Потерянные

– Всё равно! Плевать! Я столько сил потратил на то, чтобы найти этот пионерский лагерь, а мы просто сбежали оттуда, как трусы!

– Как ты можешь так говорить? Там на полке стоит реальное свидетельство убийства. Нам стоит… обратится в полицию!

– Это глупо. Голова находится на складе уже пятнадцать или двадцать лет, раз успела так сильно разложится. Никто из наших подозреваемых не мог убить тогда ребёнка, они все ещё сами были детьми. Да и вообще, может это просто муляж.

Я хотела возразить, но всё же приняла позицию друга. Мы действительно не можем ничего сделать. Всё, что произошло в том доме, так и останется загадкой. Однако теперь я буду держатся подальше от этого проклятого места.

– Но, смотри, я взял с собой один из фотоальбомов.

Саша протянул мне старую потрёпанную книгу красного цвета с переплётом-бантиком, на которой было наклеено название – "Лето-85". Она была небольшой, и на каждой странице помещалась только одна фотография и короткая подпись. Вот запечатлели пионеров, играющих в футбол. Мальчик в последнюю секунду отбил мяч на матче. Рядом были и фотографии с пляжа. Сколько радости на лицах детей, летящих с горки в реку! А вот и "день Нептуна". Мужчину, наверняка сторожа, нарядили в костюм царя моря. Он босиком танцует на голой земле под гармошку, держа в руке трезубец. Успели и сделать пару кадров с военной подготовки. Это, пожалуй, самая странная часть альбома. Толпа детей бежит в противогазах и с ружьями по лесу, прячась в окопах и за кустами.

Мне немного обидно, что все эти развлечения остались далеко в прошлом. Даже захотелось ненадолго вернуться на сорок лет назад.

Гремя фарфором в рюкзаках, мы наконец выехали из леса и направились домой через усадебный парк. Проезжая мимо сосен, я заметила, что на одной из них была красно-зелёная нить, как на шарфе Мове. Неужели он был здесь? Нет, это скорее всего совпадение.

Подозрительно, но в этой части сада было абсолютно безлюдно. Наверно, оно и к лучшему.

Внезапно земля буквально провалилась у меня из-под ног! Звук был такой, будто упала кирпичная стена. От неожиданности я закричала. Велосипед наполовину оказался под поверхностью. В шоке я слезла с него, кое-как выудив ноги из плена. Мой двухколёсный друг жалостно скрипнул и опустился ещё ниже, так, что остался виден лишь звонок. Мы с Сашей аккуратно, прилагая колоссальные усилия, достали его из ямы.

– Что же это такое!? – возмутилась я, отряхивая от грязи брюки.

Товарищ лишь пожал плечами и заглянул в разлом.

– Ничего не видно. Но похоже на огромную кротовую нору.

Для определения глубины пришлось пожертвовать чашкой. Впервые пригодились знания по физике за пятый класс.

– Время падения – две с половиной секунды, – сообщила я, – это примерно 30 метров!

– Если учитывать сопротивление воздуха и плотность чашки, то двадцать с лишним. Глубоко!

– И что же там?

Внутри была кромешная тьма. Единственное, в чём мы были уверены, так это в том, что глубоко под землёй есть пустое пространство. Но мы слишком устали, чтобы проверять, что там. Поэтому просто решили, что узнаем всю информацию в Интернете.

К вечеру мы благополучно вернулись домой. Фарфоровые сервизы были успешно загружены на продажу на сайте, но самые красивые отобраны и сложены в шкаф. Мы отдыхали после тяжёлого приключения. В голове возникла мысль: "Забавно, но Влад тоже как сквозь землю провалился"

И тут я всё поняла!

Глава шестая. Тайна старой усадьбы

Мы не виделись с Артёмом всего лишь несколько дней, но мне уже кажется, что прошла вечность. Я дома, но мои мысли далеко – где-то там, где живёт он. Не любовь ли это? С замиранием сердца я жду концерт, на который он меня и Сашу пригласил. Стоит мне лишь вспомнить его улыбку, голос, взгляд, движения рук – и в моё сердце вновь впивается ещё одна невидимая игла. Моё дыхание стало прерывистым, пульс участился, закружилась голова. Если у меня такие симптомы, то считается ли любовь болезнью, от которой нет лекарств? Много раз я пыталась заставить себя позвонить ему, но страх пересиливал -"хочу в море, но боюсь воды". Современные технологии дали мне большую власть – я могу следить за человеком, не опасаясь раскрытия. Артём для меня стал не просто милым парнем, а объектом поклонения. В нём я вижу только положительные черты, забывая о том, что у него, как и любого другого, есть свои минусы и недостатки. А без алиби он и вовсе становится одним из подозреваемых. Саша винит меня в том, что я не уделяю должного внимания расследованию. Но что я могу с собой поделать?

Но вот долгожданный день настал. Сколько людей собрались на украшенной гирляндами веранде! "And I try just not to think about my life" – приятно поёт на сцене грустную песню молодой парень в чёрном, крепка держа в руках микрофон и иногда потягивая коктейль. Но моё внимание целиком занимает возлюбленный. Он что-то говорит нам, но я не могу разобрать слов. В моих глазах – туман, в ушах – гул. Он курит сигарету, выпуская густой едкий дым в воздух, но я стою перед ним и ничего не могу сказать. От обиды хочется бежать далеко-далеко, но разве от себя убежишь?

А что, если Саша был прав? Мне нужно забыть об Артёме и заняться делом. Но если мы найдём виновника, то я обязательно повторю свою попытку.

Внезапная мысль, возникшая в моей голове пару дней назад, никак не давала мне покоя. Неприятно это признавать, но под усадьбой на самом деле что-то есть, и это следует срочно проверить. Я впадаю в прокрастинацию каждый раз, когда думаю об этом. Там, на глубине двадцати метров под землёй может оказаться что угодно. И, с высокой вероятностью, маньяк может создать в этом месте нечто вроде убежища. Когда я поделилась своей догадкой с другом, он лишь пожал плечами и сказал:

– Скорее всего, это просто засыпанная труба канализации. Таких полно в нашем городе. Не обращай внимания!

Но я знала: что-то здесь не так. Не может вот так просто образоваться разлом! Саша был отчасти прав: водосток под парком действительно есть, но он в километре от того места. Поиски в Интернете и книгах остались безрезультатными, о нашем поместье почти нигде не пишут. Мои переживания потихоньку начали сводить меня с ума. Я плохо спала из-за кошмаров и стала более нервной, чем обычно. Решение моих проблем кроется лишь в одном – узнать, есть ли тайная подземная комната под парком. Но как это выяснить? Копать землю? Или идти в полицию? Или нанимать специалистов?

Наконец, я убедила Сашу в том, где может прятаться убийца. Он поначалу был в замешательстве, однако вскоре придумал хорошую идею. Наш задача такова: мы идём в разрушающийся главный дом мансиона и просим охранника показать нам карту сада и записи с камер видеонаблюдения. Если она не сработает, то подключаем план Б: отвлекаем сторожа и выводим его на улицу, а затем крадём нужные документы, пока он не видит. Когда информация о помещении подтвердится, тут же начнём действовать.

Мы продумали всё до мелочей. Выбрали одежду, отрепетировали речь, собрали рюкзаки, взяли лопаты и верёвку, зарядили телефоны и поменяли батарейки в фонарях. На всякий случай захватили солнцезащитные очки. Вдруг пригодятся? Договорились действовать решительно и не отступать, что бы не случилось. От нас зависит не одна человеческая жизнь!

Рано утром мы отправились в путь. Странно было идти с лопатой через весь город, но ничего не поделаешь! От нервов я выпила успокоительные, но они мало помогли, поэтому меня продолжало временами бросать в дрожь. Приятель, как всегда, чувствовал себя превосходно. Кажется, ему всё равно, идём ли мы красть документы или смотреть кино.

Но вот и парк. За поворотом старые деревья склонились, образовав дугу, будто вот-вот упадут. Пройдя руины флигелей, мы дошли по аллее до главного дома. Он всегда мне очень нравился. Я часто читала о нём скудную, но такую дорогую для меня информацию.

