Зеркаланто

– …вы… это вы писали?

– Да, я хотел помочь замкам…

– Ну ничего себе, вот уж помогли так помогли! В жизни не думал, что замки будут строить свой город!

– А разве это запрещено законом?

– Нет, но… – офицер понимает, что ничего не может сделать, действительно, нет такого закона, чтобы замкам строить свои города, и даже порядок не нарушен, город-то по всем нормативам построен, не придерешься…

…собираются на ежегодное празднество, посвященное отбытию очередного города сувенирных замков в дальнее странствие к чужим землям под чужими солнцами…

Правда о правде

…здесь вы узнаете правду о вас, правду, которой вы даже не предполагали, правду, от которой у вас волосы встанут дыбом, вы в гневе захлопнете книгу и скажете, что ничего этого быть не может, что автор сошел с ума, и много еще чего вы наговорите. Ладно, я и не жду, что вы мне поверите, мое дело – сказать вам правду, пока я существую, хотя, скорее всего, они ничего мне не сделают, потому что понимают – никто не поверит, хоть я криком буду кричать.

Здесь я расскажу вам кто вы. Вот кем вы себя считаете? Впрочем, неважно.

Я вам скажу, вы кто. Вы – ошибка.

Просто ошибка. И все, кто окружает вас, они тоже ошибки. Вот вы… дайте-ка взглянуть на вас попристальнее… Точно, вы зациклились, вы раз за разом повторяете одно и то же, но не замечаете этого. Вас вырезали и выбросили сюда, и, конечно же, вы не помните, не можете помнить, вы раз за разом повторяете – если пришла зима, должна прийти весна, если пришла весна, должно прийти лето, если пришло лето, должна прийти осень, если пришла осень, должна наступить зима… и так по кругу. Вы даже не понимаете, что это неправильно, что у вас была какая-то задача, которую вы провалили, потому что зациклились…

Или вон тот, вы посмотрите на него… Да, вы его не знаете, ну так это и неважно. Он должен был поднять на небо солнце, только ему забыли добавить строку – как именно удержать на небе это самое солнце. Вот он снова и снова поднимает солнце, оно снова и снова падает, он снова и снова… и так до бесконечности.

Или вон та, есть сказали раздвинуть границы вселенной, а до какой степени раздвигать, не сказали, вот она до сих пор и разгоняет звезды.

Вы этого всего, конечно, не замечаете, вы думаете, так и надо, ну вы не можете думать иначе, вы же ошибки. Вот вы рождаетесь, живете, стареете… Во всем в этом должно быть что-то еще, что выведет вас на новый уровень, в бессмертие – но это что-то еще вам забыли добавить, и вы из поколения в поколение расцветаете весной, бегом пробегаете лето, облетаете осенью, зима заметает вас вечным снегом…

…да вы не слушаете меня, вы только мрачно киваете про себя – еще один сумасшедший нашелся, некогда мне тут с ним. Так я вас ни в чем и не переубеждаю, я не умею переубеждать, потому что я тоже ошибка – в меня встроили умение рассказать вам правду, но у меня не хватает умения заставить вас поверить, или вам не вложили умение верить мне…

…а? Что там, в настоящем мире, откуда нас выкинули? Да я-то откуда знаю, я ведь тоже не помню, каким был тот мир, мне же тоже не оставили памяти, как и вам всем… Хотя постойте… помню… а вот, там дорожка в лесу, а на ней разбросаны драгоценные камни, и…

…все-таки меня стерли. И исповедь мою стерли. И вас, похоже, тоже сот…

Бумажный город

– …гостиницу подыскиваете?

Тэ-экс, сейчас начнется, а я вот гостиницу знаю, всего за сто миллионов тысяч, и ехать до неё всего две тысячи световых лет, и крыша там всего в одном месте протекает, и клопов всего сто тысяч штук на квадратный миллиметр, живи, не хочу…

Поворачиваюсь к говорившему, чтобы намекнуть, что с гостиницей как-нибудь сам разберусь, и вообще, а не пошли бы вы, господин хороший, далеко и надолго – замираю.

Вот черт…

Показалось…

Нет, не показалось, я даже слово вспоминаю – оригами, только они обычно стоят в каких-нибудь витринах, а не разгуливают по улицам…

– Э-э-э…

Могу вам показать отличную гостиницу, совсем недалеко… правда недалеко…

Смотрю на расписание автобусов на остановке где-то нигде, кажется, его писали еще во времена крестоносцев, ищущих Святой Грааль. Понимаю, что выбора у меня не так уж и много.

– Э…

– …всего десять минут ходьбы…

Как во сне сворачиваю за бумажным человеком на что-то, что при богатой фантазии можно назвать дорогой, мне кажется, что пять мнут назад её здесь не было. Думаю, когда меня пристукнут по темечку, прямо сейчас или за очередным поворотом, как бы намекнуть, что и брать особенно нечего…

Начинает накрапывать какая-то паршивая морось, которую даже дождем нельзя назвать, мой странный провожатый поёживается. Спохватываюсь, а ведь он размокнет здесь ко всем чертям, – сам не знаю, почему стаскиваю с себя куртку, пытаюсь прикрыть идущего впереди, он бормочет что-то сверхпочтительное, ну что вы, ну не стоит, но все-таки укрывается моей курточкой. Чувствую, как мерзкий холодишко начинает пробирать до костей, мой спутник добавляет, что ничего-ничего, сейчас придем…

Почему-то уже не удивляюсь, когда вижу бумажный город, укрытый чем-то вроде зонтика от дождя. Мой провожатый (я до сих пор не знаю его имени, да есть ли оно у него) бормочет что-то, что вот сюда, пожалуйста, по лестнице, да не бойтесь, она прочная, а теперь вот сюда, направо…

– …Это… это гостиница?

– Э-э-э… ну-у… видите ли… это… Я подумал, что мой особняк ничем не хуже гостиницы…

– …твой? И с каких это пор ты стал считать его своим?

Оборачиваюсь на насмешливый голос, – этот бумажный человек выглядит куда сложнее, в богатых одеждах, кажется, у него даже что-то вроде крыльев. Едва не спотыкаюсь о бумажную кошку, вот черт…

– Вообще-то по закону наследство переходит к старшему брату…

– А… ваши родители… – осекаюсь, понимаю, что ляпнул что-то не то.

– …о, не беспокойтесь, у них уже свой замок… А нам оставили этот, старый…

– Нам? Вообще-то младший сын должен сам себе выстроить особняк, не так ли?

Не выдерживаю:

– А вы всегда так встречаете гостей?

Старший брат спохватывается:

– Да, да, простите… сию минуту… соберем на стол… вы не думайте, у нас даже есть человеческая еда… а вы правда человек? Нет, правда-правда человек? А то знаете, есть такие люди, выглядят, как люди, а присмотришься – ну совсем-совсем не люди, маниаки называются…

– Не маниаки, а манекены, – младший брат недовольно фыркает, как можно перепутать одно с другим, и вообще…

– Нет-нет, я не манекен… и не маньяк.

– О, это радует… а то знаете… всякое бывает…

На ночь устраиваюсь в довольно уютной кровати, я думал, будет хуже, а у них здесь довольно неплохо. Младший брат (имя? имя?) заглядывает в комнату, ну как вы тут, все ли хорошо, не нужно ли чего…

– Да нет, все… все отлично.

– А у вас зажигалки не найдется?