Продавец пуговиц

– Садитесь к столу. Я сейчас принесу чай и угощение, – смиренно, чересчур покорно сказала Ульяна.

Эдик, поблагодарив снова за приглашение, сел на край дивана:

– Имя знали только мать ребеночка и богиня Исида. Все остальные пользовались, так сказать, ложным именем. Не знаю, говорила вам Светлана Михайловна или нет, но и я практически до школы был не Эдиком, а Русланом. В свидетельстве то я, конечно, Эдуард. При поступлении в первый класс учительница потребовала, чтобы меня звали так, как в документах, а не каким-то вторым именем.

– И как же ваши друзья отреагировали на такое изменение? Им, наверное, непривычно было звать вас Эдиком. Зачем же мама поставила вас в такое неловкое положение? Как вы пережили смену имени? – это Ульяна принесла поднос и задала вопросы гостю, выставляя на стол чайную посуду, нарезанный на ровные кусочки вишневый пирог, раскладывая кружевные белые салфетки и серебряные ложечки.

– Друзья привыкли. Но, конечно, не сразу. Я сам то еще долго отзывался на имя Руслан, но мама очень переживала за мое здоровье, опасалась сглаза и не добрых слов. Она очень меня любит, я единственный ребенок. У нас очень теплые отношения.

– Ульяна, пока у тебе не будет детей, ты не поймешь сердце матери. Так что и не пытайся! – поддержала Ольга Викторовна сына подруги, заметив удивленные глаза дочери, и опасаясь, чтобы она не сказала чего-нибудь лишнего.

Ульяна промолчала. Розовые чашечки наполнились ароматным чаем Dammann. Запах бергамота и лепестков полевого василька быстро распространился в комнате. Повисла неловкая тишина. Хозяйка дома, опустив глаза, раскладывала на блюдца пирог.

– Хотите я расскажу одну занятную историю о муже Исиды, Осирисе? Если вы, конечно, не слышали ее… – Эдик прервал затянувшуюся паузу первой мыслью, которая пришла в голову.

– Конечно, Эдик! Мы будем благодарными слушателями! Ты так много всего знаешь интересного. Умница! Как же тете Свете повезло, да доченька?

Ульяна, размешав сахар, громко стукнула ложечкой о чашку. Возможно, если бы она познакомилась с этим молодым, элегантным человеком при других обстоятельствах, у Эдика и появился бы шанс поухаживать за ней. И маму она очень любила, но все происходящее ее выводило из себя. Уля глянула на шкатулку с письмами возлюбленному из ночных снов, из придуманной ей сказки, и чуть смягчилась:

– И что такого случилось с ее мужем? – улыбнулась она. – Почему бы не послушать занятную историю об Осирисе.

– Сет, его брат, из-за дикой зависти, придумывает злой план, чтобы, так сказать, погубить Осириса. Пока тот спал, Сет измеряет его вдоль и поперек, снимает все необходимые мерки. И затем изготавливает саркофаг с точными пропорциями тела Осириса. На одном из пиров он объявляет награду тому, чье тело будет полностью соответствовать выемкам и размерам этого богато украшенного деревянного ящика. Ну и каждый гость, так сказать… ааам … каждый гость.. ааам. Ну..

– Пробует идеально поместиться в этот ящик, – подсказала Ольга Викторовна, заметив, что Эдик, засмотрелся на обнажившуюся ножку Ульяны и сбился в рассказе.

– Дааа! Но у одних тело больше, у других меньше. Вписаться в нужные размеры никому пока не удается. Все это напоминает примерку туфельки в сказке «Золушка».

Ольга Викторовна кивала головой на каждое слово Эдика и иногда поддерживала его коротким: «Так» При этом она успевала следить за реакцией на рассказ и поведением дочери.

– В этой легенде никто не отрубает себе части тела, чтобы стать нужного размера? – Ульяна получив незамеченный Эдиком тычок от матери, поправила подол платья. – В сказке Братьев Гримм одна сестра укорачивает себе ногу на палец, вторая отрезает пятку, чтобы туфелька пришлась в пору. До этого на пиру не дошло? Обошлось без расчленения?

