За чертой ненависти

– Да нет? Или да да? Давай выкладывай!

– Это не важно…

– Говори!

– Олесь, я не хотела тебя расстраивать, – Кира посмотрела на подругу затравленным взглядом, – Короче, я разругалась с Владом в пух и прах!

– Из-за меня? – спросила Олеся, хотя заранее знала ответ. Кира утвердительно кивнула.

– Я вообще думала, что подерусь с ним. После смерти Олега он совсем озверел. Через пару дней после похорон он буквально ворвался в мой дом. Он смотрел на меня безумными глазами и требовал тебя уволить. Сказал, что если я тебя не выгоню, то он уйдёт из компании, но перед этим разорит её. Ты представляешь?

Олеся от удивления открыла рот.

– Его дядя не позволит ему этого сделать.

– Я в этом не уверена, – Кира вытащила из пачки сигарету и нервно закурила, – Я хотела рассказать ему, что ты и Олег…

– Ты рассказала?! – с ужасом спросила Олеся.

– Нет. Ты же просила не говорить. Хотя, если честно, я не понимаю, почему…

– Потому что он унизил меня перед его гробом! Потому что не позволил на прощание поцеловать любимого человека! – голос Олеси дрожал, на глаза навернулись слёзы, – Что будет, если он узнает? Он извинится передо мной? Или посочувствует мне? Мне это не нужно! Возможно, если он узнает, то скажет очередную пакость. Этого мне тоже не нужно! Я не хочу, чтобы он знал. Не хочу!

– А ребёнок? Как же ребёнок? Это сын его родного брата! Его племянник…

Олеся в угрожающем жесте затрясла указательным пальцем.

– Не смей! Не смей ему рассказывать. Это мой ребёнок! И он не имеет к Владу никакого отношения! Почему ты раньше мне не сказала, что Влад ставит тебе ультиматум? Зачем я сегодня вообще вышла на работу?! – Олеся почти перешла на крик.

– Я хотела как лучше, – стала нелепо оправдываться Кира, – Хотела, чтобы ты развеялась.

– Спасибо тебе, подруга, – Олеся демонстративно поклонилась, – Я развеялась! Теперь можешь со спокойной совестью меня уволить.

– Олесь, ну зачем ты так? Я не собираюсь тебя увольнять. Я поговорю с ним…

– Не утруждай себя. Я уйду, – Олеся повернулась и зашагала прочь быстрыми шагами.

Она понимала, что не имела права обижаться на подругу, ведь та, на самом деле, желает ей только добра. Но раз обстоятельства сложились так, что от Олесиного ухода зависит судьба «Центр Голд», она не могла больше здесь оставаться.

Кира весь вечер названивала на телефон подруги. Она оставила на автоответчике с десяток сообщений, просила прощения, хотя ни в чём, на самом деле, не была виновата, и просила вернуться Олесю на работу. Наконец, девушка взяла трубку. Кира рассказала, что после их неприятного разговора она направилась прямиком к Полянскому. Ей открыл дверь небритый лохматый мужик, в котором с трудом угадывались черты Влада. Судя по его внешнему виду и стойкому перегару, он уже несколько недель как не просыхал. Кирке стало его жалко. И она поделилась своими мыслями с подругой. «Он никак не может смириться с его смертью. Ему сейчас очень плохо, Олесь. Я не знаю, что делать. Но что-то делать нужно». Кира предлагала различные варианты, от помощи психолога до помещения Влада в наркологическую клинику. Напоследок она вновь подняла тему отношений Олеси и Олега. «Если бы он знал, что Олег оставил после себя ребёнка, возможно, жизнь обрела бы для него новый смысл. Ведь с тобой именно это и произошло, Олесь? Узнав о своей беременности, ты снова ощутила жажду к жизни…». Олеся долго отнекивалась, но, чтобы от неё, наконец, отстали, сказала, что подумает.

Кирка воодушевилась её почти согласием и, не удержавшись, стала звонить Владу. Но мужчина не брал трубку. Она решила взять его измором и стала названивать каждые пять минут. И добилась того, что телефон Влада замолк навеки. Дверь его квартиры выломать не получилось. А через несколько дней Кирке позвонил Борис Сергеевич и сообщил, что Влад уехал жить в другую страну. Вот и всё… Не будет никаких откровений и признаний. Олеся убедила Кирку оставить Влада в покое. Он принял решение уехать – это его право. Возможно, таким образом он сможет справиться со стрессом, сможет прийти в себя. Ведь здесь всё напоминало об Олеге: дом, работа, общие друзья, места, в которых они вместе бывали. И о ребёнке ему, пожалуй, знать не следует. Возможно, он тоже будет постоянно напоминать о брате…

* * *

Маленький комочек лежал в кроватке и мирно посапывал. Олеся любовалась своим малышом, испытывая столько нежности и любви, сколько могло вместить в себя её сердце. Она смотрела на маленький курносый носик, на реснички и пухлые щёчки и никак не могла поверить, что её организм мог сотворить это чудо. «Мой маленький Матвейка».

Она долго сидела у кроватки и охраняла сон своего ребёнка. Олеся видела, как двигаются глазки под маленькими веками. Её малыш видел сны. «Необыкновенно», – думала она, не отрывая взгляд от своего сына. Спящий младенец нахмурил бровки и слегка дёрнул головкой. «Что же тебе снится, мой маленький ангел?» На светлом личике мелькнула улыбка, и тут же на щёчках образовались две ямочки. Сердце Олеси ёкнуло.

Со временем боль затихает. Нет, она не исчезает навсегда, но она становится терпимой и не столь острой. Лечит ли время? И да, и нет. Если смотреть только вперёд, то дышится легко. Но если опять начинаешь ковырять в памяти, выдёргивая самые острые моменты, смакуя детали, раздирая старые раны в кровь, кажется, что и не было этих лет. И больно сделали не три года назад, а вчера. Смотришь в потолок и опять не понимаешь смысл бытия. Обвиняешь судьбу в коварстве и несправедливости, снова плачешь и чувствуешь острую боль в груди. Наверное, так плачет душа.

Олеся запрещала себе смотреть в прошлое, так как не хотела, чтобы сын видел её слёзы. Когда ей было невыносимо плохо, она оставляла Матвея маме и отправлялась на кладбище. Каждый раз она приносила Олегу белые розы. Этими цветами он однажды осыпал её в Париже… На кладбище она подолгу с ним разговаривала, делилась своими переживаниями и возвращалась домой с лёгким сердцем. В этот день всегда звонила Кирка, чтобы удостовериться, что всё в порядке.

На протяжении последних трёх лет Кира проявляла особое внимание к Олесе. Она не давала ей ни единого шанса впасть в депрессию, таскала за собой в кино, театры, раскручивала её на каруселях, устраивала пикники. А так как Кира являлась теперь её кумой, то поводов для торжеств было в разы больше: первый зуб, первые слова, первые шаги крестника. И на всех празднованиях Матвейка сидел с блестящим колпаком на голове и был такой счастливый.

Олеся сидела за большим столом, пила шампанское и слушала многочисленные пожелания и комплименты, которые сыпались на Кирку со всех сторон. Друзья, родственники, сотрудники компании поздравляли именинницу с днём рождения и пили за её здоровье. Олеся, глядя на счастливую подругу, не могла скрыть восхищения этой красивой, успешной девушкой, с которой их связывала многолетняя дружба, о чём Олеся рассказала всем присутствующим в своём тосте.

За долгие годы их знакомства Кирка и Олеська столько всего прошли вместе: школьные годы, экзамены, первая любовь, первое разочарование. Подруги отдыхали в одном лагере, ездили вместе в походы. Родители девушек даже поездки на море организовывали совместно, потому что понимали, что две подруженции не выдержат долгой разлуки. Им приходилось совмещать отпуска и бронировать соседствующие номера в гостинице.

