Игра в кубики

– Включите, пожалуйста, свет, – попросила Виктория, подходя к кровати. – Добрый вечер. На что жалуетесь? – спросила она, обращаясь к женщине. В эту секунду вспыхнул такой яркий свет, что фельдшер невольно зажмурилась, а пациентка тихо охнула и застонала. – Извините, мне нужно вас осмотреть, а делать это в темноте совершенно невозможно, потерпите, пожалуйста.

– Ох… – протянула женщина, медленным жестом перемещая руку с груди на лоб.

– Сережа, ЭКГ сними, – велела Виктория и, пока практикант возился с аппаратом, прослушала сердечные тоны. – Записывай, и будем кардиобригаду вызывать, тут нужен врач и госпитализация в стационар, – она повернулась к стоявшему у стены мужу пациентки: – Приготовьте, пожалуйста, документы и необходимые вещи.

Взяв из рук Сергея ленту ЭКГ, она убедилась в своих подозрениях и вынула из кармана мобильный, чтобы позвонить на подстанцию.

Пока шли гудки, Виктория рассеянно рассматривала висевшую напротив фотографию и вдруг поняла, что лицо мужчины на ней ей смутно знакомо – она определенно видела его когда-то раньше, но никак не могла вспомнить, где и когда. Но шрам между бровей совершенно точно был ей знаком.

Диспетчер приняла вызов и отключилась, Виктория присела к туалетному столику заполнять карточку, а Сергей убирал в чехол аппарат ЭКГ.

– Дина… тебе кофту теплую положить? – спросил хозяин квартиры, вернувшись в спальню откуда-то из глубины квартиры.

– Да… – простонала пациентка. – Так давит в груди… где… где Валя?

– Валя еще не вернулся, он ведь в командировке, – муж взял ее за руку. – Валя – наш сын, он работает в мэрии, – объяснил он Вике, хотя та не спрашивала.

– Давит… – снова простонала пациентка, положив руку на грудь.

– Потерпите, пожалуйста, сейчас кардиолог приедет, – Виктория переместилась на стул у кровати и взяла женщину за запястье.

– Между прочим, сегодня Митин на дежурстве, он же, говорят, едва ли не самый лучший кардиолог в городе, – сматывая провода, вдруг сказал Сергей, не заметив, как изменилось после этих слов лицо Виктории. – Не понимаю только, почему он преподавать не идет, а на «Скорой» время тратит.

– Тратит?! – шепотом взревела Виктория, но вовремя осеклась и взяла себя в руки: – Идите в машину, практикант.

– Я хочу еще кардиологический осмотр увидеть… – начал Сергей, но Виктория жестом указала ему на дверь:

– Я сказала – в машину. Больную я передам без вашего участия. Чемодан оставь.

Сергей прихватил аппарат ЭКГ и в сопровождении хозяина квартиры вышел из спальни.

Виктория, кое-как успокоившись, снова приложила к груди женщины стетоскоп.

Хозяин вернулся в сопровождении кардиобригады – высокого, широкоплечего мужчины в спецовке и молодого парня-фельдшера, совсем чуть-чуть уступавшего коллеге в габаритах.

– Привет, Викуля, – поздоровался фельдшер, плюхая свой чемодан рядом с Викиным.

– Привет. Максим Васильевич, вот данные, – она протянула врачу ленту ЭКГ и подробно доложила о состоянии и своих выводах.

– Понятно. Сейчас сам гляну, и будем забирать, тут инфаркт намечается.

– Я могу ехать?

– Да, Виктория Павловна, можете ехать, – и незаметно для остальных врач улыбнулся Виктории такой улыбкой, что она почувствовала, как краснеет.

«Ну, что за человек, вечно удержаться не может», – подумала Виктория, подхватывая чемодан и направляясь к выходу.

– Я провожу, – засуетился хозяин, но она только рукой махнула:

– Не нужно, собирайтесь в стационар, я помню дорогу.

Она еще раз внимательно посмотрела в лицо хозяина квартиры и вновь подумала, что видела раньше этот шрам между бровей, просто пока не может вспомнить, где именно.

До машины пришлось бежать – дождь усилился, кроссовки мгновенно набрали воды, и Виктория подумала, что не зря оставила в шкафчике на станции старые кеды, выбросить которые не поднялась рука – сейчас переобуется в сухие, а то так и пришлось бы до конца смены ходить в мокрых.

Водитель предусмотрительно включил печку, и в машине было тепло.

Виктория привалилась боком к дверке и, достав планшет, заканчивала заполнение карточки. Обиженный Сергей сопел сзади, выстукивая ногтями на стекле какой-то мотивчик.

– Что, Митина вызывала? – спросил водитель, выворачивая в переулок.

– Угу.

– Понятно, – с намеком протянул он.

– Что вам понятно?

– Да брось ты, Пална, давно всем все понятно, – добродушно отозвался водитель. – Что ж – дело молодое, почему нет?

– Семен Богданович, вы бы лучше за дорогой следили, – посоветовала Виктория неласково.

Водитель пожал плечами и сделал погромче радио.

– …очередная жертва маньяка была найдена вчера в парке микрорайона Каляево, – сказал женский голос. – Тело молодой женщины было обнаружено в кустах недалеко от выхода из парка. В полиции не дают комментариев, но из источников, близких к правоохранительным органам, нам стало известно, что способ убийства и поза, в которой найден труп, соответствуют тому, что был найден в микрорайоне Новинки три недели назад. Напомню, тогда пострадал мужчина средних лет. В карманах одежды обоих убитых были найдены деревянные кубики с буквами алфавита.

Виктория почувствовала, как по спине побежали мурашки. Она уронила ручку и долго не могла найти ее на полу машины, чертыхалась, светила фонариком, а когда нашла и села прямо, наткнулась на внимательный взгляд Семена Богдановича.

Следователь

Старший следователь Каргополова открыла форточку и помахала рукой, разгоняя сигаретный дым. Без сигареты не работалось, а выбегать всякий раз в курилку утомительно, да и время терялось, потому Полина Дмитриевна, игнорируя запрет начальства, продолжала курить прямо в кабинете.

С досадой глянув на папку, лежавшую на столе, она вздохнула и взяла пачку фотографий, присела на подоконник, едва не свалив на пол горшок с чахлой геранью, и принялась перебирать снимки один за другим.

Фотографии с мест преступлений были словно дубли – абсолютно одинаковые по смыслу, разве что в первом случае труп принадлежал мужчине, а во втором – молодой девушке. Но поза, характер ранений… и эти кубики. Да еще то, что убитые оказались дядей и племянницей.

Полина поднесла один из снимков к глазам, пытаясь получше рассмотреть, но потом подумала, что лучше будет спуститься в камеру вещдоков и убедиться там в том, что ей померещилось при рассматривании снимков.

Кубики эти выглядели настолько странно, что вызывали у Каргополовой сердечные спазмы. Детские игрушки настолько диссонировали с теми местами и обстоятельствами, при которых их обнаружили, что Полине становилось дурно.

– Черт бы тебя подрал… – пробормотала она в адрес неведомого пока убийцы. – С каждым годом эти уроды становятся все более изобретательными. Почерк, видите ли, он вырабатывает, кубики подкидывает… любитель игрушек нашелся…

Она бросила снимки обратно на стол, и они, не долетев, веером рассыпались по полу.

– Ну, что за день-то?! – взревела Полина негромко, но с подоконника не слезла, взяла новую сигарету и закурила.

День действительно не задался с самого утра. Сперва не прозвонил заведенный на половину шестого будильник – Полина совершенно точно помнила, что с вечера перевела стрелку на половину шестого, но противный агрегат не сработал.

Муж, едва растолкавший ее, недовольным тоном спросил: