Ретроградный Меркурий

Эрзин не знал его, но поискал фамилию в Интернете, покачал головой. Пациент был безусловно интересный и перспективный.

Ему удалось быстро подобрать довольно удачную терапию, Митя словно бы поутих, но таблетки глушили его способность к быстрым реакциям на съемочной площадке, о чем он и поведал доктору при следующей встрече.

Решено было «потерпеть» и добавить гипноз, который Эрзин не любил и практиковал крайне редко. Но Митя упорно молчал, не рассказывая врачу о причинах своих страхов, поэтому гипноз все-таки пришлось пробовать. Кое-что прояснилось, добавила информации и постоянная Митина спутница – Эрзин улучил момент с ней познакомиться и разговорить.

Она была словоохотлива, потому что понимала, как работает схема лечения.

За несколько минут в курилке она бегло обрисовала доктору ту ситуацию, в которой Митя находился последние годы. Катю она обрисовала совершенно сумасшедшей, Митю – бесхребетным, а себя – посторонней на этом празднике жизни.

– Сеть, – сразу определил Эрзин.

– Это такой медицинский термин? – удивилась Соня.

– Нет, это, я бы сказал, мой личный термин.

– А почему не «клетка»?

– Ну какая же это клетка, извините, забыл ваше имя…

– Соня.

– Да, Сонечка. Из клетки всегда есть выход. А из сети – нет. Тот, кто в нее попадает, любым своим движением запутывает ее вокруг себя еще сильнее.

Соня помрачнела.

– Вы рыбак? Так рыбу ловят, да?

Эрзин громко засмеялся, – девушка ему понравилась.

– Так, Сонечка, ловят не только рыбу. Но я не рыбак, я – врач. Я должен эту сеть теперь как-то разрезать и выпустить вашего друга на свободу.

– Он мой шеф, а не друг.

– Надо же, вы актриса?

Митя подошел, не дав им договорить. По их глазам он сразу все понял, скомканно попрощался с доктором и резко потащил Соню за руку к лифтам.

Эрзин ухмыльнулся. Потом, наблюдая за ними из окна, убедился, что ошибки быть не может.

«Хорош психопат, – улыбнулся он себе в пышные усы, – жена, безумная бывшая любовница преследует его, не может отпустить, и совершенно циничная любовница нынешняя, которая еще и работает с ним. Ничего не упустил, молодец мужик. Все друг с другом знакомы, все с ним носятся, по врачам водят за руку, наверняка еще и кофе в постель…»

Эрзин загрустил, вспомнив о своем затяжном одиночестве при вполне сознательной доле холостяка.

Вечером, дома, он не без труда нашел в Интернете Машину фотографию. Соню нарисовал по памяти на пустой стороне собственной визитки. В следующий визит по его просьбе Соня принесла ему фотографию Кати.

Всех трех дам Эрзин разложил на рабочем столе треугольником, а в центр поставил зажигалку, которая должна была олицетворять Митю. Кое-кого в этом треугольнике не хватало, но и существующей расстановки сил было достаточно, чтобы представить себе дальнейшее развитие событий.

Эрзин долго гладил короткую бороду, делал короткие пометки в тетради, после чего смел всех девушек одним движением в ящик стола, а зажигалка, сразу переставшая быть Митей, была использована им по прямому назначению – он раскурил трубку, что делал в минуты особенно занятных размышлений.

Затем ему в голову пришла забавная мысль – он достал из ящика Сонин миниатюрный портрет. Вышло очень похоже.

«Подарю ей завтра», – решил Ефим Михайлович.

Ему давно хотелось некоторого флирта, игры – его внутренний фавн скучал и требовал развлечения.