Обет молчания

– А вас это удивляет? – улыбнувшись краешками губ, отозвался мужчина.

– Признаться, да. Я ожидала увидеть брюнета с кудрявыми волосами, жгучими глазами, очень шумного и сильно жестикулирующего.

– Ну да, ну да, – усмехнулся инспектор, – некоего карлика с кривыми ногами и non avere peli sulla lingua[17]. Простите, что обманул ваши ожидания.

– Да что вы, – смутилась Мэд, которую охватило странное чувство. Она могла поклясться на распятии, что уже где-то слышала этот приятный мелодичный баритон. Но где?

– Наоборот, я рада, что мне на каждом шагу не будут кричать в ухо что-то типа «Mamma Mia» или «Che bello[18]», – продолжила молодая женщина, поборов в себе желание подступиться к новому участнику экспедиции с расспросами.

– Обещаю! – кивнул головой Арман. – Скажу больше: я вообще намереваюсь быть лишь сторонним наблюдателем. Так что не волнуйтесь, мешаться под ногами не буду.

– Договорились, – уже приветливо улыбнулась Мадлен, бросив на дю Белле красноречивый взгляд.

Рик нахмурился. «Странный тип, – исподлобья рассматривая сидевшего напротив мужчину, призадумался он. – Даю голову на отсечение, что из него такой же инспектор древностей, как из меня агроном. Принес его дьявол! Не спутает ли он нам все карты?»

После обеда вся компания переместилась в погребенный город, хранивший еще так много тайн.

– Мы нашли ее в превосходном состоянии, – тараторила Софи на протяжении всего пути, не в силах скрыть своего возбужденного состояния. – Представляешь мой восторг, когда Пьер наткнулся на фреску в одном из домов!

– Странно, мы копали в этом месте в прошлую экспедицию, – сунув руки в карманы, Мэд вошла в дом Эфеба, в котором год назад они наткнулись в триклинии[19] на дорогие бронзовые сосуды, кубки, краснолаковые скифосы, украшенные изображением дубовых ветвей с желудями и другую столовую посуду. – Как такое возможно? И почему, Пьер, ты решил вернуться сюда?

– Не знаю, мадам Дюваль, – застенчиво потупил взор юноша, студент второго курса, ее самый перспективный подопечный. – Вы так много рассказывали на лекциях о находках в этой части Помпей, что мне захотелось воочию поглядеть. Знаете ли, я очень любопытен. Разве это плохо?

– Прекрасно, мой милый Пьер, – похвалила его Мадлен. – С вашим чутьем когда-нибудь вы станете великим археологом, поверьте мне.

Смутившись, студент зарделся от похвалы преподавателя, оценившего по достоинству его любознательность.

– Ну-ну, будет тебе, – засмеялась Софи, весело посмотрев на юношу. – Лучше показывай находку.

Войдя в комнату, вся компания, состоявшая из двух преподавателей, трех студентов, инспектора и Ричарда, собралась у одной из стен большого зала рядом с хорошо сохранившейся фреской, на которой был изображен натюрморт. Она была очищена лишь наполовину, но уже и сейчас можно было сказать, что мозаика неплохо сохранилась, пронеся сквозь века сочность красок.

– Ну вот, смотри! И кто из нас теперь прав? А? – подмигнув Мэд, задала вопрос Софи. – Я всегда говорила, что римляне были превосходными мореплавателями. А найденные недавно золотые монеты в одной из бухт… по-моему, Бразилии… не помню их точного местонахождения, подтверждают мою теорию, что между Новым светом и Римом существовали торговые связи.

– Ой, Софи, не начинай, – отмахнулась от нее Мадлен. – Вечные твои фантазии. Для ученого ты слишком часто витаешь в облаках.

– В облаках, говоришь? – уязвленная недоверием коллеги, повторила за ней мадам Аллен. – Тогда посмотри на стену и скажи мне, что ты видишь?

Молодая женщина подошла поближе и принялась внимательно рассматривать фреску. В вазе среди винограда, инжира и гранатов лежали фрукты, действительно очень похожие на ананасы, но только меньшего размера. В отличие от других изображений, найденных около пяти лет назад, эти плоды, в сущности, были вполне схожи с современными фруктами.

– И что ты теперь на это скажешь?

– Я… признаться… как такое возможно… как мне видится, – пробормотала археолог, пожав плечами. – Рик, взгляни. Что скажешь?

Пейдж подошел поближе и бросил внимательный взгляд на блюдо с фруктами. Не то, чтобы он сильно удивился, обратив внимание на странный предмет на фреске, которого, по логике, не должно было бы там быть. Тем не менее мужчина пребывал в недоумении, о чем прямо и заявил.

– Мэд, черт его знает, я в растерянности. С одной стороны, понимаю, что такое невозможно, ибо я не верю в теорию о путешествиях римлян, греков и египтян в Новый свет… Простите, Софи, – увидев, что та поджала губы, обратился к ней Ричард, – но никто не убедит меня в том, что древние люди могли пересечь Атлантику на своих утлых суденышках.

