Люби и управляй

«Если бы я знала, во что вляпываюсь, уходя с завода», – продолжила я диалог с визави внутри меня.

«Страшно?»

«Страшно, – честно признаюсь я. – Не понимаю, кем я должна теперь стать. Выучилась на архитектора, успела поработать преподавателем в школе искусств и дизайнером интерьеров. Эти профессии мне понятны, однако сейчас за эту работу не платят деньги».

«Сейчас ты требуешься людям в другом качестве».

«Лида назвала меня „карманным экстрасенсом“, – усмехнулась я. – Как карманный фонарик…»

«Разве противозаконно работать карманным фонариком? – удивился визави. – Тем более тебе за это платят».

«Издеваешься? Это не профессия».

«Когда-то не было многих профессий, и каждый раз появлялся кто-то первый, кто превращал свою деятельность, востребованную людьми, в профессию».

«Что ты предлагаешь?» – насторожилась я.

«Я предлагаю тебе вспомнить детские рисунки с фантастическими мирами и твое страстное желание научиться воплощать мечты в реальность. Я предлагаю тебе вспомнить концепцию дипломного проекта и его успешную защиту. Еще я хочу напомнить о тех людях, которым ты помогла направить течение жизни по нужному руслу и сделала их счастливее и мудрее».

«И?..»

«И предлагаю тебе перестать терзаться. Осознай свое предназначение на этот отрезок времени».

«Не знаю…»

«Скоро узнаешь», – сказал и замолк утомившийся от ночного разговора внутренний голос.

Устала и я, и, перемещаясь из ванной в спальню, поняла коечто очень важное. У визави, живущего в моем внутреннем мире, и невидимого архитектора моей жизни складывались более тесные взаимоотношения, чем у меня с каждым из них.

«Хорошо, пусть вначале договорятся между собой», – успокоилась я и крепко уснула.

10

Ей было очень трудно расслабиться. Бессонница замучила, и поздно вечером, когда она закрывала глаза, перед ее внутренним взором мельтешили лица и события минувшего рабочего дня. Анализируя недочеты, она планировала действия на следующий день. Зрачки дергались под опущенными веками, ресницы вздрагивали, брови ползли, чтобы соединиться на переносице. На висках проступали жилки, и было видно, как ритмично они подпрыгивают, пропуская через себя пульсирующий кровоток.

Ее психофизическое состояние никак не увязывалось с внешним обликом. В ее 35 она могла бы сойти за девчонку-подростка, подружку своей 15-летней дочери. Белоснежная кожа, изящные руки с длинными пальцами, пухлые губы и широко распахнутые карие глаза. Длинные каштановые волосы она забирала в высокий хвост на затылке, отчего казалась выше своих 170 сантиметров. Вместо женственной томности – резковатые мальчишеские повадки и низкий грудной голос, которые, впрочем, не портили ее, а даже добавляли шарм.

Работая с ней, я ловила себя на мысли, что проникаюсь к ней симпатией гораздо глубже, чем было бы нужно. Она буквально завораживала меня своими контрастами – по-женски красивая и одновременно дерзкая и волевая, смышленая от природы, но без высшего образования.

К ней меня привела ее подруга.

– Лида, – резко и широко распахивая перед нами дверь своей тесной квартирки, представилась она.

Ее лучезарная улыбка ослепила меня. В первый момент показалось, что ее душа распахнута так же широко, как входная дверь, и войти туда можно беспрепятственно.

11

– Только не надо мне рассказывать про мое душевное состояние, – сидя на кухонном табурете напротив меня, заявляет Лида, обозначая тем самым длину психологической дистанции между нами.

Если можно было бы измерить это расстояние, то получилась бы тысяча километров. Первое впечатление от ее, как будто распахнутой настежь, души оказалось ошибочным.

– Я сама экстрасенс, иначе бы у меня не было своего бизнеса, – Лида слегка прищуривает глаза и делает жест, напоминающий движение руки после затяжки сигаретой.

– Лида, чем я могу помочь тебе? – спрашиваю я, понимая, что отработанная мной методика погружения в глубины души сходу не сработает – женщина находится под толстенным защитным «панцирем».

