Невеста под прикрытием

– Затем, что в первую ночь отбора обязательно что-нибудь случается. Я хотел понаблюдать…

– То есть ты ждал, что кто-нибудь из невест наведается к тебе, и специально освободил ей дорогу? Я правильно понимаю?

– Да, Эрран. Все верно, – небрежно согласился Каилан.

Эрран все же взревел.

– Чем ты думал, идиот?!

Каилан продолжал нагло улыбаться.

– Всего лишь хотел немного поразвлечься. А то, знаешь ли, все эти отборы на редкость скучны. Почему бы не познакомиться с одной из невест в неформальной обстановке?

– Да ты хоть понимаешь, к чему приводят такие знакомства?

– Я бы предохранялся.

На краткий миг мне показалось, что Эрран сейчас придушит брата. Но нет. Все же сдержался.

– Не сомневаюсь. Но какой это был бы скандал.

– Да заплатили бы ей, дел-то… на сундук золота.

– Ты считаешь, я и родители должны оплачивать твои развлечения?

– Не мне одному за всех на отборе отдуваться.

– И поэтому ты решил перепортить всех невест?!

– Нет, что ты. Половину. Повторяться скучно. Где-нибудь на восьмой невесте мне бы наскучило, и я бы придумал что-нибудь другое.

Эрран замолчал. Видимо, такой наглости он не ожидал. Я тоже потрясенно смотрела на Каилана. Нет, и что это такое сейчас было? Он все это всерьез говорил?

Вдоволь налюбовавшись нашими лицами, Каилан махнул рукой:

– Да ладно, братец, расслабься. Ничего такого я не собирался. Познакомиться поближе – да. Но я не такой идиот, чтобы спать с девушкой с отбора. Для этого, знаешь ли, других кандидаток хватает.

Я присела. Так, на всякий случай. Эрран тоже опустился, почти рухнул в кресло.

– Ладно. Допустим, – согласился он после того, как перевел дыхание. – Но это не делает тебя меньшим идиотом. Распустил охрану. Сам вышел ей навстречу, так глупо подставился. А если бы эта невеста хотела тебя не соблазнить? Если бы попыталась отравить? Или прирезать? Что тогда?

– У меня есть прекрасная защитница, – Каилан указал на меня. – И она вполне справилась.

– Судя по твоей реакции, леди Камали опоздала.

– Это, конечно, доставило мне пару неприятных минут, – Каилан поморщился. – Но все обошлось. А леди Камали не могла знать заранее, что охраны на постах не будет. В конце концов, леди – не боевой отряд. И все же настаиваю, что вмешалась она очень вовремя.

Оба принца посмотрели на меня. Каилан – с улыбкой. Эрран – все так же холодно и жестко.

– Что ж, леди Камали, – заключил Эрран. – В этот раз учту слова брата. Но еще одна промашка, и я всерьез задумаюсь о том, не разорвать ли с вами договор.

Огромного труда стоило сохранить на лице нейтральное выражение, когда внутри все вскипело.

– Как скажете, Ваше Высочество.

– А теперь можете идти. Дальнейший разговор вас не касается.

– Как скажете, Ваше Высочество, – повторила я поднимаясь. – Хорошего вечера.

– И вам, леди Камали, – пожелал Каилан.

Эрран предпочел промолчать. Его точно манерам не учили.

К себе возвращалась торопливо, чуть ли не бежала. Хотелось как можно быстрее оказаться в своей комнате, подальше от посторонних взглядов. Стража еще не вернулась на посты, но глуп тот, кто считает, что его никто не видит, если он сам не видит никого. Глупо даже надеяться, что тебя никто не увидит в твоих же покоях. В королевском дворце глаза могут оказаться где угодно. И мне, кстати, не помешает оказаться среди этих глаз. Но не сейчас. Не сегодня. Как я ненавижу Эррана!

Закрывшись в своих покоях, отправилась в ванную. На лице старательно сохраняла все то же спокойствие. А внутри все кипело, бушевало и взрывалось.

Эрран тиэр Дальвен лишил меня семьи, будущего, надежды. Лишил всего, что у меня было. Но он не может помнить меня. Не может знать, кто я такая. Тогда почему? Откуда столько подозрения и недовольства? Я бы решила, что он против невесты под прикрытием как таковой. Может, считает никчемным бесполезным созданием, всего лишь данью традиции, которую необходимо соблюдать. Но его слова, которые я случайно подслушала еще в академии. Эрран против именно меня! Не понимаю. Чем я ему не угодила?

Это, конечно, усложняет задачу в разы. Но я справлюсь. Должна справиться. И для начала придется взять себя в руки. Чтобы усыпить его бдительность, придется выполнять обязанности как полагается.

Что бы там принц Каилан ни говорил, я сегодня сработала недостаточно хорошо. А если бы это на самом деле оказался яд? Но даже если не яд. Пусть возбуждающее зелье. Не окажись поблизости Эррана, все могло бы закончиться не так хорошо. Зелье подействовало немного не так, как должно бы. Похоже, у Каилана на самом деле на него аллергия. Но если бы все прошло, как задумано, он вполне мог бы не сдержаться. И тогда страшно представить, что бы Каилан мог натворить. Вряд ли моих умений хватило бы, чтобы справиться с принцем.

Мне снилась она. Моя любимая сестра. Мы гуляли во дворе. Шелестела листва над нашими головами, дул слабый, такой приятный в летнюю жару ветерок. Он касался кожи так ясно, так отчетливо, что воспоминание снова набирало яркость. Наш смех разносился по двору. Я убегала, сестра меня нагоняла, обещая защекотать. Увлекшись весельем, я запнулась о камень и упала. Ободранную кожу коленки обожгло. Я горько расплакалась. Сестра поспешила ко мне, обняла и зашептала слова утешения. Так хорошо стало в ее объятиях. Я почувствовала себя по-настоящему защищенной. Поняла, что она будет вступаться всегда. Всегда помогать, всегда оберегать. А когда сестра подула на коленку, боль стала отступать…

Сцена сменилась. Теперь мы вдвоем в нашей уютной гостиной с камином. Расхаживаем из стороны в сторону, потому что нет сил сдерживать эмоции. Эмоции нас переполняют. Мы смеемся, спорим, восторгаемся, вспоминая прочитанную книгу. Для меня – первую книгу о любви. Для сестры, конечно, далеко не первую. Но даже во время спора, когда никак не можем согласиться друг с другом, мне так хорошо, так светло на душе.

Сцена снова меняется. Я захожу в комнату сестры. Вижу, как она крутится перед зеркалом, поправляя прическу. Светло-карие глаза, почти такие же, как у меня, лишь немного темнее и с зеленоватым отливом, взволнованно блестят.

– Мали, ты представляешь. Сегодня приедет принц! Он… он сделает мне предложение, я в этом уверена. Боги, Мали, я так его люблю, – с восторгом восклицает она, обнимая меня.

Я прижимаюсь к ней крепко-крепко. От неизбежной разлуки хочется плакать. Но не только поэтому. Плакать хочется от чего-то еще, чего-то пока еще неясного.

И вот я стою у подъездной дороги. За руки меня держат мама и папа, но их сейчас не видно, они – всего лишь размытые образы. Они пока еще со мной, они уйдут чуть позже, когда горе наполнит наши сердца. Я смотрю вслед отъезжающей королевской карете, пышной и невероятно красивой. А внутри все рвется на части, потому что кажется, будто мы с сестрой больше не увидимся никогда.

Сцена меняется в последний раз. Родители пытаются меня удержать, но я все равно вырываюсь. Бросаюсь к лежащей неподвижно сестре.

– Лани! Лани! – кричу в испуге, еще надеюсь, что все не так страшно, как кажется.

Припадаю к груди любимой, единственной сестры. Глаза закрыты. Может, она просто спит? Но ее грудь не вздымается. Лани не дышит. С испугом отстраняюсь от нее, отшатываюсь. Только сейчас понимаю, что все на самом деле страшно. Ее тело – худое, иссохшее. Кожа – мертвенно бледная, даже какая-то серая. Впалые щеки и тонкие пальцы, словно осталась только кожа, обтянувшая кости.

От Лани веет холодом и пустотой.

Вот, что от нее осталось. Только холод и пустота.

Я проснулась на судорожном то ли вздохе, то ли всхлипе. Меня трясло, по лицу стекали слезы. Подняться смогла не сразу. Но, собравшись с силами, все-таки встала, добралась до ванной. После того, как умылась холодной водой, стало легче.

Уткнувшись лицом в ладони, беззвучно прошептала: