Сердце для любимой

И потом мы забудем друг о друге. Так что правильно сделал, что не сказал, кто я на самом деле. Зачем ей это? Пусть думает, что я простой сантехник. Наши орбиты случайно пересеклись, и мы разлетимся в разные стороны, как кометы в бесконечном пространстве холодного космоса.

А так у Анны могло бы возникнуть искушение рассказать своим знакомым о том, что собственник спортивных клубов любит ходить голым по квартире. И еще неизвестно, чем такая женская болтовня может обернуться для меня. Сейчас девушки все тащат в интернет, на всеобщее обозрение. Не Аня, так ее подружки. Подпортят имидж, потом восстанавливай, как хочешь и объясняй всем, что не верблюд.

Хотя, наверное, надо было представиться не сантехником, а кем-то более романтичным и интеллигентным. Например, смотрителем музея, или, на худой конец, библиотекарем. Хотя не все ли равно, кем я назвался? Просто ляпнул первое, что пришло на ум. Видимо, согласно теории старины Фрейда подсознание подсказало определенные ассоциации с рабочим комбинезоном на голом теле и порнухой. Да разве это так важно?

Уже через пару дней мы, скорее всего, даже не узнаем друг друга при встрече на улице.

Мы вернулись на кухню и продолжили чаепитие. Я украдкой поглядывал на Аню – русые волосы забраны в высокий хвост, стройная, худенькая, среднего роста. Симпатичная? Пожалуй. А какие у нее глаза! Синие, как озера и немного озорные. Как она на меня смотрела, когда про чай спрашивала! Видимо, приняла за придурка, который решил попонтоваться перед девушкой.

На вид, думаю, ей лет двадцать. Молоденькая, а какая самостоятельная. Живет в этих руинах (А как иначе назвать подобную квартиру?), готовится к поступлению, и не куда-нибудь – в Академию художеств. Да еще и работает. Правда, питается не поймешь чем. Конечно, денег ей на нормальную жизнь не хватает. А она не унывает. Удивительная оптимистка!

Вот интересно, а Дарина, или Анжела, или еще кто-то из моих знакомых девушек смогли бы так жить? Нет, конечно. Им в жизни повезло. У них если ноготь сломается – уже конец света. Сразу истерика, настроение испорчено, жизнь не удалась. Самая большая проблема – что будет модно в этом сезоне. Не попала в тренд – все, иди и застрелись от обиды. Или поплюй ядом в удачливую подругу, удержавшуюся на гребне модной волны.

Однако что-то Богдан задерживается. Просил же его побыстрее привезти одежду. Неужели так сложно помочь? Богдан любит поиздеваться, есть у него такая пакостная черта характера. Поймал себя на мысли, что раздражен и злюсь на товарища.

– Слушай, а ты не голодный? – вывела меня из задумчивости Анна.

– С чего ты это взяла? – а вообще-то я поел бы. Переоденусь и сразу приглашу ее в кафе. Или лучше в хороший ресторан.

Аня продолжала грызть печенье, намазав его джемом:

– Ты же с работы сюда пришел отмываться. Продукты купить не успел, а уже за полдень. Думаю, может, ты есть хочешь, а я тебе одни печеньки предложила. Будешь яичницу? В момент сделаю. У меня еще и сосиски найдутся. Я, собственно, обедать собиралась, когда тебя на кухне обнаружила. Так что составь мне компанию. Вдвоем обедать веселее.

Она застенчиво улыбнулась, и я в очередной раз утонул в ее бездонных глазах. Такой улыбки я сроду не видел – добрая, чистая. И немного наивная.

– Нет, спасибо, я не голоден. Правда, – от ее предложения накормить меня мне стало неловко. Она же меня совсем не знает, только что думала, что я маньяк. И вот на тебе – такая забота!

– Ты смотри, не стесняйся. Мне не сложно. Так что я и на тебя сейчас сготовлю. А в другой раз, когда у меня денег не будет, ты меня накормишь. Выручишь, так сказать. У тебя, работа, похоже, стабильнее, чем моя.

– Однозначно, стабильнее, – машинально согласился я.

Неужели у нее так бывает, когда реально поесть нечего? Как же она ухитряется при такой жизни еще и улыбаться?

Аня достала из холодильника постное масло в бутылке, сосиски, яйца, подошла к плите и начала колдовать над яичницей. Она ловко порубила лук, и бросила его на скворчащую сковороду. Скоро кухня наполнилась ароматом жареных сосисок и каких-то специй. Я окончательно понял, что страшно проголодался.

В коридоре раздались неспешные шаги. Надеюсь, это Богдан. Не прошло и года, как он соизволил, наконец, доехать и привезти мне вещи.

Богдан появился на пороге кухни:

– Привет. У вас входная дверь сломана.

– Знаю, – буркнул я. – Чего так долго?

Он проигнорировал мой вопрос.

– Ну и дыра, – скривился Богдан, критично оглядывая кухню. – А с улицы домик вполне приличный. Вот, что нашел, то и привез, – коварно усмехнулся мой друг, протягивая небольшую спортивную сумку. – А комбинезон тебе идет. Очень эротично. Еще маслом намазать и прямо хоть сейчас в стриптиз-клуб на сцену. Поверь, все девицы будут у твоих ног.

Богдан снова окинул взглядом помещение:

– Думал, таких общежитий уже нет в природе. Настоящий каменный век.

– Богдан, это не общежитие, это коммунальная квартира, – поправил я друга.

– Все едино. Печально и уныло. Кафель древний, мебель страшная. Видно, что ремонт пытались делать, но уж очень убого получилось. Как у Достоевского в его тоскливых романах. Только Раскольникова с топором не хватает. Как тут жить вообще можно?

Я конечно, не Раскольников с топором, а голый Радзивилов, но аналогия возникал сразу. Два маньяка. Один хочет денег, другой секса. Хорошо, что Богдан эту тему не стал развивать, и на том спасибо.

Аня посмотрела на Богдана с удивлением. Видимо, не понимала, что ему на кухне не понравилось.

– Чисто, убрано. Потолок беленый, светлый. А глобальный ремонт зачем делать, если квартиру все равно расселяют?

– Кстати, этот зануда – мой одноклассник, Богдан, – представил я его Ане. – А это – подающая надежды художница Анна.

– Очень приятно, – расплылся в улыбке друг.

– Мне тоже, – Аня протянула ему руку, и Богдан галантно поцеловал ее, одарив девушку демоническим взглядом исподлобья.

Она смутилась и отняла руку. Богдан удовлетворенно усмехнулся. Смущение девушки ему явно польстило и позабавило.

– Иди, переоденься, чего ждешь? – поторопил меня Богдан.

Взгляд Ани дольше положенного задержался на красавце Богдане. Он чуть ниже меня ростом, но тоже накачан и подтянут, как фотомодель. Светло-русые с легкой рыжинкой волосы и темные карие глаза – редкое сочетание. Небольшая модная бородка настоящего породистого мажора. Одет дорого, с иголочки.

Да, от такого роскошного мужчины девушки сразу начинают сходить с ума. Аня перехватила изучающий взгляд Богдана и уставилась в пол. Даже покраснела. Ах, какая скромница!

Я пошел искать комнату, от которой мне дал ключи отец. Богдан из любопытства последовал за мной. Для него коммуналка тоже экзотика. Почти квест.

Комнату нашли не сразу, так как добрый папа просто швырнул мне ключи, ничего не уточняя. Высокая двустворчатая дверь, крашенная противной голубой краской, подалась с трудом.

Применил усилие, и она со скрипом распахнулась, впуская нас в пустое и пыльное помещение с узким окном во двор. Давно немытые стекла затянула плотная паутина. Пол скрипел при каждом шаге. Правда, под потолком сохранились гирлянды из лепных цветов. Уверен, папа их восстановит в первоначальном виде.

– А девочка нечего, симпатичная. Только шуганная слегка, – заметил Богдан, брезглив потрогав пальцем пыльный мраморный подоконник.

– Она не шуганная. Это я ее напугал. Случайно.

Натянул на себя спортивный костюм фирмы «Адидас» и понял, что выгляжу по ублюдски. Он был мне откровенно короток.

– На фига ты мне это убожество приволок? – поинтересовался я. – Поиздеваться захотел?

– Ну, что нашел, то и принес. Не в магазин же бежать. Я тебя немного пониже, чего ж ты хочешь? – рассмеялся мой друг не без злорадства. – Слушай, а в этой малышке что-то есть. Одухотворенное лицо, ясный взгляд. Какой-то провинциальный налет. Флер. Она же приезжая? Угадал?

– Угадал, Шерлок. Из Златогорска, – буркнул я.

– О, дремучая провинция. Мило, очень мило. Однако скоро этот шарм с нее сойдет, – философски заметил Богдан. – Будет как все. Нарастит ногти, ресницы, волосы и все остальное, что они там на себя клеят. Нарисует густые брови. Влезет в кредиты, накупит брендовых шмоток. И не важно, что они ей будут идти как корове седло. Зато не хуже, чем у подруг. Подкачает губы, грудь, задницу. И начнет искать богатого мужа. Ск-у-у-ка! Все старо, как мир. Так что надо пользоваться, пока она свежа и экзотична. Это большая редкость в нашем циничном городе. Согласен?

– Она не такая, – мне стало почему-то неприятно.

– Ты-то откуда знаешь? Знакомы всего полчаса, а уже – она не такая! Поверь мне, скоро станет обычной курвой, каких в Питере пруд пруди. Они приезжают сюда только за одним – найти богатого мужика и жить припеваючи. Хоть замужем, хоть в любовницах.