавильной печи, когда целыми днями в темноте кузницы мог видеть своего милого мальчика, стучащего молотом по наковальне. Какой он был красивый и сильный в алом свете огня, как перекатывались его мускулы под гладкой кожей! А какие искры летели из под его молота! Они были не хуже искр, летевших из под молота мирового духа Амброши, выковывавшего себе молнии! Фиилмарнен был на вершине блаженства, ведь теперь он был уверен, что благодаря тайне власти над металлами его мальчик не будет никем обойден и проживет свои дни в почете и уважении. Действительно, умелые строители домов и удачливые охотники, смелые рыбаки и рачительные хозяева – все тянулись к Осоролэти за бронзовыми ножами, крючками, посудой.

Одно печалило духа. Осоролэти совсем забыл подземный мир и свою мать. Среди людей у него была приемная мать, тоже любящая и нежная. Фиилмарнен хорошо относился к этой одинокой женщине, потому что она любила его сына. Однако она никак не шла в сравнение с его прекрасной Хелихелин, спавшей вечным сном в хрустальной колоде. Зная, какое горе причинила бы ей весть о потере сыном бессмертия, дух погрузил ее в вечный сон, чтобы она никогда не узнала о своем несчастье. Перенеся жену в лучший из залов дворца, Фиилмарнен усыпал ее самоцветами, заключив тело в хрустальную колоду. Иногда дух пытался напомнить сыну о Хелихелин, но ее образ вызывал в Осоролэти лишь смутную тревогу.

Пролетело много лет. Среди золотых волос Осоролэти появились белые пряди, кожа его стала бронзовой от жара кузницы, лоб пересекли борозды времени. Зато рядом с отцом застучали маленькие молоточки его детей. Их свежие лица ласкали глаз духа земли, а звонкие голоса наполняли его сердце музыкой. Однако ни на миг, даже будучи глубоко счастлив от близости сына и внуков, дух не мог забыть о его смертности. Проводя много времени среди людей, он присмотрелся к смерти и глубоко страдал, думая о будущей потере…

И вот этот день наступил. Кузнец Осоролэти лежал в своей постели. Протяжные хрипы неслись из его могучей груди. Несколько дней назад он охотился в лесу, но попал во вьюгу, заболел и слег. Его приемная мать, жена и дети стояли на коленях рядом с постелью, молились и плакали. Фиилмарнен из огня очага следил за своим сыном. Из его невидимых глаз текли невидимые слезы, поэтому очаг дымил, но люди думали, что всему виной сырые дрова.

В полночь послышался громкий стук в дверь, но его услышал лишь дух земли, потому что стучался другой дух – дух смерти. Он вошел, алый как пламя, держа в руках огненный меч. Невидимый людям, он приблизился к ложу кузнеца, нашел среди его волос маленький и тоненький волос жизни, покрасневший и затрепетавший в его руках. (Теперь вы понимаете, почему гауты не стригут коротко волос. Они боятся слишком укоротить свой волос жизни). Дух смерти уже занес над волосом меч, чтобы перерезать его, но тут Фиилмарнен выскочил из очага и, приняв человеческий облик, схватил его за руку. Он так спешил, что забыл сделаться невидимым. Дух смерти, оцепенев от изумления, тоже стал видимым. Люди, узревшие двух гигантов, сцепившихся в схватке, в ужасе забились в темные углы.

– Смирись, Фиилмарнен, – сказал дух смерти. – На кого ты поднял руку? Не я, но мировой дух Амброши начертал на своих скрижалях мирового закона смерть этого человека.

– Что знает твой Амброши? Разве знает он, что такое потерять плоть от плоти своей, кровь от крови своей? Он создал мир из мертвой пустоты, я родил сына из части сердца своего! – возразил дух.

– Но разве ты не знал, когда брал в жены смертную девушку, что этим все кончится? Смирись, здесь только твоя вина! Не можешь ты возроптать против законов создателя мира.

– А я возропщу, возропщу!

И вновь сцепились два духа в дикой схватке. Клубками свивались их огненные тела, вышибая при столкновении снопы белых искр. Кузнец все это время хрипел и задыхался.

– Смирись! – закричал дух смерти. – Неужели не видишь, безумный, что здоровым твоему сыну уже не быть, ибо истекло его время, а ты продляешь его муки, не давая ему спокойно умереть. Неужто такова твоя любовь?

Расцепил Фиилмарнен свою могучую хватку, словно все силы вдруг ушли из его бессмертного тела. С перекошенным нечеловеческой мукой лицом припал он к ложу кузнеца и больше не сопротивлялся. Тогда дух смерти выполнил свою обязанность, перерезав волос жизни. Вынув теплую светящуюся душу из тела, дух смерти не удалился, а начал заворачивать тело.

– Что ты еще хочешь делать? – спросил Фиилмарнен глухо.

– Мировой дух Амброши хочет убедиться, точно ли я выполнил его волю. Вместе с душой он приказал мне захватить и смертную оболочку, чтобы своими глазами увидеть, что ты не обманул меня и не подсунул вместо сына кого – нибудь еще.

– Он злой. Забрал душу, а мне не хочет оставить даже тела. Оставь мне хотя бы его, – попросил Фиилмарнен.

– Не могу.

С этими словами дух смерти взял тело и вышел. За ним, жалобно плача, пошел дух земли. Онемевшие от страха женщины и дети даже не пытались остановить их.

Чтобы отделать от убитого горем отца, дух смерти летел словно ветер, выбирая самую трудную дорогу, но Фиилмарнен, раня руки и ноги о вершины деревьев и горные пики, не отставал. Там, где падала его кровь, вырастали белые мхи.

– Зачем ты мучаешься? Я все равно не отдам тебе тело, – сказал, наконец, дух смерти.

– Вы можете забрать моего сына, но никто не запретит мне следовать за ним, – ответил дух земли.

И они отправились дальше. Стоны Фиилмарнена раздавались громом в людском мире, а слезы его переполняли реки и вызывали наводнения.

– Не могу слушать тебя, хоть и выслушал я немало стенаний, – сказал, останавливаясь, дух смерти и отер невольные слезы. – Разжалобил ты даже мое очерствевшее сердце. Возьми себе тело и делай с ним что хочешь.

– А как же дух Амброши?

– Удовольствуется и душой, ведь душа повторяет тело, – и он показал духу земли светящуюся душу Осоролэти.

– Позволь сказать мне душе сына несколько слов, – попросил фиилмарнен.

– Говори, – разрешил дух смерти.