Всем оставаться на местах

– Да, все верно, – ответила я.

– Тогда почему же вы пригласили меня осмотреть квартиру отца только сегодня? – задал вопрос Черномашенцев.

– Потому что Екатерина Владимировна только сегодня попросила меня заняться расследованием ограбления, – ответила я и, в свою очередь, поинтересовалась: – А почему вы об этом спросили?

– Так ведь в квартире отца тоже находятся многие ценные вещи. У него имеется уникальная библиотека, которая включает редкие издания. Кроме того, есть очень важные для него источники по работе. Не знаю, известно ли вам, но мой отец является археологом. Его приглашают на исторически раскопки не только у нас в стране, но и за рубежом, – сказал Черномашенцев.

– Да, мне это известно, Екатерина Владимировна сказала, – кивнула я.

– Поэтому будет весьма досадно, если вдруг что-либо пропадет. То есть я имею в виду кражу. Да что там «досадно»! Отец этого просто не переживет! – воскликнул Черномашенцев.

– Ну, вы подождите, Вячеслав Геннадьевич, раньше времени так волноваться и сокрушаться. Возможно, что не все так трагично, как вы себе представляете, – попробовала я успокоить Черномашенцева.

– Нет, я все-таки не понимаю, куда же смотрела полиция? Почему же наши доблестные полицейские сразу же не осмотрели квартиру соседей? Или им это и в голову не пришло? Да, видно, не случайно Екатерина Владимировна решила прибегнуть к помощи частного детектива. Иначе… В общем, полагаться на успех нашей полиции может только очень наивный чудак, – с горечью и досадой сказал мужчина.

– Вы напрасно так думаете о деятельности полицейских, – возразила я. – Оперативники очень многое предприняли в качестве первоначальных шагов.

– Например? – Вячеслав вопросительно взглянул на меня.

– Например, опросили практически всех жильцов этого подъезда, – ответила я.

– Но, конечно же, никто ничего не видел и не слышал. И никто ничего не сказал. Как в той песенке: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу», – насмешливо процитировал мужчина.

– Дело еще и в том, Вячеслав Геннадьевич, что, насколько мне известно, полицейские, которых вызывала Екатерина Владимировна, собирались осмотреть и квартиру вашего отца. Они звонили и стучали в дверь. Но им никто не открыл, – сказала я и задала вопрос: – Кстати, вы ведь посещаете квартиру своего отца, Вячеслав Геннадьевич. Когда вы были в ней в последний раз?

– Это было… ммм… три дня назад, кажется. Впрочем… Вы знаете, я совсем замотался с работой, поэтому последнее время бывал здесь нерегулярно. Сессия надвигается, студенты, зачеты, рефераты, курсовые…

– Вы преподаватель? – спросила я.

– Да, я преподаю философию в консерватории. Иногда не получается вырваться, чтобы наведаться сюда. Но у меня есть младший брат Валентин. Мы с ним по очереди следим за квартирой отца.

– А вы не знаете, в этот период – три-четыре дня, пока вы были заняты со студентами, – ваш брат наведывался в квартиру отца? – спросила я.

– Н-не знаю. А что? Это важно? – спросил мужчина.

– Важно все, Вячеслав Геннадьевич, – заметила я.

– Признаться, мне, в общем-то, не совсем с руки вот так вот сюда мотаться. Ведь живу-то я в «Юбилейном».

– Но ведь вы на машине, – возразила я.

– На авто, да, – вздохнув, согласился со мной Черномашенцев, – но все равно. Однако ничего не поделаешь, я вынужден подчиняться. Отец довольно строг, перечить ему – себе дороже. К тому же младшему брату… ну, лично у меня доверия к нему нет. Видите ли, Валентин моложе меня почти на семнадцать лет. Да, я родился, когда отец только что окончил вуз, а мама поступила в университет. Отец работал, мама училась. Поэтому в основном мною занимались бабушка и дедушка. Ну, а к рождению Валентина мои родители были уже осознанными и сами занимались воспитанием брата. Да вот только… А, ладно, – не договорил Вячеслав и махнул рукой.

К этому времени лифт уже прибыл и приветливо распахнул двери. Вячеслав Черномашенцев пропустил меня вперед и нажал кнопку.

