Дом с шести до полуночи

– Нет, мой мудрый.

– Что там?

– Что-то другое… мой мудрый.

Мудрый не понимает, мудрый волнуется, мудрый не знает, чего ждать от этого, от этого, от чего-то другого…

Обо всем об этом Что-то Другое не вспоминал – сейчас, века и века спустя. Он умирал – по крайней мере, так ему казалось – он уже не прилагал усилий, чтобы лететь через беззвездную пустоту, он несся в пустоте по инерции, пересекая световые года. Он должен был найти хоть какой-то источник тепла – если это вообще было возможно в черной пустоте.

Что-То Другое слышал тепло – бесконечно далеко отсюда. Он еще не знал, что это за тепло – он послал зов, даже не надеясь, что он будет услышан…

Мудрый спохватывается.

Смотрит пророчество.

Пророчество древнее, пророчество давнее, древнее самого города, отсюда кажется – древнее самой вселенной, пришедшее откуда-то издалека. Воспоминание из бесконечно далекого прошлого, страница никогда не написанной книги, обрывок чьего-то сна, не расшифрованные тайнописи на стенах потерянно гробницы… Что-то устрашающее, непонятное, начертанное на стене храма – то, что несет погибель…

Что-то Другое послал сигнал мира – он знал, что этот сигнал должны были понять, просто обязаны были понять, просто… просто потому, что по-другому не может быть, потому, что всегда и везде узнавали, всегда и везде. Что-то Другое прислушался – сигнал был услышан и понят, это главное – услышан и понят.

Что-то Другое приближался к вожделенному очагу – он все еще не знал, что будет дальше, он так и не понял, почему – режим уничтожения, почему, почему, был же сигнал мира, почему…

С запахом НФ

Так.

Без паники.

Говорю себе – без паники, у самого трясутся руки, черт, черт, черт, черт, чер-р-р-рт…

Отступаю назад, назад, назад, прижимаюсь к стене, дальше отступать некуда, дальше только тихонько-тихонько по стеночке отползать к двери, может, успею выскочить, и что с того, что успею выскочить, можно подумать, он меня не догонит…

Он…

Почему я решил, что это он, – осклизлый, пропахший какой-то тухлятиной, выбивается из стального панциря, подбирается ко мне.

– А мне бы… духи подобрать.

Померещилось. Где духи, какие духи, уже кажется черт знает что…

Отступаю к двери, бочком-бочком…

– А мне бы… духи.

Спохватываюсь. Нет. Не померещилось. Точно, бормочет, выговаривает:

– А мне бы… духи.

– Э-э-э… да это вам в магазин парфюмерный надо…

– А мне сказали, у них нет, а мне сказали, к вам надо…

Думаю, как бы потактичнее сказать, что у нас тут химлаборатория, разве что серной кислоты могу подкинуть, да и то не могу, меня директор потом так подкинет, мало не покажется.

– А мне бы духи… а вы сделаете, да?

Тихонько посмеиваюсь про себя, я что, на парфюмера сильно похож, или как. Все-таки спрашиваю, сам не знаю, зачем:

– Вам… какие духи надо?

В глубине души подумываю, а вдруг и правда серная кислота или формальдегид какой, продадим ему пузырек…

– А мне бы это…

Мне кажется, я ослышался. Ну конечно, он фыркает, клокочет, давится словами, поди, разбери…

– С чем духи?

– С запахом…

Никакой ошибки.

Еще надеюсь, что это растение какое-нибудь, ну как бывает – роза, горечавка там всякая, а то – научная фантастика.

И чувствую.

Не растение, нет.

– Да как же я вам… сделаю-то…

– Ну, я не знаю… как-нибудь…

– Х-хорошо… постараемся…

– А то видите, я как…

Смотрю на него. Не вижу, он – как. На всякий случай киваю.

Захлопываю книгу.

Открываю следующую.

Прочитываю несколько страниц – тоже закрываю, не то, не то, не то…

Черт…

Не умеют писать, не умеют…

– Ну, вот… что-то такое получилось…