Девушка и Ворон

– Ах, – покачала головой Лиза, – напрасно вы, папа, так суровы к господину Воронову.

– Так ты уже и познакомиться с ним успела?! – вспыхнул Измайлов. И тут же осадил себя: на душе было препаршиво, но не срываться же на любимую дочку.

– Права ты, Лиза, – печально сказал он, остывая. – Нечего нам больше с тобой делать в Москве. Завтра же в Яблоньки уедем.

Лиза кивнула. Но сейчас ей в родную деревню почему-то хотелось куда меньше, чем еще час назад.

Глава 7. Сделка

– Все понятно, – сказала графиня Зинаида Сергеевна. – Все придется делать самой.

– Так я ж все, как вы повелели… – оправдывался Петр Матвеевич Чалый, высокий дородный мужчина средних лет, уже начинающий лысеть. Это приводило его в большое огорчение. Мелкий помещик, прокутивший в юности небольшое состояние, он пробивался тем, что оказывал важным господам разные сомнительные услуги, пока Зинаида Загорская не оценила по достоинству его изворотливость и исполнительность и не назначила своим поверенным.

– Ты кому дело-то поручил?

– Шатуну и Лесовичке, ваше сиятельство. Никогда у них прежде промашки не было.

– Что случилось на этот раз?

– Да тут, извольте видеть…

Он наклонился к Зинаиде Сергеевне, которая сидела в бархатном кресле своей гостиной, рассеянно поигрывая веером, и что-то прошептал ей в ухо.

– Дракон? – изумилась Зина. – Ты уверен?

– Шатун сам видел.

– Милое дело…

– А еще, ваше сиятельство, Черный Ворон все время рядом крутился.

– А вот это совсем неприятно, – Зинаида нервно сложила веер. – Что за дело Федору до этой семейки? Или досадить мне хочет? Ладно… Чары, колдовство… уж как-нибудь без магии обойдусь. Вот что, Петр Матвеевич. Разузнай-ка побольше о том франтике, что метит в женихи Измайловой. Как ты говоришь, его имя?

– Михаил Платонович Сокольский.

– Вот-вот. И начинай скупать его векселя. Чем скорее обернешься – тем лучше. Когда в деле замешаны деньги – это посильнее любой магии будет…

* * *

Через несколько дней в этой же гостиной Зинаида Сергеевна принимала Мишу Сокольского. Все складывалось как нельзя лучше – Зина видела, что юноша очарован ею с первых же минут знакомства.

– Светские беседы вести и томить вас неведением не стану, – говорила графиня Загорская. – У вас, Михаил Платонович, набралось пятнадцать тысяч долга. Что намерены делать, позвольте полюбопытствовать?

Миша был сам не свой, впору стреляться. Его немаленькие долги умножились после того, как Лиза уехала из Москвы, так и не дав согласия на брак, а он с досады пустился во все тяжкие.

– Ставлю вас в известность, что все ваши векселя и долговые расписки были выкуплены мною, и я собираюсь в самом ближайшем времени предъявить их к взысканию.

Миша поднял на графиню невинные голубые глаза, полные недоумения и обиды.

– За что вы ненавидите меня, Зинаида Сергеевна? Мы же с вами едва познакомились.

– Ненавижу вас? – Зина пожала плечами. – С чего бы? Просто держу в руках, вот и все.

– Я ведь должен что-то сделать? – догадался Сокольский.

– Ну наконец-то… – Графиня засмеялась. – Всего лишь удовлетворить живейшее желание вашего сердца – жениться на госпоже Измайловой.

– Жениться на Лизе? – изумился Миша. – Но, ваше сиятельство, вам-то что до… Ах! Кажется, понимаю.

– Вы понимаете, – сдержанно отозвалась Зинаида.

Все ее знакомые понимали. Шепотом передавали друг другу, как обезумевший князь Александр собрался бросить все и мчаться в Яблоньки, с каким трудом уговорила его мать остаться в Москве.

– Итак, в тот день, когда Елизавета Измайлова станет госпожой Сокольской, все ваши долговые обязательства будут уничтожены, Михаил Платонович.

– Но как же я… Лиза ведь не согласна.

– А вот это уже не моя забота, – Зинаида чуть усмехнулась, заметив, что Миша засматривается на вырез ее платья и блестящее золотое ожерелье с топазами. – Мне ли учить мужчину, как разрешать любовные затруднения… Постарайтесь, сударь. Да не медлите. А ежели соберетесь действовать решительно, вам в том может помочь мой поверенный, он порекомендует верных людей. Но учтите – ждать бесконечно я не намерена.

Миша чувствовал стеснение в груди. Жар приливал к голове. Эта женщина поставила его в ужасное положение, собиралась вертеть им, как куклой! А он не сводил с нее глаз. И понимал, что не так уже и любит Лизу, как ему казалось. Да он вообще никогда ее не любил. Она была для него самой удобной невестой: дочь соседа-помещика, небедного, имения рядом, опять же, денежные дела поправить можно… Но как сравнить милую провинциалочку с этой роскошной светской львицей? Какой же глупец великий князь Александр Константинович! Как можно променять такую женщину на Лизу?

Прощаясь с графиней, Мишенька задержал у своих губ ее лилейную руку дольше, чем то позволяли приличия. Думал, что она недовольно нахмурится, но увидел в золотистых глазах озорные искры.

Уходил Миша от Зинаиды Сергеевны глубоко и бесповоротно влюбленным. От нее, конечно, это не укрылось. Она вздохнула, отгоняя воспоминания о безмятежном счастье с дорогим ее сердцу мужчиной. Зина верила в то, что приворотная магия не действует на тех, кто любит по-настоящему. А значит, если дело в малахитовом перстне, то Александр никогда ее, Зинаиду, и не любил. И уж тем более, если дело обошлось безо всяких чар. Нет, она не намерена была хранить ему верность. И даже если он захочет к ней вернуться – между ними все кончено.

А в Мише Сокольском не было мягкого обаяния Александра Константиновича, не было аристократизма и жгучей красоты Федора Воронова, но его отличала почти детская прелесть – большие голубые глаза, длинные темные кудри, нежный румянец – ну просто пастушок из пасторалей. Так почему бы и ей не сделаться на время пастушкой, раз уж не вышло стать великой княгиней? И Зинаида окончательно решила: перед тем, как Сокольский отправится в Яблоньки выполнять ее поручение, она подарит ему небольшой задаток. И привяжет к себе надолго.

Если не навсегда.

Глава 8. Яблоневый сад

Царевна-Лебедь, вспоминала Лиза, была женой одного из царевичей московских, Георгия. Царевич рано умер, и супруга его исчезла, но их подросший сын унаследовал трон и царствовал на Руси долго и благополучно. А стало быть, в нынешних правителях российских течет лебединая кровь. Интересно, умеют ли они превращаться в лебедей? Почему-то Лизе сложно было представить в образе дивной птицы великого князя Александра Константиновича. Думать о нем сейчас было неприятно, она надеялась только, что он забудет о ней, если еще не забыл. Перстень, как советовал Воронов, она надежно спрятала. Поначалу, правда, долго приглядывалась, где ж тут чародейство? Ничего, конечно, не увидела, но Федору Ивановичу она поверила.

Пока ехали в Яблоньки, Лиза все высматривала Воронова из окна кареты и очень скоро научилась отличать – он был крупнее обычных птиц и будто даже чернее. Он летел за ними. Весь путь, неустанно. А в нем ведь тоже царская кровь, только другая. На море-океане, на острове Буяне, на семи дубах… Это тоже, поди, в Запределье. Вот ведь как душа теперь томится!

Теперь Лиза другими глазами смотрела на поля, леса, деревеньки, мимо которых проезжала. А вдруг где-то среди них есть место особое, потаенное? Откуда можно в волшебный мир попасть. Вот бы туда снова, хоть на пять минут!

А сейчас Лиза гуляла по яблоневому саду поместья Измайловых. Уже вечерело, и девушка накинула шаль поверх шерстяного платья. Она глядела на нежную поросль травы, на развернувшиеся из почек листочки – и вспоминала Лебединый край и Хрустальное озеро. А Воронов говорил что-то о том, что бабушки ее непростые. Неужели и правда ведьмы? Этого Лиза не хотела, она не любила темного колдовства. Волшебство – другое дело. Может быть, в ее саду – уж точно самом красивом яблоневом саду во всем свете! – тоже есть волшебство?

Вот бы Воронов прилетел! Он бы так много мог ей рассказать.

Она его совсем не боится. Может, зря? В Москве Лизе доводилось слышать о нем дурное, но при встрече показалось, что он человек чести.

Алексей Никитич уехал по делам в Чудногорск, оставив дочь на старую няньку, до сих пор живущую в их доме из милости. Впрочем, на смиренную приживалку Кузминична, которая еще Алексея Никитича нянчила, ничуть не походила: сама ключница[9 - Человек, ведавший продовольственными запасами дома и ключами от мест их хранения.] ее боялась. Если отец вдруг задержится в городе, то и к ее, Лизы, дню рождения, чего доброго, не поспеет. Хоть и не зовут они гостей, но все же… Вон и тесто на пироги для праздничного обеда уже замесили. Что-то тревожит отца, но что – Лиза не могла понять.

– О чем задумались, милая барышня? – спросила Таисья, входя в садовую калитку. – Вечереет, не замерзли бы.

– Ничего, не замерзну… Тая, ты так много сказок знаешь и древних историй, скажи, может ли наш сад быть волшебным?