– Я хочу спокойно поспать, хотя бы один час. Заснуть мне мешают мысли о работе. Я не могу принять снотворное или алкоголь, потому что кормлю грудью сына. Ему скоро два года, и у него проблемы с кишечником – дисбактериоз. Его спасает только грудное молоко. Как только прекращаю кормить, у него начинаются запоры, боли и страх перед горшком.

– Как бы ты хотела, чтобы я усыпила тебя?

– Я лягу, а ты сядешь рядом и будешь спокойно сидеть ровно час. Через час ты разбудишь меня. Ровно через час – не позднее, – скомандовала Лида и прилегла на диван.

Я помогла ей укрыться пледом. Взгляд мой упал на проступившую пульсирующую жилку на ее виске. Протянув руку, я осторожно опустила на висок кончики пальцев. Лида не сопротивлялась. Моя ладонь, чуть помедлив, начала совершать легкие поглаживающие движения по каштановым волосам. Я прикрыла веки, сделала глубокий вдох и на задержке дыхания наполнила свое сердце любовью. Длинный-длинный выдох, и поток энергии заструился из сердца через ладонь, проникая в потемки женской души.

Уже через несколько мгновений Лида расслабилась и, свернувшись калачиком, мирно посапывала. Я решилась «нырнуть» во внутренний мир этой странноватой женщины, чтобы узнать о ней немного больше.

«…девять, десять», – отсчитала я, и вдруг волна ужаса охватила меня.

Я ничего не успела увидеть, а лишь ощутила силу трагичности судьбы Лиды. Мое тело рефлекторно сжалось, как от сильного удара в область солнечного сплетения.

То, что я позволила себе по неопытности наполниться страхом, стало роковой ошибкой. В доли секунды линии наших судеб переплелись, образуя прочный узел. С этого момента я не могла корректировать судьбу Лиды. Испытывая к ней сострадание, я превратилась в золотую рыбку, исполняющую ее веления.

Спустя три года эта ошибка обернулась трагическим событием в моей жизни, главную роль в котором сыграла женщина с длинными каштановыми волосами. Спустя четыре года Лиды не стало…

12

– Представь себе, я могла бы быть врачом! Легко поступила в медицинский и даже доучилась до третьего курса.

Лиде захотелось поболтать со мной «ни о чем». Она предположила, что пустая болтовня станет бонусом к той сумме денег, которую она заплатила мне за несколько сеансов сна. Однако оказалось, что вести светские разговоры она не то разучилась, не то не умела совсем.

– Ну, в общем, не знаю даже, что тебе еще сказать.

– Расскажи, почему не окончила институт, – попросила я, желая отвлечь ее от размышлений о текущих делах.

– Отец трагически погиб, и мать запила с горя. Превратилась в алкоголичку и совсем себя запустила. Привела в дом хахаля-пьянчужку, который в ее отсутствие меня домогался. Я сбежала из дома и вышла замуж за первого встречного, который был на 12 лет старше меня. Родила Аленку. Какая уж тут учеба? Пришлось институт бросить. Да я бы и так не стала врачом работать, я крови боюсь, – Лида усмехнулась и бодро продолжила свое жизнеописание.

– Муж мой тоже запил по-черному и вскоре сам свалил от нас. В 21 год я осталась с маленькой дочкой на руках. Чтобы не подохнуть с голода, занялась пошивом японских курток.

– В смысле – японских? – уточняю я.

– Помнишь, в начале 80-х появились первые куртки из Японии – ярко-красные, болоньевые, на молнии. Купить их можно было только по блату. Люди так завидовали тем, у кого они были! И я решила осчастливить неимущих. Заняла денег, прокатилась до Владивостока, там у моряков закупила и ткань, и фурнитуру, которые они привозили тогда из Японии. Договорилась с управдомом и в подвале поставила несколько швейных машинок. Девчонок за машинки усадила. Через некоторое время полгорода в японских куртках щеголяло! Правда, однажды в подвал завалились товарищи из прокуратуры и девчонок разогнали. А меня за «особо крупные» доходы отправили на зону. Там я оттрубила пять лет.

Лида пристально посмотрела на меня, проверяя на «прочность».

– Ну что, в обморок не падаешь от того, что рядом с бывшей зэчкой сидишь?

– Ты же не убийца.

– Пока – нет, но если надо будет…