Обет молчания

Песнопения и крики переросли в рев, который вылился за пределы храма. Его подхватили тысячи голосов простых граждан, окруживших храм и желавших увидеть нового фараона и его будущую супругу, по слухам, само совершенство, идеал женской красоты и грации.

– Немедленно пошлите во все концы гонцов, чтобы оповестить все области царства о важном событии, – сурово глядя на слугу, заявил великий визирь. – Все должны знать, от самых южных районов до Азии, что в Египте правит новый царь!

– Слушаюсь, мой господин, как прикажете, – низко поклонился его помощник. – Я немедленно отправлю вестников.

– И пусть гонят колесницы: послы, курьеры и консулы земель с дарами и поздравительными посланиями обязаны быть в столице не позднее второго дня. Пусть поспешат!

– Все будет, мой господин, – еще раз поклонившись, отозвался слуга и незамедлительно бросился выполнять распоряжение великого визиря.

– Что ж, советник Эйе, – проговорил подошедший к государственному мужу Ур-Сена, – вот и настало время юному Аменхотепу проявить себя. Уверены ли вы в его благоразумии?

– Ваши слова удивляют меня, Открывающий небесные врата, – сохраняя невозмутимое спокойствие, отозвался великий визирь, – сам могущественный Амон благословил вступление на престол моего подопечного. Не вы ли сами заявили мне об этом?

– Бесспорно, – немного помолчав, кивнул великий жрец, – так хотел всемогущий Ра. Но… Тяжелейшие испытания выпадут на нашу долю, если мы ошиблись.

– Ошиблись? – загадочная тень набежала на лицо Эйе.

Продолжая сохранять хладнокровие, советник наклонился к великому жрецу и вполголоса произнес:

– Тогда это будет самой большой ошибкой в вашей жизни. Аменхотеп IV своеволен, тщеславен, амбициозен и не по годам умен. Когда он поймет, какой обладает властью, никто – ни вы, ни я – не сможет его остановить. Он содержит в себе частичку духовного начала бога солнца Амон-Ра.

– Вам не кажется, что вы слишком идеализируете своего подопечного, наделяя такой безграничной властью, какой у него нет и никогда не будет? – усмехнулся верховный жрец, тем не менее почуявший, как легкий холодок пробежал по его спине.

Никогда раньше Ур-Сена не ощущал страха. Это чувство, чувство раба, было неведомо великому жрецу. Бояться обязаны его и его Бога, которому он истово служил. Но сегодня ужас проник в его душу, нарастая с каждой минутой.

– Я всего-навсего высказал свое мнение, Открывающий небесные врата, – сухо продолжил визирь, – потому что мне думается, что вы не оценили молодого царя, который обладает не только знаниями, но и живым умом. Он никогда… запомните, НИКОГДА не станет вашим слугой… Простите, мне нужно идти. Началась церемония обхода зала. Вам следует также поспешить, дорогой Ур-Сена. Негоже гневить владыку обеих земель.

Многозначительно поглядев на великого жреца, Эйе торжественной поступью присоединился к процессии, возглавляемой Аменхотепом IV, облаченным в схенти[11] из золотой ткани и золотую рубашку с одним рукавом. Юношескую талию опоясывала отделанная многочисленными драгоценными камнями перевязь, а на плечах красовалась короткая яркая накидка, скрепленная на шее массивным украшением.

– Напыщенный болван… гнусная гиена, да сгниют твои внутренности, – сквозь зубы пробормотал Ур-Сена, провожая удаляющегося советника взором, полыхающим ледяной злобой, которую он был не в состоянии скрыть.

– Что-то произошло, мой господин? – спросил подошедший к нему жрец-прорицатель. – На вас лица нет. Великий визирь чем-то вызвал ваш гнев?

– Он воспитал Сета[12] в человеческом обличии, – металлическим голосом произнес Открывающий небесные врата. – Ты понимаешь, ЧТО это значит?

Глава 4

Кто точит меч, сам от меча и погибнет…

Париж, осень 1974 год

Утро Мадлен не заладилось с самого начала. А все началось с пожара в электрощите дома, случившемся ночью, про который молодая женщина, разумеется, не знала. Из-за этой аварии электронный будильник выключился, и измученная событиями предыдущего дня, она продолжала преспокойно спать, пребывая в благодатном неведении. Поднявшись утром необычайно выспавшейся, Мэд первым делом поглядела на часы, которые, по понятной причине, ничего не показывали. Подскочив с кровати, археолог схватила наручные часы и замерла от неожиданности: часы показывали без пятнадцати девять. «Проспала! – паническая мысль пронзила ее сознание. – Через пятнадцать минут заканчивается регистрация на мой рейс. Вот черт!»