Усадьба не раз меняла владельцев. Она то разрушалась до основания, то возводилась снова, становясь ещё прекраснее, чем раньше. Герб, до сих пор сохранившийся на фронтоне, гласил: "Laboribus, meritis, virtute ас sanguine" – трудами, заслугами, храбростью и кровью. Это было главный девиз бывших помещиков, их образ жизни. Подул холодный, практически зимний ветер, отчего я поёжилась. В старом парке было безлюдно, и только почтенного возраста кот, гордый, как дикий тигр, ходил по дорожкам, наблюдая за встречными хитрыми зелёными глазами. Особняк со временем совсем обветшал, но былое величие осталось.

Только зайдя в парк, я тут же заметила неприступную башню, ужасно громоздкую, как в английских замках, с крошечными окнами-бойницами, слегка наклоненную из-за тяжести в сторону. Затем показались и терракотовые стены с грубыми необтёсанными камнями. И только выйдя на просторную поляну, я смогла целиком увидеть здание, возвышающееся на холме.

У него белые витиеватые аркады и такого же цвета пилястры на полукруглых окнах, зазубрены на крыше и фигурки коней, как будто шахматных, на фризе. Балюстрада балкона с вазонами полностью скрылась за молодыми деревцами.

Статуи кариатид, древних жриц в красивых широких юбках, стоят, поддерживая массивную лоджию и оглядывают чарующий пейзаж – хвойные вековой лес, видевший ещё прежних хозяев.

Мы поднялись по каменным ступеням и постучали в хлипкую деревянную дверь. Никто не отвечал.

– Охранник же должен быть на месте, не так ли? – спросила я Сашу, чувствуя небольшую растерянность.

– Он внутри, надо просто сильнее стучать… Эй, есть кто в доме!?

Наша настойчивость дала свои результаты. Уже через пару минут послышался скрип, и из полуоткрытой двери высунулась лысая мужская голова.

– Что вам надо!? – грозно сказал сторож, не ожидавший увидеть гостей в столь ранний час.

– Мы бы хотели осмотреть дом. Два часа ехали из соседнего города ради этого. Впустите? – ответила я, придумав на ходу историю.

Ничего не ответив, охранник с силой захлопнул дверь. Мы постучали снова. Внутри послышалось кряхтение.

– Можем ли мы договориться? – спросил Саша, пытаясь быть вежливым.

Мужчина вновь вышел к нам. Друг протянул ему купюру, отчего тот переменился в лице.

– Ладно, заходите, только не фотографируйте ничего, – отрезал смотритель, жестом пригласив нас внутрь.

Мы вошли в роскошный круглый зал, украшенный лепниной и росписями. Винтовая лестница, дорого декорированная фигурками морских животных, вела куда-то вверх. Положив деньги под записную книжку, мужчина предложил нам пройтись по комнатам, но только первого этажа, потому что второй в аварийном состоянии.

На своей экскурсии он был краток, но рассказывал действительно интересно. А может, всё дело в том, что мы исследуем место, не доступное простым смертным? Он восхищался усадьбой, в которой работал, и часто добавлял любопытные детали: "полы – итальянский мрамор", "мебель из сандалового дерева", "фреске уже несколько веков", "в библиотеке – более двух тысяч книг", "картина оригинальная, сам Саврасов писал". Я от волнения мало что запомнила, но мне правда понравилось, что он так душевно отзывался о поместье.

Наконец, мы вновь вышли в главный зал. Нужно было начинать задуманное, но мы никак не решались на первый шаг. Поэтому попросили рассказать ещё что-нибудь об истории. Сторож, возбуждённый после взятки, охотно продолжил. Я начала осматривать комнату, особо его не слушая. Ничего необычного – просто стол, лестница и пара дверей.

– А раньше тут был туберкулёзный санаторий, – добавил мужчина, чем резко вывел меня из состояния задумчивости.

– Раньше – это когда? – взволнованно спросил Саша.