Часы, намазанные на хлеб

Кап…

Кап…

Кап…

Туннель поднимается, резко сворачивает вправо, значит, скоро и выход. Мы его не видим, потому что сейчас ночь, ладно, ночью в лесу как-нибудь не пропадем, а там…

Да.

На земле семь миллиардов человек, как-нибудь затеряемся.

Смотрю на двух тварей передо мной, вздрагиваю от каждого их шага, от каждого жеста, когда это они успели превратиться из людей в черт знает что, они сами-то не замечают, как они выглядят… нет, ничего не замечают, идут, взявшись за руки, он ей отдал свою куртку, чтобы не замерзла.

Отчаянно пытаюсь объяснить себе, что это люди, люди, чёрт побери, люди, а не что-нибудь, что мне мерещится.

Не объясняется.

Вспоминаю, как я их видел, когда они были людьми, то есть, что я говорю, когда я видел их людьми.

Киваю девушке:

– Раздевайтесь.

Девчонка оторопело смотрит на меня:

– К-как… при вас?

Спохватываюсь:

– Ну, я отворачиваюсь, всё, всё… и туда ложитесь… в томограф…

Осторожно вытаскиваю ножичек, осторожно думаю, если эта тварь обернется, полосну ножом по горлу…

Отчаянно вспоминаю.

Коган спрашивает:

– Ну что… обнаружили что-нибудь?

– Пока нет… смотрю на парочку эту, показатели все в норме…

– Гхм… ну ладно, завтра вскроете их.

Меня передергивает:

– Они что… умерли?

– Нет ещё. Вы их сами убить можете?

Хочу сказать нет, тут же понимаю, чем это кончится, отвечаю:

– Сделаю.

Кап…

Кап…

Кап…

Кап…

Просвет в глубине туннеля.

Чувствую, как безумие постепенно начинает отпускать, нелюди впереди меня становятся чуть больше похожи на людей. Вот это самое страшное, когда становятся почти-почти похожи, мозг окончательно сходит с ума, не понимает, кто перед ним, человек, или кто.

Вспоминаю.

Вхожу в комнату, два тела расплетаются, с ненавистью смотрят на меня, парень уже готовится послать меня далеко и надолго, астучатьтебянеучили…

Не даю ему опомниться:

– Собирайтесь. Пойдёмте. Быстро.

– К-куда?

– Бежать отсюда надо… скорее одевайтесь, и пошли уже…

Парень смотрит на меня осуждающе:

– Ты бы вышел, дай девчонке одеться-то…

Выхожу. Даю девчонке одеться. Отчаянно соображаю, как я их отсюда поведу, через заброшенный туннель метро, или я еще не насколько сошёл с ума…

Выходим из туннеля в моросящий дождь.

Сжимаю лезвие, чувствую, если эта тварь обернется, не удержусь…

Тварь оборачивается.

– Ну, спасибо, выручил нас… тебе-то за это ничего, бошку не оторвут?

Лезвие.

У меня в руке.

А потом я наброшусь с ножом на девчонку, она первая обернулась, а парень это увидит, и кинется защищать, я уже знаю, он под нож кинется её защищать, и мы с ним сцепимся, потом будем лежать в лужах собственной крови, я ещё успею увидеть, как девчонка обнимает парня, впивается губами ему в губы, парень торопит девчонку, беги давай, беги, пока не заловили тебя. Потом у меня всё померкнет перед глазами, или наоборот, будет яркая вспышка, не знаю, ни разу ещё не умирал.

Так будет.