Наспех умывшись и одевшись, Мадлен поспешила к выходу, ругая вполголоса службы, которые так и не починили щиток, оставив весь дом без света.

– Модернизация, современные технологии, – пробормотала молодая женщина, спускаясь с двенадцатого этажа, – а вовремя починить элементарную поломку не могут. Из-за них даже кофе не успела выпить. Ладно, перехвачу что-нибудь в аэропорту… Да, кстати, нужно не забыть позвонить родителям и предупредить, что я не приеду сегодня на обед. Папа будет зол… да и мама тоже.

Выйдя из подъезда, Мэд остановилась как вкопанная.

– Силы небесные, да что же это такое?.. Пошла прочь! – прикрикнула Мэд, завидев трехцветную кошку в нескольких шагах от подъезда. – Тебя еще мне не хватало[13]… Опять мадам ла Рю выпустила свою питомицу. А ведь сколько раз хозяйку предупреждали…

Но неприятности Мадлен на этом не только не закончились, а, наоборот, стали набирать обороты. Поймав такси, молодая женщина удобно устроилась на заднем сидении. Но, не проехав и пятисот метров, машина замерла на месте.

– Что стряслось? Почему мы остановились? – поинтересовалась молодая женщина.

– Да черт ее знает, – проворчал шофер, с недоумением уставившись на приборную панель. – Может, что-то со свечами?

– Ну ладно, мне некогда выяснять, что у вас сломалось, – ответила Мэд и, открыв дверь, вышла из авто.

– Будь оно неладно! – проворчала она, достав чемодан из багажника. – Это надо ? так не везет! Что за день-то сегодня?

Поймав с большим трудом другое такси и сев в него, молодая женщина с тоской поглядел на часы.

– Что, опаздываете, мадемуазель? – участливо спросил водитель, не отрывая взгляда от дороги. – Ничего, долетим до аэропорта быстро, я знаю объездную дорогу.

– Да сегодня то одно, то другое, – отозвалась Мадлен, тяжело вздохнув. – Не везет с самого утра. Сижу и гадаю, чем я так не угодила нашему создателю, что он решил наказать меня, ниспослав столько испытаний в последнее время.

– Ну, бывает. Вы, главное, не расстраивайтесь и не берите в голову. А искать смысл в любой неприятности – занятие, несомненно, лишенное смысла.

– Хм… как-то не думала об этом. Но, вероятно, вы правы.

– Я когда-то читал, что любой человек обладает определенным запасом прочности, и Бог не дает большего, чем его творение может вынести. Согласны?

– Что ж, определенно в этом что-то есть, – согласилась молодая женщина, не желавшая вступать в дискуссию с таксистом.

Беспокойно теребя пуговицу длинного замшевого жакета с меховой отделкой, Мадлен обдумывала, что ей делать, если она не сможет достать билет на следующий рейс. «Лететь в Рим, а оттуда взять машину напрокат? – в уме прикидывала молодая женщина. – Это примерно двести пятьдесят километров. Не так уж и много, с одной стороны, можно и попробовать. Но, с другой стороны… потом гнать машину обратно тоже не хочется. Что делать?.. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления».

– Ну вот мы и на месте. Двадцать минут и тридцать секунд. Надеюсь, что вы успели.

– Мой самолет улетел почти час назад, мсье, так что меня уже ничто бы не спасло. Но в любом случае спасибо большое. Удачного дня!

– И вам! – махнув рукой на прощание, ответил таксист, помогая Мэд с вещами. – Хорошей дороги! И пусть все неприятности останутся позади.

Часы над входом в здание аэропорта показывали десять тридцать. На синем стылом небе светило яркое солнце, а на покрытых инеем голых ветвях деревьев сидели, нахохлившись, воробьи и бойко чирикали.

– А жизнь, как ни крути, хорошая штука, – глубоко вдохнув морозного воздуха, подытожила молодая женщина и, подхватив чемодан и поправив висящую на плече сумочку, вошла внутрь.

– Увы, мадемуазель, у меня плохие новости. Все билеты на сегодняшние рейсы до Неаполя и Рима раскуплены. Мне очень жаль, – равнодушным голосом сообщила кассирша. – Я могу еще что-то для вас сделать?

– А вы как думаете? – нахмурилась Мадлен.

– Не поняла вопроса, – вскинула брови та. – Повторите, пожалуйста.

– Не вижу смысла.

– Тогда отойдите в сторону, мадемуазель, вы мешаете покупателям.

– А я кто? – не выдержала Мэд, нервы которой были уже на пределе. – Я что, тут просто так стою? Или я прошу у вас милостыню? Я объяснила вам, что мне срочно требуется улететь. И улететь СЕГОДНЯ. Не завтра, не послезавтра, а СЕГОДНЯ!