Громовое колесо

– Попробую, дочка… Род нашего князя Гостомысла, деда Рарога, очень древний. Он происходит из страны Гардариков на востоке и насчитывает множество поколений. Гостомысла наши земли почитали как великого воина и мудрого правителя. За таким князем любой шел, не раздумывая. И пошел бы за его сыновьями, но прямая ветвь князя иссякла, ибо все его четверо сыновей погибли в походах и от болезней. У Гостомысла остались три дочери: Желанна, Умила и Милорада. Вадим – сын Желанны, старший в роду после Гостомысла. По Правде ему следовало принять правление после деда, но князь его своим преемником видеть не хотел. Слишком уж жаден и жесток Вадим, да и воспитан в латинской вере. А больше у Желанны детей не было.

Обоз выехал из леса в поля, запахло солнцем и душистыми травами. Как же хорошо дышалось в далеком прошлом без заводов и автомобилей!

– Рарог, Синеус и Трувор – сыновья средней дочери князя, Умилы, – продолжал Стоян. – Они пришли на Русь по приглашению Гостомысла из земель ободритов, наших братьев. Синеус теперь на Белоозере сидит, а Трувор – в Изборске. Рарог же столь понравился своему деду, что тот оставил его князем заместо себя.

– А Вадим?

– Вадим остался недоволен, но сильно не упрямился после того, как князь Гостомысл с ним перемолвился.

Стоян заметно нахмурился.

– Что, непростой был разговор? – угадала я.

– Что князь своему внуку молвил, никому не ведомо, – покрутил ус воин. – Только вылетел от Гостомысла Вадим, будто его кипятком обварили, а тем же вечером вдруг смиренно принял волю деда. Да ужо не поверил ему никто. А князь с тех пор затосковал, все дни считал, а до чего, никому не поведал. После позвал к себе младшую дочь Милораду и долго с нею вдвоем сидел. Вскоре не стало нашего князя. Этой зимой все и случилось.

– А что же Милорада?

– Милорада вскоре за Гостомыслом умерла. Поговаривали, что отравили ее. Тогда много народу странной смертью в Ирий уходили. Мыслится мне, и Вадим мог к тому руку приложить. У Гостомысла тайна была, а Вадим ее знал, похоже. И убирал всех, кто мог ему помешать. Хотя то все домыслы, не более.

– А дети Милорады?

– Так у нее одна дочь и была, да и та в детстве еще в небесный Ирий переселилась. Так вот и выходит, что Рарог с братьями и Вадим после них – единственные законные князья на Руси, коли не будет у Рарога наследника.

– Ну, наследник-то будет, – усмехнулась я. – Уж я знаю точно.

– Да ваш Рарог – захватчик тупоголовый! – внезапно услышала я сзади. – Помрет без наследников, и не жалко.

Я резко обернулась – за нами шли трое франков и недобро скалились. Произнес последнюю фразу на чужом для славян языке один из них, думая, что никто не поймет. Незадача, братан! Способность понимать лично твой говор у меня пока не пропала.

– Никто не смеет оскорблять нашего князя! – я развернулась к франкам и скрестила руки на груди. Интересно, мелькнула в голове шальная мысль, а с каких это пор Рюрик сделался и моим князем? И была бы я такой смелой, если бы по бокам не шли дружинные? Их оружие лежало рядом на телеге, аккуратное прикрытое мешковиной, но мне отчего-то думалось, что они и без него прекрасно управятся.

– Гляди-ка, Свен, девка словенская бает по-нашему! – поразился франк.

– Неужто и по-моему поймет? – проворчал его приятель. Язык явно был другой, но – ха! – для меня они звучали одинаково.

– Поймет, – важно кивнула я, стараясь не делать резких движений, потому что увидела, как напряглись дружинные, не понимавшие ни слова, но уловившие угрозу. Я запоздало сообразила, что драку в обозе устраивать не следовало.

– Что стряслось, дочка? – внешне совершенно спокойно спросил Стоян, мрачно оглядывая франков.

Краем глаза я увидела подходящего купца – хозяина обоза. Вот уж у кого чутье на неприятности!

– Эти люди невежливо отзывались о нашем князе, – как можно миролюбивее пояснила я и даже старательно покраснела. – Мне это не понравилось. Прости, Стоян, я вспылила.

Вообще-то мое смущение выглядело вполне сносным. Только вот я глянула на Сокола и успела заметить, как он ухмыльнулся – уж он-то видел меня насквозь. Тем не менее, лучник не вмешивался и по обычаю молча и внимательно оглядывал потенциальных врагов.

Купец размышлял недолго. Я практически слышала, как с завидной скоростью вращаются в его голове шестеренки мыслей.

– Свен, Ольфид, Беорник! – он мотнул головой, и франки понятливо и хмуро поплелись вперед, не взглянув на нас.

– Прощения просим, – важно поклонился купец уже Лешему, ибо тот ему платил за дорогу. – Князя мы чтим, а охране своей я то еще раз втолкую. А что, сестра ваша многим языкам ли обучена?

Я хотела сама ему ответить, но Стоян молча и крепко взял меня за плечо. Я тихо охнула и опустила глаза.

– Да много ли девка знать может? – беззаботно вскинул глаза дружинный с самым невинным выражением на ястребином лице. – Так, пару слов тут, пару там.

– Добро, – довольно усмехнулся купец, направившись на свое место в центре обоза к ожидающим его франкам. Мне он не нравился своей козлиной бородкой и бегающими глазками.

Проблема казалась решенной, но дружинные отчего-то не улыбались. Кажется, я только что совершила что-то нехорошее.

– Ну? – я хмуро глянула на Стояна. – Давайте уже, что ли, по шапке. Долго ждать?

– Дочка, – проникновенно начал дружинный. – У нас тут не все люди хорошие, как Твердята. Он купец хоть, но человек благородный и совестливый, а этого прыща мы только день знаем. Что у него на уме, не поймешь.

– Али ты мыслишь, что толковых толмачей у нас в княжестве полно, что б на всех хватило? А ну как он решит, что ты ему подходишь? – поддержал побратима Леший.

– Ну, решит, – я никак не могла понять, в чем тут опасность. – И что же?

– Поручит своим остолопам тебя выкрасть, – буднично перечислил Леший. – Продаст на рынке да сам же и купит. И никто тебя уже не выручит из холопов.

У меня по спине пробежала волна холода.

– Веселенькое у вас тут времечко, – буркнула я. – Ладно, я буду осторожнее впредь, обещаю.

– А мы понадеемся, что купцу нынче толмач не нужен, – словно сам себе произнес Леший. – Хотя мыслится мне, это не так…

Опытный в общении с людьми дружинный оказался прав.

Днем от обоза отделился всадник и ускакал галопом куда-то вперед, то купец отправил гонца предупредить ближайшее поселение о возможности торга. Позже выяснилось, что не только их….

Поздней ночью, когда как следует стемнело, мы остановились на краю леса, чтобы рано поутру въехать в Уткину заводь, то самое селение, где купец хотел торговать по дороге в Новоград. Жилые дворы располагались недалеко, мы даже иногда слышали лай собак. Но на ночь глядя купец не хотел никого беспокоить, да и товар в темноте не разглядишь.

– Хей, Ольга! – позвала меня одна из девок, прислуживающая хозяину обоза, веселая хохотушка Ждана. Мы свели с ней короткое знакомство в пути, и она мне нравилась. – Я к ручью за водой. Пойдем?

Я привычно оглянулась на дружинных. Сокол только начинал разводить костер, Леший и Стоян о чем-то чинно беседовали с купцом и его помощником. Не иначе о незапланированной задержке в пути.

Ручей журчал совсем рядом, метрах в ста. Я прикинула, что успею вернуться прежде, чем они вообще заметят мое отсутствие. И не придется ради одной наполненной фляги просить вооруженных до зубов мужчин меня сторожить. Сколько можно-то. Я согласилась.

Ждана легко бежала впереди, врожденным чутьем в темноте перескакивая камни и неровные места, чтобы не поранить босых ног. Я же шла за ней, поминутно спотыкаясь и ощупывая носком сапога пространство перед собой, и к ручью вышла, когда Ждана уже наполнила свой котелок и собиралась обратно. Я присела у воды, откупорила фляжку и вдруг увидела в отражении над своим плечом ухмыляющуюся мужскую физиономию. И эта ухмылочка за один удар сердца сказала мне все – прав был Леший, ох, как прав!

Я резко вскочила, разворачиваясь лицом к физиономии и одновременно залепляя ему фляжкой по лбу. Движение вышло скорее инстинктивным, чем продуманным, но мужчина такого от меня не ждал и с руганью отпрыгнул. Вокруг противненько засмеялись. Я испуганно заозиралась – из тьмы вылеплялись новые фигуры, судя по внешности – настоящие разбойники. Жданы и след простыл, только котелок валялся в траве. Без сомнения, тревогу в обозе она поднимать не станет.

Разбойники между тем шагнули вперед, сжимая кольцо. Я подхватила оброненный котелок за ручку и приготовилась защищаться, на всякий случай приняв оборонительную стойку бойца Шаолиня – вдруг испугаются.

– Не подходите, – я приподняла раскачивающийся котелок повыше, чтобы удобнее было им отбиваться. – А то пожалеете! От вас мокрого места не останется!

Разбойники довольно оскалились – вот нашли забаву, ага! Я подумала еще, что такие клоуны, как я, у них тут редко выступают. И тут же мужики прыгнули на меня. Я огрела ближайшего котелком, тот заорал от боли, а дальше началась куча-мала. Я лупила их котелком, царапалась, брыкалась. Один из разбойников схватил меня за ноги и повалил на землю, второй метнулся с мотком веревки… и мешком свалился на траву с предсмертным хрипом – в его горле торчала стрела.

– Чего все разом на одну девку-то нападаете? – услышала я не обещающий ничего хорошего голос Стояна. – Она у нас без головы, конечно, но хоть бы по очереди под котелок-то кидались. Не по справедливости выходит.