– На пиру обошлось, но не торопитесь с выводами! Итак, наконец, пробует Осирис и, конечно, все размеры точно совпадают, – неспешно продолжал Эдик, поднеся чашку с блюдцем ближе ко рту и чуть глотнув чая. – Сет закрывает ящик, забивает его и, так сказать, отправляет по Нилу.

Молодой человек рукой показал, как один бог бросает саркофаг со вторым в реку, но получился жест, больше напоминающий стряхивание скрученной в шарик засохшей сопли.

В комнату медленно вошел Непомусен и уставился на хозяйку. Ульяна хлопнула рукой по ноге, и собака легла рядом с ее стулом.

– Ну, к чему это? Мы же кушаем! – воскликнула Ольга Викторовна. – Ульяна – это копия отца, точная копия. Ну, Эдик, прости! Продолжай, очень интересно. Что же стало с этим, как его, Осирисом? Запиши, дочка, его имя!

Ульяна незаметно погладила пса. Эдик внимательно и серьезно продолжал:

– Он в общем-то умер.

– Как это умер? Он не мог умереть! Он же бог. Эдик, ты что-то, наверное, напутал. Это что и вся история? – разочарованно пробормотала Ольга Викторовна. Ульяна хихикнула, за что снова удостоилась укоризненного взгляда матери.

– Ну, нет, не вся еще! Нил течет на север, если вы знаете. Нил – единственная такая река-наоборот. И этот в общем-то гроб с трупом прибивается к острову Библос, к современному Ливану. Саркофаг во время шторма выбрасывает на ветки дерева. Представляете себе картину, да? Так вот. Дерево начинает расти до невероятных размеров, сам же ящик становится частью ствола. Но в жизни вечно случаются какие-то совпадения. Это отдельная тема для разговора. Можем к ней вернуться потом. Есть такие человечки, создатели снов и создатели связей, которые забавляются с людьми.

Ульяна хотела, что-то сказать, но Эдик не дал перебить себя:

– Так вот. Царь Библоса строит дворец, и ему для столбов позарез нужен именно ливанский кедр, ну тот самый! Дерево срубается и оно облагораживается в столб, колонну во дворце!

– Эдуард, – воспользовавшись небольшой паузой, вставила слово Ульяна. – А как все-таки эти человечки действуют? Кто такие создатели снов и создатели связей?

– Ульяночка, я расскажу позже. А то, Осирису еще долго придется торчать внутри колонны. А у него жена (его родная сестра) волнуется, переживает. Она, конечно, уже отправилась на поиски мужа. И поговорив с царицей, в конечном счете выясняет, где искать бедного супруга. Практически он внутри большой матрешки, как иголка в яйце, так сказать, Кощея Бессмертного, – Эдик попробовал пирога.

– Так что получается, – спросила Ольга Викторовна. – Осирис внутри ящика, ящик внутри ствола дерева, а дерево в колонне? Ульян, надо записать. Я забуду!

– Да, – аккуратно пережевывая пирог, кивнул молодой человек. Он вытер губы салфеткой, стряхнул крошки с бороды и продолжил. – Столб срубают, достают Осириса и привозят его обратно в Египет для захоронения. Но Сет находит все-таки тело и, Ульян, вот тут и начинается расчлененка, разрубает его на тринадцать частей.

– Ох, батюшки! – мать Ульяны, прикрыла рот ладонью. – Он же бедный и так мертв. Страсти какие!

– Все части он разбрасывает по Нилу. Пирог очень вкусный, Ольга Викторовна. Дайте моей маме рецепт! Изумительный пирог! Исида и сестра Нефрида находят только двенадцать частей и собирают из этих кусочков Осириса. Не хватает только его фаллоса, тринадцатой части!

Ульяна на секунду зажмурила глаза и опять незаметно погладила Непомусена. Она знала, что Эдик совершил непростительную ошибку. Ее мама даже слово «яйца» произносила, краснея. Эдик терял главного сообщника, но с другой стороны начинал нравиться Ульяне. Ольга Викторовна, закашлялась:

– Обязательно дам рецепт. Он простой. Надо масло растереть с сахаром, добавить ээээ, яйца и сметану, муку, соду. И главное вишню просыпать крахмалом!.

– Фаллос Осириса съела в реке рыба, – как ни в чем не бывало продолжал Эдик, увлеченный легендой. – Известно даже ее название. Это была пресноводная костная рыба слонорыл, из семейства мормировых.

Глава 6. Марк

Продав оставшиеся газеты «Вести района» красотке со страшным псом, парень в ярко-желтой куртке зашагал по направлению к своему дому. Напевая привязавшуюся с утра мелодию, он размахивал руками в такт. Из-за врожденной неловкости, некоторой скованности движений молодой человек походил на заводного зайца, который выстукивает палочками барабанную дробь и при этом с усилием переставляет ноги, скорее тонкие лапки, идя, словно по начерченной линии, вперед.

Было тихо и солнечно, а хотелось, чтобы ветер толкнул парня в спину, взлохматил ему волосы, придав естественный вид фигуре и прилизанной прическе. Улицу поливали машины и пахло утром. Желтые ЗИЛы шумели, и брызгали водой. Они цветом и неуклюжестью роднились с заводным парнем и приходились на вид ему чуть ли не родными братьями или сестрами.

Молодой человек увидел, как из окна дома вылетел бумажный самолетик и спикировал прямо в капюшон мужчины со светлыми волнистыми волосами. Заводной заяц, навострив ушки, вытянул шею и замедлил ход. Окинув «психа» равнодушным взглядом, скрывающим сильное любопытство, он отметил, что «лучше держаться подальше от испугавшегося оригами, а затем рвущего бумажку, идиота» и перешел на другую сторону улицы. Навязчивая мелодия вновь зазвучала у него в голове.

Следующей встречи раздатчик газет обрадовался больше. Уже подходя к дому, он издалека увидел знакомого мужчину, друга семьи родителей, спортсмена и на редкость доброго и отзывчивого человека.

– Марк! Марк! – закричал парень в желтой куртке. – Какими судьбами? Вы разве не на соревнованиях?

Марк оглянулся и напряженно прищурился. Вспомнить человека обратившегося к нему не получалось: нескладный юнец в яркой одежде; возможно, кто-то из пациентов или один из многочисленных друзей, с которыми часто знакомили Марка его многочисленные женщины. Белоснежное лицо с угольно-черными глазами казалось узнаваемым, но ровно на столько, на сколько близкими кажутся жители родного поселка или города после долгой заграничной поездки. Марк решил выиграть время для раздумий и улыбнувшись, поздоровался:

– Привет! Как поживаешь?

– Марк, мне так много нужно вам рассказать. Мои родители… Мои родители будут рады увидеться с вами. Как ваши аквариумные рыбки? О! У вас есть полчаса времени? Давайте выпьем кофе и поедим чего-нибудь! Я угощаю, – парень в желтой куртке нащупал в кармане помятую тысячу.

Марк посмотрел на часы и растеряно произнес:

– В общем, да. Время есть. Работа не волк, в лес не убежит. Собственно, я и шел завтракать.

В голове крутились образы и лица, события разных периодов жизни – идентификации не происходило. «Итак, он знает о моих синодонтисах. Кто ему мог сказать, что я завел рыбок?»

– О! Супер! Вон там, через дорогу, кофейня. Пойдемте, пойдемте. Как я рад вас видеть!

Заняв столик у окна, совершено незнакомые между собой люди заказали кофе, роллы, маффины и чизкейки. Марка волновало лишь то, что ему даже неизвестно имя собеседника, а парня в желтой куртке – хватит ли денег, чтобы оплатить счет и за себя и за уважаемого им человека.

Ближайшие столики были пусты, и лишь чуть дальше, в курящей зоне, разместились две девушки, компания молодых людей в строгих костюмах и напротив них одинокая женщина средних лет, допивающая капучино. Свойственный только кофейням, уютный, пробуждающий аппетит и бодрящий запах молотых зерен и выпечки окутал всех посетителей одним общим теплым облаком. Официант быстро принес весь заказ и аккуратно, можно сказать нежно, сервировал стол, накрытый скатертью в синюю клетку