Сердце для любимой

– Да, да, конечно. Пойдемте, я вам покажу, что у меня есть в наличии. Вы интересовались пейзажами, как я поняла?

– Именно, именно. Теми, что вы выставили в интернете.

Я повела посетителя к себе, оставив Макса одного заниматься уборкой. Надеюсь, окно он сумеет домыть без моей помощи и без потерь, не выбьет стекло и не разнесет раму в щепки.

Зайдя в мою комнату, мужчина окинул ее, как мне показалось цепким взглядом. Ну, смотреть тут особо не на что – обстановка небогатая, а я не обязана производить на всех впечатление. Тем более что посетитель сам пожелал приехать ко мне. Это не музей, а гибрид мастерской и спальни. Да, я так живу, и мне не стыдно за мои стесненные условия.

Картины стояли на секретере и вдоль стены. Я нашла еще несколько пейзажей и представила их на суд посетителю.

Он бегло осмотрел полотна.

– Очень неплохо, – проговорил он. – В целом мне нравится. Я думаю заказать пару-тройку картин для своего загородного дома. Какие-нибудь идиллические сельские пейзажи. Овечки, стожки, лужки… Пастораль. Да, именно. Пастораль. Побольше воздуха, природы!

– Я поняла. Буду рада поработать для вас.

Посетитель глубоко и несколько печально вздохнул:

– Кстати, это бюро вызывает у меня ностальгию.

– Я думала, это секретер, – никогда не разбиралась в названиях старой мебели.

– Можно и так сказать, это не принципиально. Я страшно сентиментален. Точно такое было у моей бабушки в деревне. Как же давно это было – босоногое детство, деревянные игрушки… Вам не понять, Вы не жили в то голодное и мрачное время. Но даже тогда мелькали и светлые моменты, – он снова грустно вздохнул и погладил бюро по полированной поверхности. – Моя бабушка была святой женщиной. Какой борщ она варила, а какие вареники с вишней делала! Читала мне сказки, пела колыбельные, вязала носки и варежки.

– Хорошо иметь таких родственников, – я его понимала. Мои совсем не походили на добрую бабушку посетителя.

– Продайте мне это бюро. Я вам неплохо за него заплачу, – неожиданно попросил мужчина.

– Простите, не могу.

– Подумайте над моим предложением, я хорошо заплачу. Зачем вам это старье? А мне оно будет напоминать о детстве, о моей любимой бабушке.

– Это тоже память, и тоже о моей бабушке. Я никогда не продам его.

– Возможно, вы передумаете, когда я назову вам сумму.

– Нет, однозначно нет, – разговор уходил в сторону, и я поспешила вернуть его в прежнее русло. – Так какие картины вы планируете мне заказать? Я бы хотела узнать подробнее о тематике и размерах.

Мне показалось, что интерес посетителя к моим шедеврам заметно поубавился.

– Я подумаю и перезвоню вам на днях, – как-то бесцветно произнес он.

Шестое чувство подсказало мне, что ничего этот господин у меня не закажет. Жаль, но что поделать. Значит, работы не произвели на него должного впечатления. Конечно, вживую картины выглядят совсем по-другому, чем на фото. Видимо, мой стиль письма его не устроил.

Посетитель ушел, а я снова взялась за работу. И снова меня прервал Макс.

– Чего он от тебя хотел? – начал допытываться он. – Подозрительный тип.

– Картины заказать хочет, – пожала я плечами. – А тебе-то что? Думал, у тебя конкурент появился? Еще один злодей-насильник?

Макс сердито буркнул:

– Мутный он какой-то. Глаза бегают.

– Кто бы говорил! – усмехнулась я.

– Не понравился мне он, – стоял на своем Макс. – Слушай, надо и правда, дверь заменить. Эту уже не восстановишь – рабочие ее полностью раздолбасили, когда к тебе на выручку спешили. Я уйду ненадолго. Одну тебя оставлять в пустой квартире без двери не хочу – мало ли что. А то внизу все нараспашку – строители мусор выносят. Заходи, кто хочет.

– Ну что еще со мной может произойти? Ты на меня уже сегодня напал. Молния дважды в одно место не бьет, – попыталась я успокоить Макса.

– Хотя ты так орешь, что строители, скорее всего снова тебя спасут, если что случится. Но ты все-таки запрись в комнате хотя бы пока соседи не придут, и никуда не выходи.

– Ишь, какой заботливый маньяк у нас в квартире завелся! И вовсе не сексуальный, – рассмеялась я и тут же осеклась, увидев выражение лица Макса. – Ой, прости, я совсем не то имела в виду!

Но Макс уже успел надуться, как мышь на крупу. Или мне это только показалось? В любом случае, острить с мужчиной о его не сексуальности – лишний раз причинять душевные муки и страдания. Но меня просто подмывало над ним подшутить. Макс мне нравился все больше и больше. Он, похоже, милый и добрый. И совершенно неприспособленный к быту. И откуда он такой взялся?

Глава 6. Макс

За пару часов я успел побывать сексуальным маньяком и несексуальным маньяком. Даже не знаю, что хуже – первое или второе? Видимо, второе обиднее и оскорбительнее. О, великий и могучий русский язык!

Опять по черной лестнице я вернулся в салон, открыл металлическую дверь и оказался в мастерской. Два реставратора трудились над викторианским шкафом, а отец любовно натирал какой-то мастикой комод Людовика XV. В воздухе резко пахло скипидаром. Увидев меня в адидасе, отец удовлетворенно хмыкнул:

– Максимилиан, ты неотразим! Элегантность так и бьет в глаза. На гопника похож. Это убожество тебе привез злейший враг?

– Это Богдан постарался. Папа, надо поговорить, – я кивнул в сторону двери.

Отец тяжело вздохнул, отложил велюровую тряпочку с мастикой, раздраженно снял рабочие перчатки, и мы прошли в его кабинет.

– Ну, что еще у тебя? – обреченно поинтересовался он.

– Две новости, странная и хорошая. С чего начать?

– С плохой, – отрезал отец.

– Тогда со странной. В квартире на втором этаже разбита дверь в коммуналку. Починить ее невозможно.

– И какой же паразит это сделал? – искренне возмутился отец. – Там народ живет вроде тихий, непьющий. А днем вообще никого нет.

– Днем там вообще-то кто-то есть. В квартире недавно поселилась девушка. Наследница старушки. Ты ее еще искал, чтобы выкупить комнату.

– Ну, это хорошо, что она объявилась. Зайду к ней днями по поводу купли-продажи. Так что с дверью? Она ее разбила, что ли?

– Не она, из-за нее. Строители.

– Так, все интереснее и интереснее. Они что, перепились все, или девицу не поделили? Ну, не тяни, выкладывай, что тебе известно об этом?

– Короче, ты сказал, что в квартире никого нет. Ванная там маленькая, убогая, не развернешься. Я искупался и вышел на кухню голый. Вытирал голову и пел. Девушка увидела меня и приняла за маньяка-эксгибициониста. Начала громко кричать. Ей на помощь прибежали строители, вышибли дверь. Все.

Отец в очередной раз за сегодня воздел руки к небу и закатил глаза: