Солнечный страж

– Сначала ты боялся возвращаться к Гаэласу, потом предал и обокрал Роба и Снори, силой притащил меня сюда, а теперь ты то предлагаешь мне сразиться с некромантом, то хочешь снова бежать?! Кто же тебя поймёт, если не безумные духи и их предводитель?

– Я лишь ищу выход из сложившейся ситуации, – пожал плечами Лейс.

– Из той, которую сложил ты сам! – горячо возразила я. – Глядя на то, как ты каждую минуту желаешь обмануть всех вокруг, я не могу даже возненавидеть тебя как следует! А ведь именно мне следовало бы воткнуть тебе шпильку в ухо, когда ты спишь!

– Сония, – почти пропел он, приобнимая меня за плечи и разворачивая лицом к себе. – Ты никого не можешь возненавидеть, твой белый огонь защищает тебя от всех низменных и порочных чувств. Но ты не знаешь, что задумал Гаэлас. Ты всё видишь в своём особенном, безупречном свете…

Это я-то вижу в безупречном? Я вздохнула, мягко снимая с себя руки Лейса и качая головой. Мне казалось, к своим восемнадцати годам я успела увидеть все стороны жизни: благочестивые лица горожан, приходящих в церковь Ксая на исповедь и зажигающих жёлтые солнечные свечи в честь добрых желаний и свершений. Разъярённые лица тех же самых людей, когда глаза их заполняли крепкое вино, самогон и злоба. Отчаявшиеся лица, умоляющие о подаянии на кусок хлеба. Заискивающие, обвиняющие, плачущие… Что бы ни задумал некромант, я ясно видела, что он не собирается причинять мне зло. И вот теперь Лейс, подхалим и негодяй, не моргая, смотрел мне в самые зрачки и убеждал в обратном.

– И что же он задумал? – шёпотом спросила я.

– Что может задумать проклятый любитель мертвечины? Уж явно не пойти с тобой на бал и станцевать там вальс. Уж явно не одарить тебя жемчугами и платьями, сделав своей наложницей… У тёмного мага на уме всегда какая-нибудь дрянь. Ты представь, ему даже удалось убедить Хранителей в том, что древние мумии в лесу – это не его рук дело. И ему поверили! Конечно, в окружении двух десятков воинов у Гаэласа не было иного выхода, чем уложить мертвяков обратно в их склепы! Никто ведь не станет слушать маленькое ничтожество Лейса, который знает этот лес как свои пять пальцев… – В отличие от высших эльфов, мой спутник быстро выходил из себя от возбуждения и начинал хватать губами воздух. Гнев распирал его изнутри.

– Какое же у тебя мнение на этот счёт? – я осторожно перебила эльфа, пока он не надумал разразиться новой тирадой.

– Гильдия призывателей во главе с Гаэласом – они хотели защитить свои знания, а потому устроили массовое жертвоприношение. Убили своих собственных адептов, оставив в живых только сильнейших магов. Им нужен был щит, экран, чтобы скрыться от Солнечных стражей и Инквизиции, но что-то пошло не так, и теперь весь лес пропитан порчей от их злодейства…

– Я слышала, что адепты погибли из-за взрыва экрана, и это был несчастный случай, – попыталась возразить я, припомнив слова Доннии.

– Конечно, так было от начала времён – жрецы и церковники всегда выбирают самую выгодную для себя правду, – возмущённо сказал эльф.

– А какую правду выберешь ты? – вскинула я голову. – Почему ты хочешь предать того, кому пару дней назад верно служил? Ради кого ты ограбил наш лагерь?

Лейс опустил голову и поковырял узким носком сапога травяную кочку:

– Я думал, он простит меня… изменит своё отношение. Но что бы я ни делал, всё равно остаюсь в его глазах жалким ничтожеством! Он даже не надевает на меня браслет. Я не заслужил даже поводка и ошейника, какие знать покупает любимым собакам!

– О боги! – Я подняла рукав и посмотрела на тонкий узорчатый обруч на своём запястье. – Ты хотел бы носить магический поводок?

– Да, я хотел бы! – почти выкрикнул Лейс. – Так бы я знал, что ему не наплевать на своего помощника… Ему ведь не наплевать на тебя, хотя ты всего лишь человеческая девчонка, жалкая рабыня, которую солдаты не трогают только потому, что боятся гнева Гаэласа! А меня можно пинать, бить, оскорблять. Даже эта мерзкая малолетняя жрица позволяет себе говорить со мной как с каким-то распоследним говночистом!

– По-моему, Донния очень милая девушка, – заметила я, и эльф громко фыркнул.

Жующий подсохшую траву конь поднял голову и доверчиво направился к Лейсу, протянул ему морду и подставил шею для почёсывания. Эльф дрожащими руками погладил скакуна, прижался щекой к тёмной морде, заметно успокаиваясь.

– Видишь, – тихо сказал он, и глаза его заблестели от слёз, – любой конь здесь будет моим, если я захочу. Мы можем убежать, Сония.

– Это Предел, Лейс, Ничейные земли, здесь некуда бежать. К тому же некромант легко выследит нас по моему браслету. И ещё. Не думала, что будет возможность сказать тебе об этом, глядя в глаза, но ты сам напросился. Как ты можешь предлагать мне побег после всего, что натворил? Твои товарищи из людей, Роб и Снори, вынесли тебя умирающего из леса, отпоили зельями, выдавили из твоей раны яд. В конце концов, даже нашли лекаря! А ты бросил их в лесу, украв добычу и зная, что у них нет твоего… подхода к диким зверям?

– Они всего лишь дельцы, которые отправились в лес ради наживы! – выкрикнул Лейс.

– Ты говоришь, что тебе никто не верит. – Я отступила. – Эти люди поверили тебе и поплатились за это. Поэтому нет, я не куплюсь на твои предложения…

Я резко обернулась и не глядя кинулась было к стоянке некроманта, но он сам вышел мне навстречу и почти поймал на бегу сильными руками.

– Где тебя носит? Портал уже готов, – сказал он резко, но я не поняла ни единого слова, только увидела на его лице странную тревогу. Гаэлас взял меня за руку и потащил за собой через кусты, сжимая ладонь так, что у меня хрустели косточки. Лейс плёлся следом, хотя ему никто ничего не говорил.

На месте, где совсем недавно теплилось круглое кострище, полыхало синее с чёрным пламя портала. Вздымаясь по обе стороны от выложенных полукругом камней, оно образовывало арку, внутри которой пространство искривлялось так, что было невозможно что-то разглядеть. Ни палатки, ни скелетов уже не было. Я до этой минуты была уверена, что мы отправимся в замок вместе с Хранителями, на лошадях или в крытой тележке, на которую эльфы погрузили поклажу и усадили раненого бойца. Гаэлас подтолкнул меня к порталу, но это было выше моих сил: я никогда прежде не путешествовала подобным образом, и от вида страшно вращающихся вихрей в тёмном небытие ноги мои готовы были подкоситься.

– Ты поедешь с отрядом, возвращайся в лагерь, – скомандовал он Лейсу, и эльф покорно попятился и исчез за кустами. Лишь тень его мелькнула среди наполовину оголённых ветвей.

– Мне страшно, – взмолилась я, обернувшись к Гаэласу.

Он смотрел на меня, чуть нахмурившись, затем слабо улыбнулся и сказал:

– Хорошо, тогда полетим вместе.

Смысл этих неожиданных слов я узнала много позднее, но и теперь мне стало ясно, что некромант не собирается силой швырять меня в портал.

Эльф подхватил меня на руки, прижал к себе, и я поняла по движению его губ, что мне следует покрепче обхватить его за шею. Прежде чем нас закружил сумасшедший вихрь телепорта, я успела подумать о том, что его руки вовсе не были костями восставшего скелета, а грудь была тёплой и поднималась в такт глубокому дыханию.

– Не бойся, – шепнул он мне на ухо и шагнул в портал.

В моих ушах раздался невероятный звон и шум, тело скрутило судорогой, а мысли от дичайшей скорости вылетели прочь и, наверное, вместе с содержимым головы остались лежать на траве у старого кострища. Во всяком случае, ощущение было именно такое. Кажется, я кричала, потому что когда опомнилась, некромант глухо смеялся, не торопясь спускать меня с рук. Когда же он сделал это и провёл пальцами по моим плечам и рукам, затем по спине и груди, я думала, что всё это какое-то наваждение. Лишь спустя некоторое время до меня дошло: он боялся, что путешествие повредило мне, как боится хранитель музея, перевозя в другой город очень хрупкий экспонат. Гаэлас был учёным, и ему хотелось доставить подопытную в свои подземелья в целости и сохранности.

Тьма в глазах понемногу рассеялась, и я обвела взглядом мрачное сводчатое помещение, в котором мы приземлились. Некромант внимательно следил за каждым движением моих ресниц и, лишь убедившись, что я не собираюсь терять сознание, осторожно отступил. Мы были не в подземелье: зал с нависающими над головой потолками из грубого серого кирпича и свечами в чугунных заплывших воском канделябрах больше походил на архив или лабораторию аптекаря. Вдоль стен виднелись шкафы и ниши, сплошь уставленные книгами, заваленные растрёпанными свитками и тетрадями. Здесь же, рядом с литературой, располагались в склянках, колбах и на подставках образцы выпотрошенных мелких животных, фрагменты лап, крыльев и органов более крупных существ. Всё это хозяйство естествоиспытателя пребывало в беспорядке: часть экспонатов, рукописей и фолиантов лежала на расставленных повсюду дубовых табуретах или даже прямо на полу. Я бросила взгляд в сторону узкого окна, откуда сочился бледный свет октябрьского полудня, и спросила:

– Где мы, Гаэлас?

Эльф обвёл рукой обшарпанные стены и ответил на своём языке. Лицо его при этих словах показалось мне слегка виноватым. Осторожно ступая, чтобы не задеть высоких сосудов из зелёного и коричневого стекла, я пробралась к окну и ахнула: двор замка Хранителей был заметён ослепительным первым снегом. Слой искрящихся снежинок покрывал крыши башен и галерей, ветви стройных, как солдаты, чёрных елей, что росли вдоль восточной стены, ромбические плиты площади и даже караульных, которые прогуливались вдоль запертых ворот, как заведённые кем-то игрушки с пружинами внутри. На какой-то миг меня кольнула мысль, что охрана вполне могла быть и неживой, но после я заметила, как один из солдат подпрыгивает и стряхивает снег, налипший на сапоги, – и успокоилась.

– Это замок Хранителей, – тихо сказал он за моей спиной.

Его рука невесомо коснулась моих разметавшихся по спине волос, и я еле слышно вздохнула. Жизнь моя сделала петлю, и вот теперь всё возвращается на круги своя: вокруг меня снова камень толщиною в несколько футов, и я снова взаперти, с тем только отличием, что теперь я на территории вражеского государства. Я искала свободы, но нашла лишь новое заточение. Или, быть может, я никогда её и не искала?.. Мой дар тихо спал внутри, он больше не пульсировал в присутствии некроманта, как было в первый раз. Эльфийский колдун стоял совсем рядом и задумчиво перебирал мои волосы, глядя на заснеженную площадь.

– Зима, – сказал он, и я поняла. Это слово не раз употреблял Лейс, когда мы мёрзли в лесу, разыскивая портальные камни.

– Да, зима, – шёпотом ответила я, впервые пробуя на вкус чужие слова.

– Ты любишь… если… холодно? – осторожно спросил он на языке людей, делая паузу перед каждым словом, точно выуживая их из глубин памяти.

– Нет. – Я медленно обернулась. Мне всегда было легче читать говорящего по глазам, а теперь в свете дня его лицо было так близко. – Я люблю огонь.

Гаэлас не сводил с меня глаз, и сейчас мне не хотелось отшатнуться или передёрнуться от неприязни, как тогда, в нашу первую встречу в лесу. Его руки лежали на моих плечах, и я чувствовала их тепло. Он пытался что-то вспомнить, я видела, как на лбу эльфа собрались мелкие морщинки, как напряжены тонкие тёмные брови. Наконец он усмехнулся и помотал головой, как школьник, который забыл выученные накануне правила умножения.

– Огонь, – сказал он наконец, взяв мою руку в свою и расправив пальцы. – Ты умеешь.

– Ах нет, мой дар не для того, чтобы разжигать камин, – я улыбнулась и уже привычным усилием воли вызвала язычки белого пламени.

Некромант закусил губы, и по всему было видно, что мой огонь доставляет ему неприятные ощущения или воспоминания. Я живо вспомнила, как сгорали и рассыпались пылью мертвецы, едва к ним прикасалось белое пламя.

– Нет, не то, – он накрыл мою руку своей, и пламя погасло, как гаснет накрытая перевёрнутым стаканом лучина. – Смотри.

Он прочитал заклинание, больше напоминающее змеиное шипение, и по его пальцам взвился настоящий рыжий огонь, от которого повеяло жаром. Я инстинктивно отшатнулась, успев заметить, как в тёмных глазах эльфа мелькают искры.

– Подожди. – Он сделал останавливающий жест, стряхнул с рук язычки пламени и принялся что-то искать на заваленном бумагами столике, комментируя каждый неподходящий листок, рецепт или рисунок.

Вскоре он разыскал нужное – тонкую книжицу в шершавой кожаной обложке, потрескавшейся от времени, – и сунул мне в руки. Я приоткрыла пожелтевшие страницы и на первом же развороте увидела схематичные изображения заклинаний. Что-то подобное я видела в Вестене у девочек-академичек, когда они стайкой располагались на газоне у церковного двора и принимались обсуждать учёбу.