– И все же, – после минутной паузы возразила Софи, – мои глаза видят то, что видят: передо мной лежит ананас. И отрицать сей факт глупо.

– Ну хорошо, допустим, перед нами плод, произрастающий исключительно в Америке, – упрямо заявила молодая женщина. – Тогда вы должны согласиться со мной, что этот фрукт был редким гостем на столе у римлян. Не так ли?

– И что ты хочешь этим сказать? – решив бороться до последнего, спросила мадам Аллен.

– А то, что тогда он стоял бы в самом центре композиции, а не где-то сбоку.

– Не понимаю…

– Все очень просто. Это психология. Хозяин захотел бы похвастаться перед гостями роскошью, какую он мог себе позволить, купив редкий фрукт. Рик… Арман, разве я не права?

– Хм, – не найдя, что ответить, пробубнил Пейдж. – Наверно, я не силен в психологии.

– А вы что скажете, мсье дю Белле? – поинтересовалась Мадлен.

– Я соглашусь с вами, мадам, – невозмутимо заявил тот. – Тем более, мне кажется, что эти плоды, которые вы называете ананасами, больше напоминают сосновые шишки, которые очень любили римляне, особенно мужчины.

– Это еще почему? – насупилась Софи, не желавшая отказываться от своей теории.

– Они считали орехи афродизиаком.

Студенты густо покраснели и начали подмигивать друг другу, а Ричард бросил на инспектора испепеляющий взгляд.

– Интересная идея, – усмехнулась Мэд. – Хотя… признаться, я и сама думала еще пять лет назад, что теория Софи ничем не подтверждается. При всем при том, меня всегда смущал зеленый хвост. У шишки такого хвоста нет, думаю, вы согласитесь со мной?

– Ты сама себе противоречишь, дорогая, – мадам Аллен решила зацепиться за эту мысль. – Лично я никогда не видела, чтобы шишку изображали на ветке с хвоей. Вспомни хотя бы Ватикан, я права, сеньор дю Белле? Более того, есть точные сведения, что римские корабли бывали на Канарских и Азорских островах.

– И что из этого?

– Я понял, к чему клонит мадам Аллен… Что ж, в этом вопросе я могу поддержать ее, – встрял в разговор Рик.

– Ну так посвяти нас, о всевидящее око, – язвительно заметила молодая женщина. – Мы у ваших ног, наслаждайтесь!

Она отошла в сторону, не удостоив оратора даже взглядом. Ее не отпускала мысль, что доводы коллеги, в сущности, могут оказаться справедливыми. «Кто знает, может, Софи и права, – осторожно проводя по фреске пальцами, размышляла Мадлен. – Но тогда почему ни в одном источнике не упоминается о них? Почему, а точнее, что могло заставить амбициозных римлян забыть про новые земли? И почему плод лежит с краю, как будто это обыденность для простого смертного?.. Слишком много "почему". Нужно подумать. Эх, жаль, что профессор сейчас не с нами. Он бы рассудил нас, на правах старшего».

А тем временем Ричард продолжал развивать мысль:

– Как я уже сказал, я могу допустить, что корабли империи могли достигнуть берегов Нового света. И в этом мадам Аллен права, ибо позже, после римлян, те же самые острова в качестве баз использовали и испанцы, и португальцы при освоении новых земель. Да и в Мексике, лет семь назад, мне посчастливилось при раскопках древнего индейского поселения наткнуться на римскую статуэтку.

– Это точно? – воскликнула мадам Аллен. – Вы на самом деле раскопали там фигурку, сделанную римскими мастерами? Почему я никогда ничего об этом не слышала?

– Ну, – замялся Рик, придя в замешательство.

– Потому, милая Софи, – ехидно ответила за него археолог, смерив бывшего возлюбленного презрительным взглядом, – что мистер Пейдж частенько работает на черных копателей, или я ошибаюсь? Деньги не пахнут, не так ли, Рик? А ты всегда их любил, не правда ли?

Ричард вспыхнул, но промолчал. На его суровом лице заиграли желваки, а в зеленых глазах вспыхнул недобрый огонек. Он походил на свирепого хищника, которого безжалостные охотники загнали в угол. У Софи и студентов перехватило дыхание. Покрывшись холодным потом, они оторопело наблюдали за неожиданной сценой, разыгравшейся у них на глазах. И лишь Мадлен и инспектор сохраняли олимпийское спокойствие.

– Ты… как всегда, права, – наконец-то выдавил из себя мистер Пейдж. – К сожалению, власти разных стран, словно сговорившись, не всегда дают разрешение на раскопки и поиски артефактов. Тебе самой это известно. Вы же не любите чужаков, я прав, синьор дю Белле?

– Когда археологические экспедиции наносят древностям вред больший, нежели приносят пользы миру, то, безусловно, любое правительство будет защищать интересы страны, – уклонился от прямого ответа инспектор. – Это наша святая обязанность ? защищать историю от вандалов и черных копателей.