На грани доверия. Книга третья.

Вилли вернулся в свою комнату, ещё не успел лечь на кровать, как услышал звонок телефона. Третий час ночи, какого чёрта? Он протянул руку, увидел на экране имя и простонал.

– Как дела? – прозвучало на том конце провода, щелчок зажигалки.

– Ты же сказал, что дашь мне время, – повысил голос Вилли, теперь уже точно не уснёт до утра.

– Не ори, – миролюбиво ответил Грум, – я же просто звоню, к примеру, чтобы узнать, как твои дела, – он шумно выпустил струйку дыма. Наверняка, курил какую-нибудь дрянь.

– Ну да, в три часа ночи, – огрызнулся Вилли.

– Три ночи? Детка, ты не путаешь? – ухмыльнулся Грум, – хотя, я и забыл, что ты на другом конце планеты. О, точно, у тебя третий час ночи. Ну, ничего, ты же всё равно рад старине Груму, верно? Верно, я сказал?!

– Да, – выдавил Вилли, – рад. Только…

– Что только? – ухмыльнулся Грум. – Да не нервничай так, всё нормально. Лучше расскажи, чем занимаешься? Чем тебя встретило семейство?

– Грум, у меня есть кое-какая информация, – сказал он поспешно, – но мне, первым делом, нужен твой совет.

– Да? – позволил себе слегка удивиться Грум. – Ну, давай все подробности. Я в очень хорошем настроении. Рассказывай, детка, рассказывай, – он закурил вторую сигарету.

После долгого разговора и полученных инструкций от Грума, Вилли облегчённо выдохнул. Грум по-настоящему заинтересовался всем, что рассказал ему Вилли. И даже сказал, что поможет. Но Вилли придётся постараться.

Вилли проснулся ближе к полудню, в доме никого не было. Под салфеткой оставлен уже остывший завтрак. Вилли покрутил салфетку в руках, бросил на стол, завтракать не стал, зато накурился вдоволь, прямо на кухне, благо некому было делать замечания. Отец никогда не курил в доме, это он заметил с самого своего приезда.

Молодой человек вышел на улицу, посмотрел по сторонам, такси уже подъехало. Грандпа сегодня дома и ждёт его.

Дверь открыла Елена Степановна, с абсолютно беспристрастным лицом пропустила Вилли в дом.

– Хозяин в столовой, – также без эмоций сказала молодому человеку вслед, заметив, что он направляется в гостиную. Вилли чертыхнулся.

Фертовский-старший сидел за большим круглым столом, судя по цвету содержимого в прозрачной чашке, пил зелёный чай, в соломенной плетёной корзинке на салфетке лежали гренки из белого хлеба, рядом баночка с джемом.

– Володя, дорогой, – воскликнул он, завидев внука, – проходи, мой мальчик, садись за стол. Ты обедал? Чаю желаешь?

– Я и не завтракал, но пока ничего не хочу, а уж такой чай, грандпа, точно не буду, – он поморщился.

– Ты обещал называть меня дедом, – напомнил Владимир Григорьевич.

– Да-да, дед, обещал, – Вилли сел напротив, – как ты пьёшь такое?

– А что делать, сынок? Эта бурда снижает давление, Маша строго-настрого запретила Елене Степановне варить мне кофе, только зелёный чай, – он виновато улыбнулся, – у меня давление подобно мячику – скачет туда-сюда.

– В твоём доме правят женщины? – усмехнулся Вилли, – дед, я тебя не узнаю. А кстати, я удивился, эта старуша – она всё ещё живет в твоем доме.

– Старуша? – озадаченно переспросил Владимир Григорьевич.

– Ну да, как её там по имени? Твоя экономка.

– А, ты, наверное, имел в виду – старушка? – догадался Фертовский-старший. – Её зовут Елена Степановна. Замечательная женщина, душа этого дома.

– Она слишком стара, – заметил Вилли.

– Слишком стара – для чего? Заметь, что и я далеко не молод, – горько усмехнулся Владимир Григорьевич.

– Но ты же на неё не работаешь, – тут же ответил молодой человек.

– Это верно, – согласился он с внуком, – но мы столько лет вместе, что я и не мыслю своего дома без Степановны. Человек она добрый и мудрый, да и Маша её сразу полюбила. Разве я могу расстаться со Степановной, Володя, дружок мой? Поживёшь тут, привыкнешь и сам её полюбишь. А что она хмурая и неулыбчивая, так это вид у неё такой. Главное – душа человека.

– Ну, нет, – возразил Вилли, – мне совершенно неинтересна эта старуха и её душа тем более.

– А скажи мне, мальчик мой, – хитро прищурился Владимир Григорьевич, – есть у тебя там, в Штатах, дама сердца?

– Дама сердца? – переспросил Вилли.

– Твоя подруга, девушка, – пояснил Фертовский-старший.

– Была, – понял Вилли, – мы расстались, я её бросил.

– Разочаровался?

– Я и не был очарован, – хмыкнул Вилли, – знаешь, дед, кажется, мне по душе русские девушки. Как приехал сюда, так сразу обратил на них внимание.

– Это потому, что в России, действительно, много красивых девушек и женщин. Ну и ты сам русский, способен по достоинству оценить русскую красоту, – он отхлебнул чаю.

– Может быть, – задумчиво отозвался Вилли.

– Вот только, кроме красоты, в женщине должно быть и другое, сынок, – Владимир Григорьевич отставил чашку, – жаль, что я это понял лишь в конце жизни, – он вздохнул, – хотя именно сейчас я счастлив. Как все эти годы я жил без Маши? Ума не приложу.

Вилли промолчал, лишь пожал плечами. Теперь надо взвешивать каждое своё слово. Так приказал Грум.

Глава 28

После плотного обеда, когда Владимир Григорьевич и Вилли уселись в кресла, обсудили политические новости и обстановку в стране – грандпа особенно любил рассуждать на эти темы, всё-таки когда-то был дипломатом, Вилли подумал о том, что настал благоприятный момент поговорить о том самом клинке, хранящемся в семье.

– Дед, я подумал, из тебя получился бы ещё и прекрасный историк, – начал Вилли издалека, – в прошлый раз твои рассказы о зажигалках были весьма занятны. Это ведь и, правда, целая эпоха, а в ней люди, которые жили, работали, что-то создавали, к чему-то стремились. А коллекционирование, получается, помогает сохранить часть этой истории, верно?

– Верно, сынок, – воскликнул Фертовский-старший, – как точно ты подметил. А знаешь, мне всегда были интересны исторические события и факты, да-да, и может, сложись обстоятельства иначе, я мог бы пойти именно по этой стезе. Тем более что мне нравится преподавать. Кстати, талант учителя есть и у твоего отца, он в своё время вёл курсы по фотографии, а теперь вполне достойно преподаёт и твой двоюродный дядя – Вадим. О нём прекрасные отзывы – образец современного, демократичного преподавателя.

При этих словах Вилли нахмурился: во-первых, грандпа ушёл от той темы, к которой он его подводил, во-вторых, ему стало неприятно напоминание о дяде в связи с тем, что Вилли понравилась его жена, да ещё грандпа его похвалил.

– Насколько мне известно, дядя не очень удачно женился, – заметил Вилли, закинув ногу на ногу.

– Нет, неудачным был его первый брак, это верно. Там история с печальным концом. Но Вадим оправился после неё, хотя и не сразу. И тогда встретил Викторию, которая и стала его второй женой. Это поистине удачный брак, хотя пока у них и нет детей.

– И чем же этот брак удачен? – небрежным тоном поинтересовался Вилли.

– Они подходят друг другу. У Виктории до сих пор горят глаза при виде мужа – она очень любит Вадима.

– Только она? – удивился Вилли. Вот так поворот – оказывается, в этом браке сильнее любит женщина. – А что же дядя Вадим жену не любит?