Игра в кубики

– Сто грамм! – в рифму отшучивался Павел, хотя, по сути, и не шутил вовсе, а говорил чистую правду – в пакете лежало взрывное устройство, эквивалентное по мощности как раз ста граммам тротила.

В «Лагуне» было прохладно, пахло едой, звучала громкая живая музыка – на небольшой сцене играл на клавишных худой патлатый парень в кожаной жилетке, надетой прямо на голое тело, а перед ним извивались с микрофонами две девчонки, исполнявшие в собственной манере модную песенку, звучавшую, кажется, из каждого окна.

Репа и его приближенные сидели в «кабинете» – так назывался здесь специально отгороженный от общего зала импровизированными ширмами угол с двумя сдвинутыми вместе столами.

– Здорово, Митяй, – обратился к Глебу самый старший – лысоватый, в черной футболке, плотно обтягивавшей худощавое тело. На его шее висела толстая золотая цепь, увенчанная крестом едва ли не в ладонь.

– Здравствуй, Репа, – почтительно ответил Глеб, – вот, привел… это мой друг, говорит, у него есть что тебе предложить.

Глеб сделал шаг в сторону и чуть толкнул Павла в бок так неосторожно, что тот едва не выронил пакет:

– Сдурел?! Сейчас бы все тут на воздух… – Договорить Павел не успел – на него оказались направлены сразу пять пистолетов, и только Репа сидел спокойно, чуть прищурив глаза и скрестив руки на груди:

– Стволы уберите. А ты, парень, в другой раз потише с заявлениями, могли ведь из тебя дуршлаг сделать.

Его подручные спрятали пистолеты и как ни в чем не бывало продолжили ужин.

– Ты садись, – Репа толкнул ногой стул, и Павлу пришлось присесть, неловко взгромоздив пакет на угол стола. – И что это у тебя? Машинка адская, я так понял?

– Да.

– Сам сделал?

– Сам.

– Ну, идем, попробуем, – неожиданно предложил Репа и встал. За ним тотчас же поднялись остальные.

– Где… попробуем? – опешил Павел, совершенно не ожидавший такого предложения.

– А тут недалеко, вон тебе Цыпа покажет, – к ним приблизился широкоплечий парень с обритой наголо головой, которую пересекал тонкий белый шрам. – Ты все сделаешь, а мы поглядим.

Павел замешкался – не так он представлял себе переговоры по продаже собственных услуг криминальному авторитету. И уж точно не думал, что придется демонстрировать работу своего изобретения в жилом массиве…

«Так ведь и до кичи недалеко», – нервно облизывая пересохшие губы, думал Павел, машинально шагая следом за Цыпой. Но и отказаться было уже невозможно.

«Принял мяч – фигачь», – билась в голове фраза тренера по футболу, которым Павел несколько лет занимался в детстве.

Цыпа, к счастью, привел его на пустырь далеко за домами, где была устроена стихийная, хоть и как будто бы охраняемая автостоянка. Охрана носила символический характер и была представлена старым глухим дедом, который давно уже спал в своем вагончике на самом краю поляны.

– Видишь серебристый джип? – спросил Цыпа, сунув в угол рта сигарету и щелкая зажигалкой.

Такой джип на стоянке был один, не увидеть его было невозможно, и Павел кивнул.

– Ну, работай тогда, чего встал.

Первым желанием Павла было кинуть машинку в лицо Цыпы и дать дёру, но, трезво оценив шансы, он понял, что пуля из небрежно сунутого за ремень джинсов пистолета догонит его куда быстрее, а потому решительно направился к джипу.

«Вот я дурак, – ругался он про себя. – Зачем я в это полез? Молотил бы дальше с Ваньшей, зато спокойно – съездили на разборки, отвесили всем или сами отхватили, как уж пойдет, получили свою копейку – и спи спокойно, а теперь… Но уже поздно».

Он установил взрывное устройство под правое колесо джипа, все проверил и вернулся к Цыпе, отдал ему самодельный пульт в виде кнопки:

– Вот.

– Чего – вот? Жми давай.

– Как – жать?

– Со всей дури. Да погоди, давай отскочим подальше. Возьмет от домов?

– Должно.

Они отошли почти к самым домам, и Павел под пристальным взглядом Цыпы дрожащими пальцами изо всех сил сдавил кнопку. Раздался взрыв, тут же завыли сигнализации, столб пламени взметнулся вверх вместе с металлическими обломками.

– Работает, – удовлетворенно сказал Цыпа. – А теперь ходу. Нас тут не было.

Они быстро удалились от места взрыва, куда уже начали сбегаться зеваки, и вернулись в «Лагуну».

– Работает, – повторил Цыпа уже для смотревшего с любопытством Репы.

– Отлично, – Репа поднялся, похлопал Павла по плечу и протянул налитый до краев чем-то коричневым стакан: – Вот, держи. Сними напряжение.

Павел, поморщившись, бахнул жидкость из стакана залпом под одобрительный смех подручных Репы.

– Красава! – снова хлопнул его по плечу Репа. – Значит, так. Все, что тебе надо для сборки таких машинок, напиши на листочке и отдай Цыпе, он будет твоим напарником. Оплата по факту, так сказать. Заказы будешь получать тоже через Цыпу. И это… дома лабораторию не устраивай, надеюсь, понимаешь?

– Тогда… место нужно… – заплетающимся языком вывернул Павел.

Репа вынул из кармана пачку долларов и кинул ему:

– Тут тебе за сегодня и аванс, купи какой-нибудь гараж, там и будешь работать. А теперь давай-ка вали домой, Митяй тебя проводит. Как тебя кличут-то, кстати?

– Павел. Никулин Павел.

– Значит, Паша, с сегодняшнего дня будешь ты не Паша Никулин, а Паша Подрывник. Все, валите.

Глеб попрощался, дернул Павла за рукав, и они вышли из кафе в теплую летнюю ночь.

– Слышь, Глебася, – еле ворочая языком, спросил Павел, – а с чего ты Митяй вдруг? Ты ж Глеб…

– Что ж тебя развезло-то так… от фамилии это – Митин, вот и Митяй. Ты ж теперь тоже… того… Подрывник! – фыркнул Глеб, и Павлу даже через накатывавший волнами алкогольный туман послышалась в голосе друга неприкрытая зависть.

На следующий день, мучаясь от похмелья, Павел вынул из кармана джинсов деньги, которые ему дал вчера Репа, пересчитал и тихо присвистнул – их было изрядно, никогда прежде Павел не держал в руках такой суммы.

Хватило на старенький гараж в соседнем районе Каляево – чтобы не привлекать внимания соседей и не объяснять, откуда у студента железнодорожного техникума такие деньги. И еще осталось, чтобы взять сестру и сводить ее в коммерческий магазин, где торговали импортными вещами, и купить модные джинсы, кроссовки и свитер с белыми, бирюзовыми и розовыми полосами.

Наладив производство адских машинок, Павел сразу поднялся в иерархии их группировки, стал человеком незаменимым, и его услуги хорошо оплачивались. Ванька же так и остался «пехотинцем», предпочитая работать кулаками, а не головой, и не видя никаких противоречий в том, что и оплата такого «труда» существенно ниже.

А спустя время Репа смекнул, что вечно трясти мелких торговцев шмотьем не получится, доходы не растут, и взор его упал на находившийся на подконтрольной территории водочный завод – практически единственное работающее предприятие в их регионе.