В лифте мужчина молчал, видимо погруженный в свои мысли, скорее всего, о том, не пострадала ли от грабителей квартира отца.

– Вячеслав Геннадьевич, – начала я.

– А? Что? Вы что-то сказали? – встрепенулся Черномашенцев.

– Нет, я пока еще ничего не сказала. Я хотела уточнить: значит, ключи от квартиры Геннадия Александровича имеются только у вас, у вашего брата и… У кого еще есть ключи? – спросила я.

– Ну, естественно, у отца, который сейчас в экспедиции, – ответил Вячеслав.

«Значит, ключи от квартиры Геннадия Александровича Черномашенцева имеются всего у трех человек: у самого хозяина и у двух его сыновей. Учитывая то обстоятельство, что сам хозяин квартиры сейчас находится в командировке, то есть за пределами Тарасова, стало быть, доступ в квартиру имеют всего два человека, – подумала я, – уже легче. Правда, еще неизвестно, не попадал ли ключ от квартиры к посторонним».

Лифт остановился, и мы с Вячеславом вышли на лестничную площадку. Мужчина подошел к двери квартиры своего отца и вставил ключ в замочную скважину.

– Не представляю, что произойдет с отцом, если обнаружится, что и в его квартире побывали грабители. Если обнаружится пропажа раритетных книг отца, то… мне даже страшно подумать о последствиях, – пробормотал Вячеслав, открывая дверь.

– Однако то, что произошло с Екатериной Владимировной, согласитесь, нельзя сравнить с этими последствиями, о которых вы говорите, – возразила я. – Ведь Сальваторскую могли убить. Только чудом с женщиной не произошло ничего трагического и непоправимого.

– Да, я согласен с вами, Татьяна Александровна. Давно уже говорил отцу, что необходимо решить вопрос с обеспечением безопасности квартиры. Да только…

Вячеслав Черномашенцев не договорил и махнул рукой.

– Проходите, – сказал мужчина, когда открыл дверь. – Или, может быть, первым войду я? А то мало ли что?

– Нет уж, предоставьте мне это право, право войти в квартиру первой, – твердо сказала я.

– А что, у вас есть оружие? Пистолет, например? – поинтересовался Черномашенцев.

– Пистолет у меня есть, но думаю, что в данном случае он будет без надобности, – ответила я.

Я вошла в прихожую.

– Давайте я включу свет, Татьяна Александровна, в прихожей ведь темно, – сказал Вячеслав.

Мужчина уже приготовился это сделать, но я его остановила.

– Вячеслав Геннадьевич, на выключателе могут остаться отпечатки пальцев злоумышленников, если они уже успели побывать в квартире вашего отца. Поэтому сделаем так…

С этими словами я открыла свою сумку и достала оттуда перчатки. Только после того, как натянула перчатки, я включила свет. Прихожая тут же озарилась не очень ярким приятным светом. В ней находились встроенный шкаф для одежды, мягкий пуфик и антикварного вида круглый столик.

– А вы действуете как настоящий, профессиональный частный детектив, Татьяна Александровна. Перчатки вот надели, – заметил Черномашенцев.

«Как настоящий, профессиональный детектив?! Вот ничего себе! – подумала я. – А кто же я, по его мнению? Дилетант, что ли? Но возможно, Черномашенцев посчитал, что сделал мне комплимент?»

– Я же объяснила вам, Вячеслав Геннадьевич, что могут остаться чужие следы. Вот поэтому я и не стала включать свет, не предприняв меры предосторожности. Кстати, когда вы вставляли в замочную скважину ключ, вы не заметили ничего подозрительного? – спросила я.

– А что конкретно вы имеете в виду? – несколько удивленно спросил Вячеслав.

– Ключ поворачивался легко или не очень? – пояснила я свой вопрос.

– Да нет, нормально он поворачивался. Как всегда, – ответил мужчина.

Черномашенцев оставил меня в прихожей и стремительно прошел внутрь квартиры. Вскоре я услышала, что Вячеслав раздвигает занавески, раскрывает ящики, хлопает дверцами, – словом, проверяет комнаты. Наконец мужчина вернулся в прихожую.