Мотылетки на мельнице

– Да какие другие варианты, вы понимаете, что я из-за этих кредитов квартиру продал? Я теперь лузер получается, неудачник, я…

– Да подождите вы, а если…

Короткие гудки. Продавщица смотрит на меня с восхищением и завистью.

– Ну, вам вообще повезло…

– А что?

– Так это же что получается… смерть человека записана. Это же вообще уникум, таких записей раз-два и обчелся.

– Да на рынке полно.

– Это полно таких, где с человеком случилось что-то. А тут человек сам. Понимаете, сам!

Только сейчас понимаю, какая редкость попала мне в руки.

– Вы себе берёте?

– Девушке в подарок. Она этим делом увлекается.

– А, ну так давайте еще упакуем красивенько… – продавщица смотрит на ценник, чувствую, как мысленно скрипит зубами, нда-а, продешевили с ценой, продешевили…

Расплачиваюсь.

Чувствую себя героем.

Выхожу в вечерние сумерки, прижимаю к себе драгоценную запись, так и кажется, вырвется сейчас из рук. А что, бывает, и вырываются, и вылетают…

Машина бросается мне наперерез, черт, так и задавить недолго… Отскакиваю, машина шарахается за мной, точно хочет сбить…

– Молодой господин… разрешите на пару минут вас… – из машины вываливается что-то необъятное, шагает ко мне, – извините, ошибочка тут случилась… разговор-то этот я должен был купить, а вы перехватили.

Что-то прорывает внутри, азарт какой-то, давненько не было.

– Чего ради вы должны были?

– Уговор с магазином был, а ты…

– Был бы уговор с магазином, фиг бы мне продали.

– Уж больно ты грозен, как я погляжу… За сколько уступишь?

– Да ни за сколько не уступлю, девушке купил.

– Слушай, я твою девушку озолочу. Что ха-ха, серьезно говорю, озолочу, машину надо?

– Она у меня разговоры собирает… фанатка законченная…

– Я твоей фанатке хоть сколько на рынке накуплю…

– На рынке фуфло всякое, а девушка у меня особа утонченная, ей фуфло не надо.

– Парень, ты разговор-то верни, тебе с полицией проблемы надо?

– Это у вас с полицией проблемы будут.

Нечто необъятное делает шаг ко мне, отталкиваю, бегу в темноту ночи, в шорохи дождя…

– Вала?

Не отвечает. Первый раз такое, что выхожу на связь, она не отвечает. Ладно, Валу вызывать, это себе дороже, надо было сразу на два часа позже приходить, когда Вала придет. Только по закону всемирной подлости Вала тогда придет минута в минуту.

Жду.

Хожу между рядами прилавков, смотрю разговоры. Здесь-то разговоры так, бросовые попадаются, типа там – привет, чего делаешь, да ничего, как дела, да нормуль… Такие разговоры только на ниточку нанизать и вместо бус носить.

Есть, конечно, разговоры и получше. Вот, например…

– Ма, а ты когда придёшь?

– Ну Дашуль, ну работаю я, ну что ты хочешь…

– Ма, а мне одной страшно!

– Даш, ты большая уже, привыкать пора…

– Ма-а-аленькая!

– Даша, не отвлекай меня, видишь, работаю?

– Мам, а у меня под кроватью чуня!

– Какая еще чуня! Даша, не отвлекай меня, я тебе сказала!

– Чуня, большая, страшшная!

– Вот будешь мне названивать, вот придет она, тебя заберет!

– Ма-а-а-а!

Детский крик, рвущий душу, рычание чего-то неведомого, гудки.

– Будете брать? – с надеждой спрашивает торговка.

Колеблюсь. На тот сон ушло ползарплаты, еще ползарплаты я не отдам. Или порадовать Валу, остаток декады потом у неё кормиться…

Вынимаю монеты, приглядываюсь, спохватываюсь: