Ангел для кактуса

Видимо, получается громко и отчетливо, потому что Ника спрашивает:

– У тебя их несколько?

– Двое. И они преклонного возраста.

Одногруппница вновь смеется.

– Тяжелый случай!

– Ник, слушай, мне реально некогда. Мы тут переезжаем. В смысле, не мы, а наш магазин.

– И как теперь вас найти?

Оборачиваюсь, чтобы разглядеть табличку на здании.

– Московская, восемнадцать. Мы пока без вывески.

– Я как-нибудь заскочу. Любопытно.

– Хорошо, увидимся!

Завершаю вызов и подхожу к маме. Возле нее уже образовалась целая гора: витрины и стеллажи, разобранные на отдельные полки; металлические стойки и подвески, завернутые в полиэтиленовые пакеты; десять ящиков с растениями, каждое из которых было хорошо упаковано еще с утра, когда казалось, что времени еще вагон, и несметное количество мелких коробок. В них мы, буквально в последние полчаса перед приездом службы грузоперевозок, судорожно раскладывали оставшиеся кактусы, седумы, хавортии, милашки-каланхоэ, фиалки, пустые кашпо и всякую мелочь и не могли не переживать за самочувствие каждого при транспортировке.

А сейчас эти два недочеловека практически швыряют малюток на асфальт!

– Ма-ам! – вырывается из меня, когда одно бездушное тело собирается сделать пирамиду из коробок с суккулентами.

Мама тоже тревожится. Но это не мешает ей вежливо апеллировать словами:

– Молодой человек, занесите, пожалуйста, только мебель и упакованные ящики, а с открытыми коробками и отдельными растениями мы разберемся сами.

Я выхватываю из чужих медвежьих лап кадку с каучуконосным фикусом и, сдерживая себя, чтобы не выругаться в голос, направляюсь к дверям магазина.

Спасибо, Альберт Эдуардович! Было так любезно с вашей стороны помочь женщине в ее и без того катящемся под гору мелком бизнесе!

Грузчики с ухмылкой таращатся на меня, когда я берусь за объемную коробку с кактусятами. Она не тяжелая, но громоздкая, и я выглядываю из-за нее, чтобы не оступиться. Иду неторопливо, вымеряя каждый шаг, а когда оказываюсь внутри помещения, нестерпимо хочется показать наблюдателям неприличный жест. Но я ставлю коробку у стены и принимаюсь осматривать своих «малышей», делая вид, что на гоблинов из «газели» мне наплевать. Хотя внутри меня бушует тайфун.

Вообще-то я безумно люблю то, чем мы с мамой занимаемся, и готова часами нянчиться с растениями. Но сейчас, помимо негодования и голода, я испытываю усталость. Поэтому могу думать лишь о горячей пенной ванне, в которой я буду лежать уже сытая и в меру довольная.

– Все, уехали! – докладывает мама и оглядывается по сторонам. – Надо бы сдвинуть это к стене, чтобы не мешалось на проходе.

Я, кстати, тоже об этом подумала, когда входила. Поэтому без лишних слов отправляю кактусы на окно и присоединяюсь к маме.

Мы корячимся с мебелью минут пять-семь, не больше. Со стороны, наверное, кажется, будто две сумасшедшие феминистки стремятся доказать всему миру, что способны свернуть горы и без мужского участия. Но на самом деле ни я, ни мама не являемся приверженцами этой идеологии, просто…

Снаружи раздается странный звук, который заставляет вздрогнуть всем телом.

Я первая выбегаю на улицу. О, нет! Не-е-ет!

Две коробки с сенполиями опрокинуты, что-то похожее на третью – виднеется под колесами. Кругом глиняные черепки, размазанный грунт и… вдавленные в асфальт пахифитумы.

Падаю на колени и, будто не веря своим глазам, заглядываю под машину. У меня невольно вырывается протяжный стон. Хватаюсь за уцелевшие фиалки, подгребаю их к себе, осматриваю со всех сторон. От осознания увиденного мне хочется разрыдаться. И тогда я резко вскакиваю, собираясь садануть по этой вылизанной черной убийце с надписью RANGE ROVER на багажнике хоть чем-нибудь: ногой, рукой, кирпичом – мне сейчас все равно. Но из машины, к моему счастью, выходит ее хозяин, и я без малейшей заминки обрушиваю весь гнев на него:

– Ты совсем слепой, что ли? – кидаюсь ему навстречу. Любезничать, как мама, не собираюсь.

Кстати, мама уже стоит у меня за спиной. Чувствую ее руку у себя на плече и задыхаюсь от возмущения: ну как она даже сейчас может оставаться такой спокойной?!

Кажется, парню нет никакого дела до нас. Он осматривает свою поганую тачку; заметив что-то – может, царапину, – вскидывает руки и запускает пальцы в небрежно уложенные волосы.

– Ч-черт! – срывается с его губ.

Наши взгляды встречаются. И я еще больше злюсь, потому что он вдруг премило улыбается.

– Простите, ради бога! Я не хотел!

Что-о? Простите? Не хотел?

Мама спешит уладить ситуацию, но я не даю ей вставить и слова.

– Если есть бог на этом свете, есть и дьявол! – задыхаюсь, меня просто разрывает от возмущения. – И этот дьявол, кто бы мог подумать, ездит с выданными в преисподней правами! И номерами тоже!

Вместо того чтобы как-то оправдаться или ответить на мой выпад, этот папенькин сынок снова улыбается. Вот так запросто: смотрит на меня и улыбается.

Как же бесит!

Глава 2

– Дай мне хотя бы шанс проявить себя!

– У тебя будет шанс. И не один.

– Но когда?!

– Не сейчас.

– Слушай, ты говоришь мне это каждый раз…

Тут отец перебивает меня:

– Хватит!

Он садится в свою машину, демонстрируя полное отсутствие интереса к данному вопросу, да и ко мне в целом. Но прежде чем уехать, все-таки опускает стекло.

– Алексей, скажи, чего тебе не хватает?

– Ты даже не взглянул на мой проект!

– Алексей, зачем тебе все это нужно? Гуляй, пока молодой, получай от жизни удовольствие. Успеешь!