Дело с телом

– Думаю, да, это возможно, – улыбнулся агент по недвижимости. – Ничего невозможного нет. Но за срочность вам придется заплатить нашей конторе не десять, как обычно, а пятнадцать процентов от стоимости квартиры.

– Это не имеет значения, – совершенно искренне заявила я. Я ведь не собиралась покупать никакую квартиру, так что пусть хоть двадцать, хоть пятьдесят процентов требуют.

– Мы можем предложить… – перебирая бумаги на своем столе, заметил Майсков, но дослушивать, что он хотел сказать, я не стала.

– Виктор Олегович, чтобы не тратить наше с вами время, я бы хотела сразу сказать, что именно мне требуется, – с вежливой улыбкой заявила я ему, уже успев войти в роль преуспевающей бизнесвумен, у которой на счету каждая минута времени.

Майсков утвердительно кивнул, согласившись с моими доводами. И я приступила к непосредственной реализации своего плана, то есть к описанию квартиры Олега Камышина.

– Мне нужна квартира в центре города, но в не слишком шумном районе. Этажи – не первый и не последний. Желательно выше пятого – терпеть не могу, когда под самыми окнами что-то копошится. Далее. – Я позволила себе на минуту задуматься. Агент внимал мне, как мессии, сошедшему с небес. – Три комнаты – минимум, высокие потолки, балкон или лоджия желательны. Нужно, чтобы владелец освободил квартиру как можно быстрее – я намерена въехать в ближайшие два дня. Деньги я заплачу по факту оформления сделки. Вы можете предложить вариант, который бы меня устроил?

Майсков напряженно задумался, в который раз перелистывая бумаги на своем столе и сосредоточенно жуя губами. Я даже засомневалась: может быть, Камышин совершенно не по этому поводу приходил? Не хотелось бы появляться здесь в другой раз в ином качестве.

Наконец Виктор Олегович сделал вид, будто нашел вариант, который долго искал, а на самом деле взял в руку листки, лежавшие сверху на столе.

– Кажется, я знаю, что вам предложить. Прекрасный район, центр, восьмой этаж. Улучшенная планировка, три комнаты, лоджия, – вещал молодой человек. – И владелец квартиры хочет побыстрее продать ее.

– Адрес? – решительно осведомилась я. Переведя взгляд с риэлтора на листок, который он в этот момент положил обратно на стол, я поняла – да, это именно то, что мне было нужно. Но не в том смысле, на который надеялся агент по недвижимости. Просто я успела разглядеть, что квартиру пытался продать Камышин Олег Геннадьевич, причем именно ту, в которой я успела побывать.

– Оставьте свой телефон, я позвоню вам, как только договорюсь с владельцем квартиры, – предложил молодой человек.

Только этого мне и не хватало. И я тут же заявила:

– Мне не подходит район. Еще что-то можете предложить?

– Пока нет, к сожалению, – расстроенно заметил риэлтор. – Можете оставить свой телефон – если что-то появится, я вам позвоню.

– Лучше я сама позвоню вам, если потребуются услуги вашей фирмы, – высказалась я и, попрощавшись, вышла.

* * *

Я приложила к уху наушник, чтобы прослушать «жучок», поставленный в кабинете главы редакции «Тарасовских ведомостей», но ничего не услышала – там никого не было, и в кабинете царила тишина. Посмотрев на часы, я поняла – в обеденное время Михаил Валерьевич вряд ли будет сидеть на рабочем месте, а значит, мне придется подождать. И от нечего делать я решила прослушать, о чем беседуют в курилке. По собственному опыту знаю: люди, жаждущие пообщаться с коллегами, очень редко делают это на своем рабочем месте. Курилка для задушевной беседы гораздо предпочтительнее. Да и для обсуждения планов и прочего тоже – секретарша далеко, и, если громко не кричать, никто не услышит, о чем идет беседа.

– …Ну и что это такое? – насмешливый голос Глеба Ломова я узнала сразу. – Где может быть информация?

Тут я нажала на клавишу, решив записать беседу. Мне может пригодиться все, что угодно, нельзя упускать ни единого шанса. И кассета зашуршала…

– Говорил я тебе, – медово-сладкий голос собеседника «конкурента» звучал с искренней тоской. – Надо было все разделить и хранить у себя.

– Кто же знал, что Валентин решит скончаться? – сыронизировал Ломов.

– Естес-сно, – произнес приторный баритон. – Мы же не господь бог.

– И что мы будем делать? – осведомился снова Ломов. – Где искать информацию?

– А я знаю… – лениво откликнулся его собеседник. – Где теперь ее искать? И что, черт побери, действительно делать?

– Слушай, эта информация должна появиться в газете! Если мы ее найдем – так и сделаем! – непререкаемо заявил Ломов. – И не смотри на меня такими удивленными глазами – я тебе не девица.

– Не понимаю тебя, – с фальшивой безмятежностью откликнулся собеседник. – Что ты хочешь сказать?

– Только то, что знаю, – у тебя на информацию свои планы, – ехидно протянул Глеб Евгеньевич.

– Мы не о том говорим, Глеб, – как бы равнодушно бросил обладатель медоточивого голоса, переводя разговор с явно неприятной для него темы на ту, что волновала обоих.

Я слушала и мучилась – никак не могла вспомнить, где слышала раньше этот голос. Просто не могла – и все, как будто мозги временно заклинило.

Одна догадка, да что там – почти уверенность, у меня была – человек с тягучим баритоном, по всей видимости, третий в проекте, разрабатываемом Клюжевым. То есть относительно политика. И эти двое теперь понятия не имеют, куда Валентин Арсеньевич задевал компромат. Вероятно, у каждого на него свои планы…

– Ты прав, – согласился Ломов. – Сначала надо найти информацию. Только где ее искать? Эд, у тебя есть предложения на этот счет?

Ага, ломовского собеседника зовут Эдом. Не густо, но хоть что-то. Скорее всего, Эдуард. Ладно, потом можно будет узнать. К тому же и голос у него достаточно характерный.

– В компьютере Валентина ты смотрел? – осведомился Эд. – Может быть, там где-то зашифрована.

– Ну конечно, ты один умный, – ехидно протянул Ломов. – Смотрел, естественно. Нет там ничего. Ты что, Валентина не знаешь? Он перестраховщик тот еще. И хранил все, вероятно, дома.

– Знаешь, я бы того, кто его прикончил, сам убил, – высказался Эд.

– Сначала его надо найти, – меланхолично буркнул Ломов. – И вообще, нам надо не киллера разыскивать, а информацию. Скоро готовить к печати, проект уже завершен.

– Д-да, – задумчиво протянул Эд. – А ты уверен, что стоит печатать? Может быть, переждать?

– Нет, Эд, мы напечатаем все, как только найдем. Не просто же так мы трудились? – возмутился Ломов. – И не надейся, что удастся воспользоваться информацией с другой целью.

– Я и не надеюсь, – беззлобно откликнулся Эд. – Просто думаю, не рано ли? Поближе к выборам, наверное, было бы эффектнее.

– Слушай, мы делим шкуру неубитого медведя, – напряженно рассмеялся Ломов. – Надо найти информацию. Только каким образом это сделать – вот в чем вопрос. Предложения есть?

Эдуард, видимо, задумался – в наушнике наступила тишина. Потом ответил:

– Может быть, обратиться к жене Валентина? Она должна что-то знать.

– Эд, я так не думаю. Конечно, попытка не пытка. Но она вряд ли знает о делах мужа. Сам понимаешь – об этом деле очень мало кто знал.

– Ладно, ты как хочешь, а я попытаюсь проверить. Может быть, и удастся найти.

Ничего вам не удастся, дорогие мои. Уж в этом я полностью уверена. Компромат в моих надежных руках. Но вам его ужасно хочется заполучить, правда?

Разговор прервался, и я выключила подслушивающее устройство.

Очень мне теперь захотелось узнать о проекте. Что именно собирали журналисты – и без того понятно. Как-никак документацию я прочитала. Тем не менее неплохо бы узнать все из первых рук. И я направилась в редакцию.

* * *

Ха, наивная вы личность, Татьяна Александровна Иванова! Именно так я думала, выходя из редакции «Тарасовских ведомостей». В чертовом ее офисе я провела битый час – и хоть бы что узнала! Даже мои корочки милицейские не оказали должного воздействия. Итог всех бесед таков – ничего толкового мне не сказали, отделались скупыми фразами вроде «ничего особенного, обычная рутинная работа». Впрочем, я уже давно поняла – господа журналисты не склонны к откровениям. Они вытянут все из вас, но сами информацией не поделятся.

И все же я должна узнать, чем же, черт возьми, занимались журналисты. Нет, я, конечно, понимаю, что общаться со мной они не желают. Но не до такой же степени! Придется все делать самой. Им же хуже. Сообщили бы крупицы информации – вдруг бы мне этого и хватило. Не хотите говорить – узнаю всю подноготную.