Трижды Александра. Серия «Трианон-мозаика»

Не вздыхай, брат. Слышишь звон – ищи колокол, сам знаешь старую поговорку. И колокол тебе надо сыскать. Трудно тебе придется. Анна говорит – ломлива больно твоя невеста, или спесива не в меру. Вместо того чтобы в ножки кланяться, да каждый день за свое освобождение со слезами благодарить, молчит и в сторону смотрит. Как будто ей во дворце горше приходится, чем в ссылке. В простом крестьянском платье, сказывают, в Березове хаживала. Я бы сам взялся у Александры Александровны повыведать батюшкины тайны, да Анна Иоанновна противится – к старости ревнива стала – скупо улыбнулся Бирон. – Придется тебе жениться. И Анна того же желает, на свои именины обручение ваше назначила. Ты невесту хоть вблизи-то видал?

Вблизи Густав Бирон увидал Александру Меншикову только на обручении. До этого пряталась она при выходах императрицы за ее широкой спиной, стояла словно в тени, глаз не поднимая. Одета была темнее и скучнее прочих фрейлин, ни с кем не говорила, ни на кого не смотрела. И не гордость на личике ее прелестном читалась, а грусть-тоска великая. Похолодел Густав, почуяв пропасть между нею – судьба Александре готовила по меньшей мере сестрой императрицы быть – и собой, вчерашним голодранцем – панцирником. Ни воспитания, ни манер – всему на ходу учиться приходилось. Для него рядом с Анной Иоанновной находиться – немыслимая высота, для нее – унижение паче всякой низости.

Петербург, июнь 201… года

Лика продолжала жить, чувствуя себя не то рыболовом, не то охотником в засаде. Она даже вошла во вкус двойной жизни. Внешне она жила совершенно неприметно: ходила за покупками, вытирала пыль в своей убогой квартирке, изредка ездила на собеседования по поводу работы, которые заканчивалась обычным обещанием перезвонить. Но, совершая эти скучные действия, она не чувствовала себя ущербной, а тем более оскорбленной, как это было в первые дни после развода. Лика начала понимать, что чувствуют шпионы-нелегалы, всю жизнь существующие по меньшей мере в двух измерениях. Одно дело ходить в супермаркет, размышляя, какой сорт йогурта выбрать, и насколько свежая куриная грудка в холодильной витрине. Совсем другое представлять при этом, что ты не просто хорошенькая девушка, пусть и не в самые удачные дни своей жизни, а сильная, умудренная опытом женщина, которая в состоянии сама управлять своей судьбой и тем более управлять другими людьми. Или манипулировать, что еще точнее.

Лика была поражена, как легко удалась ей выполнить первую часть задуманного плана. Вера позвонила Демину на работу, договорилась с ним о встрече и показала ему план дизайна нового кафе. План Андрею понравился – еще бы не понравиться, Лика все-таки знала его не один год.

Вера тоже не сплоховала. Она считалась одной из лучших студенток на курсе, старательной и с хорошими исходными данными, ее проекты отличались вкусом и проработанностью деталей. Сразу после первой встречи с Деминым Вера позвонила, и уже по ее сдержанно-ликующему тону Лика поняла – все идет как надо. Вера продолжала работать в магазине, по вечерам дорабатывая проект дизайна основного зала «Треуголки», регулярно встречаясь с Деминым, а чуть позже и с подрядчиком строительной компании, которого нанял Андрей.

Лика старалась часто видеться с Верой, обычно подъезжая ко времени, когда имелась возможность вместе пообедать. За эти недели Лика только один раз предложила переночевать у нее, но Вера и не рассчитывала эксплуатировать новую подругу, она и так была ей благодарна.

Появилось еще одно обстоятельство, отчего Вере стало сложнее общаться с Ликой. Когда они, поужинав, сидели на балконе, как в тот первый раз, Вера смущенно призналась:

– Я чувствую себя такой виноватой перед тобой… ты мне так помогла, а я… Понимаешь, Демин меня пригласил поужинать с ним, а потом… В общем, мы к нему поехали.

Лика выдержала небольшую паузу, а потом грустно-небрежным тоном проговорила:

– Ты ни в чем передо мной не виновата. Мы ведь уже развелись, ты же знаешь. Какие могут быть проблемы?

– А вдруг ты его еще любишь? – продолжала допытываться Вера.

– Нет, все перегорело, и у него, и у меня – практически честно ответила Лика.

Несколько дней спустя этого памятного для обеих девушек разговора Лика встретилась с матерью. Ольга позвонила ей из аэропорта, предупредив, что временем не располагает, и предложила встретиться в районе метро «Московская». Лика увидела мать издалека, посреди будничной толпы она смотрелась весьма заметно. Они устроились в уличном кафе, сидя друг напротив друга за дощатым деревянным столом, покрытым соломенными салфетками.

– Хорошо выглядишь – одобрительно сказала Ольга. – Я боялась, что развод и переезд тебя подкосят. А ты молодец!

– Я про тебя могу сказать то же самое. Как живешь?

– Пока в подвешенном состоянии. Сейчас перебираюсь из одного полушария в другое. Но думаю, что скоро смогу определиться, где жить. Мой будущий муж уже познакомил меня со своими детьми.

– Тебе что, придется их воспитывать? – удивилась Лика.

– Бог с тобой, они почти такого же возраста, как я. Вот, посмотри.

Мать полистала снимки в галерее айфона и протянула его дочери.

– Это мы у него дома, а это на уикенд выезжали.

Лика взглянула на изображения, вежливо сказала:

– А он ничего, не противный. Сколько ему лет?

– Неважно, у иностранцев мужчины со средствами гораздо дольше похожи на мужчин, чем наши, российские. Знаешь, я жалею, что столько времени потратила на русских мужей. Когда я устроюсь, позову тебя к себе в гости.

– Мам, мы разговариваем, как в кино. Я тебя что, совсем не интересую?

– Как ты можешь так говорить?

Ольга сняла темные очки, надела их на голову поверх плотно повязанного желтого с белым платка.

– С этим перелетом и голову нет возможности помыть… ну да, у меня не все гладко.

Она провела руками с ярко-красными ногтями по загорелому лицу, словно разглаживая его.

– Знаешь, мне запомнилась одна фраза, не помню, как назывался тот фильм. Экранизация какой-то пьесы Островского. «Красавиц мало, а богатых дураков много». Так вот, сейчас красавиц много, а богатых дураков нет. Совсем.

Мать и дочь молчали, следя, как официант расставляет на их столе тарелки с заказанными блюдами.

– По всему свету одно и то же – заметила Ольга. – Крестьянская кухня правит бал. Все эти пиццы, фондю, салаты типа греческого, раньше были едой бедных людей.

– Что в этом плохого? – возразила Лика.

– Ничего, только везде одно и то же. Я, наверное, устала. Волновалась перед встречей с тобой, боялась, что ты будешь меня либо упрекать, либо просить денег.

Лика усмехнулась.

– В чем упрекать? В том, что ты уехала, оставив меня один на один с Деминым? Но он сам постарался спровадить тебя подальше. Вы друг другу не слишком понравились, даже я тогда это поняла.

– Еще бы. Мы с ним из одного поколения. Но он меня просчитал лучше, чем я его. Я все-таки не думала, что он так с тобой поступит. Иначе проконтролировала бы ситуацию, хотя бы заставила его заплатить тебе при разводе. Но я надеялась, что ты родишь, ведь тебе ничего не мешало это сделать!

– Абрамовичу жена пятерых родила, и это не помешало ему ее бросить.

– Но ведь детям он что-то оставил?

– Вот именно, «что-то». К тому же сейчас среди супербогатых пошла мода не оставлять детям наследства. Якобы для их же собственного блага.

– Демин, прости, не из супербогатых, он просто состоятельный человек. Он из обычных людей, а среди них семейные ценности еще имеют значение.

– Ничего, мам. Не все еще потеряно.

– Ты что, надеешься его вернуть?

– Ни в коем случае.

– Лика, что ты задумала? Ты изменилась! Пожалуйста, оставь все как есть. Ты молода, красива, не слушай меня, я ною. Я просто устала. У меня далеко не все так плохо. И замуж у меня есть за кого выйти, только я теперь на воду дую, обжигалась много. Хотела зацепиться в Аргентине, но не получилось. Даже начала испанский язык учить. Но так глупо вышло – представь, приревновал меня к бармену.

– Бармен с тобой испанским занимался? – не удержалась Лика.

– Ай, не надо по больному! Знаю, что сглупила. Придется соглашаться на запасной вариант, у меня есть этот неплохой старикашка, итальянец. Вот только детки у него на меня волком смотрят. Ну ничего, я смогу приладиться к ним, они все-таки европейцы, народ воспитанный, хотя бы внешне. Ты-то что делать собираешься? Продержись немного, потом сможешь приезжать ко мне, мы и тебе старичка покрепче найдем. Да что я такое говорю, ты у меня красавица! И здесь еще может быть хороший вариант!

– Мама, хватит. Я не хочу ни от кого зависеть. Ты правильно заметила, что я изменилась. С Деминым я дурой была, не отрицаю. Но ни своих, ни твоих ошибок я повторять не буду.

– Лика, ты не собираешься как-нибудь на Демина давить? Шантажировать или что-нибудь еще? Не вздумай! Это сейчас он белый и пушистый, респектабельный и законопослушный. А по молодости наверняка рядом с криминалом ходил, все, кто в девяностые бизнесом заниматься начинали, через это прошли. Тогда слабые не выживали, я знаю, что говорю. Я не раз была замужем за российскими бизнесменами, изнутри видела, как тогда дела велись.

– Мама, весь твой опыт и твои советы даже не из прошлого века, они из прошлого тысячелетия! Сейчас надо выходить замуж за богатого, только если у тебя самой есть деньги. И тогда, в случае чего, можно претендовать на крупную долю в состоянии. Время Золушек миновало. А принцев, или, как ты говоришь, богатых дураков, не осталось. Должно быть, в девяностые вымерли. Как мамонты.