Олеся почистила банан и протянула его своему маленькому сынишке, который егозил рядом с ней на стуле и, болтая ногой, с интересом рассматривал шарики и флажки, украшающие зал ресторана.

– Я хочу поднять этот бокал за дорогого мне человека, – в глазах Киры появился блеск, – Что? бы со мной не происходило; в какую передрягу я ни попадала, хорошо мне было или плохо, улыбалась я или плакала, – она всегда была рядом со мной, всегда поддерживала меня. Дула на разбитые коленки, давала списать физику, приносила апельсины в больницу. Она могла легко примчаться ко мне в два часа ночи, если мне было плохо и одиноко. И мне хочется делать то же самое для неё. Всегда! Я благодарю судьбу за то, что она когда-то свела меня с этим замечательным человеком, с моей любимой подругой, которая стала для меня сестрой, светлым лучиком, ангелом-хранителем. Люблю тебя! – Кира с теплотой посмотрела на подругу и подняла свой бокал, – За тебя, Олеся!

Гости поднесли бокалы к губам, а Кира подошла к Олесе и нежно её обняла.

– Ты была бесподобна! Спасибо, Кирочка, – Олеся поцеловала подругу в щёку и добавила, – А мой тост был скромнее.

– Не комплексуй! У меня просто порыв случился. А ещё я такая пьяная…

Кира, пошатываясь, направилась к гостям. Олеся проводила её взглядом и вдруг ощутила себя счастливой. Именно – вдруг. Сейчас она была в гармонии с собой; она душой и телом чувствовала покой и радость одновременно. Олеся сидела за столом в компании приятных ей людей. Практически со всеми у неё были хорошие дружеские отношения. Рядом с Олесей на стуле сидел её сынок – такой хороший, такой чудный ребёнок. Возможно, в эту минуту планеты Вселенной встали в определённом порядке, и Олеся ощутила себя по-настоящему счастливой.

В зал ресторана вошёл букет на ножках. Да, именно так выглядел Денис, пришедший поздравить Мордвинову с днём рождения. Узнать его можно было его только по голосу, ведь охапка бардовых цветов скрывала лицо мужчины и вообще еле помещалась в руках.

– Поздравляю! – произнёс Дэн и вручил Кирке увесистый букет.

– Ничего себе! – Кирка согнулась под его тяжестью, – Спасибо! Вот так сюрприз!

И теперь уже её лицо скрывалось за яркими бутонами. Пока Денис с выражением читал поздравительные стихотворные строки, Кира пыталась хоть одним глазком взглянуть на эту картину. После того, как Денис закончил пламенную речь, к имениннице подошла официантка и предложила найти для цветов подходящую вазу. Кира отдала букет девушке и теперь, наконец, смогла раскрыть объятия для дорогого гостя.

– Как приятно! Спасибо тебе, Денис, – она расцеловала его в щёки и предложила сесть за стол, – Как давно мы не виделись! Ты где пропадал?

Мужчина присел и, заметив за столом Олесю, приветственно кивнул головой.

– Нужно было уехать, решить кое-какие вопросы.

– Но теперь ты здесь?

– Да, я снова с вами. И очень этому рад, – Денис наполнил вином свой бокал, – За тебя, Кирочка! – Он пригубил вино и обратился к Олесе, – Как поживаешь?

– Потихоньку, – ответила девушка. В этот момент Матвей протянул ей обёртку от конфеты.

– Заберём с собой, – детским, но серьёзным голосом произнёс он. Мальчишка собирал коллекцию из цветных фантиков.

Денис с изумлением взглянул на сына Олеси. Матвей, нахмурив бровки, старательно разглаживал блестящую бумажку.

– Твой? – осторожно спросил он.

– Мой, – улыбнулась Олеся.