Девушка и Ворон

– А я всегда знала, что он существует! – воскликнула Лиза. – И что когда-нибудь я его увижу. И больше всего я мечтала встретить Царевну-Лебедь…

– Смотрите, – Федор указал в сторону, противоположную озеру. Обернувшись, Лиза увидела, что поодаль, у близко растущих берез, стоят две девушки и с интересом их разглядывают. Одна, с длинной русой косой, в голубом сарафане – обычная на вид, только нежно и просветленно красивая. Вторая – в облаке кисеи[8 - Легкая прозрачная хлопчатобумажная ткань.], подобном сильно открытому бальному платью; темные кудри уложены в причудливую прическу, за спиной – огромные лебединые крылья.

Девушки взялись за руки и скрылись за деревьями.

Лиза глядела им вслед.

– Это ведь не смерть? – спросила она, как-то сразу притихнув. – И где мой отец?

– Он остался там, куда мы скоро вернемся. И не бойтесь – ему ничего не угрожает.

– Откуда вы знаете? – Лиза вновь смотрела прямо на Воронова, не отводя взгляда. – Кто вы такой? Это вы меня сюда привели? На нас напали лешие, вы знали?

– Я знал, что вам грозит опасность. Позвольте представиться – Федор Иванович Воронов, помещик села Тумарино, Чудногорского уезда.

– Так это ж наши края… Яблоньки наши недалеко от Чудногорска… Рада знакомству, Федор Иванович. Я слышала о вас.

– И ничего хорошего, правда? Но не бойтесь меня, Елизавета Алексеевна. Для вас я сила скорее добрая. Пойдемте к озеру, посмотрим на лебедей. Нам недолго здесь быть. Царевну-Лебедь мы, быть может, сегодня не увидим, хотя здесь ее маленькое царство. Но, как могучая волшебница, она нередко в других местах гостит подолгу.

– А вы откуда все это знаете? Или вы, Федор Иванович, в двух мирах живете?

– Нет, что вы. Я могу лишь проникать иногда в Запределье ненадолго, но лишь из тех мест нашего мира, которые с ним связаны.

– Это волшебные места, да? Лебяжья роща такая?

– Конечно. Вы ведь это чувствовали? Есть и другое место, к ней впритык, – Черный овраг, оно совсем недоброе… Но смотрите – Хрустальное озеро.

Федор прошел немного вперед, увлекая за собой Лизу. Стройные березы, словно пропитанные розоватым светом, расступались перед ними, и наконец взору открылось прозрачно-чистое озеро. И хотя здешнее светило, словно играя в прятки, лишь изредка показывалось из-за облаков, вода сверкала и переливалась, будто в ясный день. На озерной глади блики то и дело складывалась в изменчивые узоры, их неторопливо разрушали плавно проплывающие по ним птицы. Тут же юноши и девушки, в самых разных одеяниях, катались в легких лодочках или о чем-то разговаривали, сидя на берегу. У некоторых из них были крылья…

– Как искрится… а вода-то! – восхитилась Лиза. – И впрямь хрусталь. Лебеди… будто ангелы их сделали из крыльев своих… И девушки – как из снега и сахара… Что за край! Ничего прекраснее не видела. Я бы здесь подольше осталась, но нельзя, да?

– Нельзя. И мне нельзя. Мы с вами люди… во многом.

– Ничего не понимаю, – радостно сказала Лиза. – А расспрашивать не хочется. Хочется просто смотреть… дышать.

– Увы, Елизавета Алексеевна, когда мы вернемся домой, у нас уже не будет возможности поговорить. Потому что батюшка ваш такого человека, как я, и близко к своей дочери не подпустит.

– Вы дуэлями прославились. Грешно это как-то, не по-христиански. А я вас в храме сегодня видела.

– Так я в храм хожу, Богу молюсь. Я ведь грешник, а не нечисть. Как и они, – Федор указал рукой в сторону гуляющих по берегу озера девушек-лебедей, и крылатых, и бескрылых. – Только я человек больше чем наполовину, а эти уж совсем сущности волшебные. В них зла не больше, чем в березах, они – частичка силы, что с Русью-матушкой зародилась. А ведь есть и другая…

– Лешие? – с жаром спросила Лиза. – Откуда они? За что на нас напали?

– Лешие – дикие создания, напакостить могут из-за дурного озорства, но на человека сами нападать не станут, они ведомые. Ими чужая воля управляет, и воля эта – человеческая, свободная. Мы зовем лесовиками тех, кто, лесной народ из дремучих чащ, а порой из Запределья вызывают и подстрекают на злые дела.

– И кто же это? – тихо спросила Лиза. – Именно этих кто на нас натравил?

– Женщина… Дарья-лесовичка, жена Шатуна. Ах, долго рассказывать, а времени мало. Дарья и Шатун, он же разбойник Степан Сенцов, каторга по ним плачет… Исполняют чужие заказы. Шатун из проклятых – оборотень поневоле. Обычно подобную напасть сами на себя большими грехами накликают.

– А бывают и другие оборотни?

– Бывают. Один перед вами, Елизавета Алексеевна. Сказку знаете? На море-океане, на острове Буяне, на семи дубах свил гнездо-дворец Царь-Ворон, Ветров сын. А над Русью летает сынок его, Ворон Воронович, похититель девиц прекрасных. Так вот – он мой дед.

– Быть не может! – воскликнула Лиза. – Так вы… Постойте, ворон-оборотень? Это вы перед моим окном все летали?

– Простите меня. Но я еще много где летаю. И оттого знаю немало. А потому прошу вас – остерегайтесь графини Зинаиды Загорской. А еще великой княгини Веры Павловны и корня ваших бед – малахитового перстня, в котором заключены прельстительные чары. Я вам всех ваших семейных тайн раскрывать не вправе, только одно скажу: бабушка ваша непростая, прабабка – и подавно. Дед мой, коему сотни лет, прекрасно знал обеих. Перстень снимите и спрячьте. И уезжайте из Москвы. Уезжайте как можно скорее. И знайте – если что, я вас не оставлю.

– Почему? – простодушно спросила Лиза.

Воронов усмехнулся.

– Так… каприз.

* * *

Вернулись Лиза и Федор на прежнее место в Лебяжью рощу в ту минуту, когда Алексей Никитич, пришедший в себя, тревожно озирался по сторонам, утирая кровь с лица носовым платком. Он вздрогнул, увидев дочь, выходящую из-за дерева. Воронов остановился у большой березы, опершись на ствол, и не приближался.

– Лиза! – воскликнул Алексей Никитич. – Подожди, милая… в голове все никак не прояснится.

– Отец, с вами все хорошо? Кровь? Вы с лешими дрались?

– Да, – Измайлов помрачнел. – Что-то в этом роде…

Отец и дочь замолчали, встревоженно глядя друг на друга. Алексей Никитич ни за что не хотел рассказать Лизе о произошедшем с ним страшном изменении, она же желала сохранить в тайне от всех краткое путешествие в дивный мир волшебства.

Федор с грустной усмешкой смотрел на это. Самые родные люди, никого у них больше нет, а поди ж ты. Он знал, что произошло с Измайловым. Тогда, накрыв Лизу крылом, Воронов мысленно произносил заклинание перемещения и успел почувствовать исходящую от Алексея знакомую магию. А какой облик тот примет – нетрудно было догадаться, зная, кем была его мать. Хорош сюрприз для чопорного Измайлова!

Лиза должна знать. Но только отец ей не скажет. А он, Федор, не имеет права влезать в их отношения. Его размышления прервал вопрос:

– Вы опять здесь, Воронов?

– Где ж мне быть?

– Вездесущий вы что ли?

– Нет, просто следую за своим интересом.

– Не поделитесь ли секретом, в чем он заключается?

– Увы, не поделюсь.

– Уж не вы ли, – раздраженно спросил Алексей Никитич, – стоите за всеми эти странностями?

Воронов ответил горделиво:

– Нет.

Развернулся и пошел прочь.