Последний рассвет

– Браво, графиня, браво – радостно ликовал пожилой мужчина, рассеивая дождь, и возвращая обстановке первоначальный вид – чего не ожидал, того не ожидал! – он вытянутой рукой провёл по кругу, указательным пальцем рисуя волнообразные движения – все вы, пошли на поводу у своих желаний, каждый из вас опустился ниже подошвы моих сапог!

Молодые люди, стыдливо прятали глаза, тяжело вздыхали, и с неистовым любопытством косились на графиню.

– Урок первый, пройден! – взволнованно ораторствовал Питер Фурье – для себя должны уяснить, что иллюзии, это главная уловка, страшная наживка, на которую будут ловить каждого из вас, без исключения!

– Мне можно пройти на своё место? – уныло спросила Аделия.

– Конечно! – выкрикнул мужчина – но запомни – он приблизился к ней, и сурово произнёс – никаких отношений, и никаких чувств! И так, дальше – Фурье подошёл к Раину Реду – никакого хамства и алчности, забудь про деньги – он вальяжной походкой двигался дальше, скрестив руки за спиной – никакого алкоголя и подобной дряни, никаких свиданий с родными и близкими, ни за что не соглашайтесь на авантюры с незнакомцами, для некоторых это плохо кончилось, и никогда и не при каких обстоятельствах не пытайтесь разделиться! Вас будет трое, и вы должны будете, стать одним целым!

– Разрешите задать Вам вопрос, Мистер…– недоговорил Ред.

– Мистер Фурье – добавил мужчина и вопросительно взглянул на молодого человека – ну, спрашивайте!

– Мистер Фурье, лично я благодарен Вам, меня, я так понимаю, Ваш сын, вытащил из петли! – он замолчал, и ответил натянутой улыбкой, на кивок собеседника – никаких претензий, и упрёков, я не имею права вам предъявлять. Просто хотелось выяснить, мы же, живые существа, и нам не чужды, желания, и рядовые человеческие нужды.

– Я понял к чему ты клонишь – перебил его Фурье, и потирая подбородок, лукаво произнёс – вы слабы и беспомощны, вам нужно окрепнуть, и если не укротить свои прихоти в самом начале, дать им волю, то не приведи Господь и подумать, что будет дальше!

– Мы не случайно здесь, но есть ли какая-то закономерность в том, что, ни кто иной, а именно собравшиеся являются исполнителями Ваших поручений и идей? – пронёсся стрелой поток любопытства, из уст светловолосого юноши, с предельно наивным и добрым лицом.

– Я надеялся что вопросы вы будете задавать позже, после того как я вам всё доходчиво разъясню! Сколько же в вас нетерпения, и это опасно! – Фурье неторопливыми шагами, словно прогуливаясь по солнечному парку, мечтательно рассуждал – к сожалению, ошибки, совершаемые нами, не осознаются в полном объёме, и мы начинаем наматывать бесконечные нити гнилостного и омерзительного самообмана, скользкого эгоизма, а витки становятся жирнее и насыщенней, когда личный расчет и выгода, возносят своё идеальное Я выше разумного. И каждый из Вас пострадал от грязного, пускай и неосознанного шага, сотворённого одним из родителей. Кого-то из вас просто выбросили на улицу как ненужную вещь, кого-то грубо использовали в качестве дешёвой рабочей силы, есть и такие несчастные, променянные на алкоголь или деньги.

– Но мы-то не виноваты в этих грехах, зачем должны расплачиваться, за чьи-то грязные беды – возмутился в очередной раз белокурый юноша, немного привстав – мне кажется это несправедливым!

– Мистер Пике – устало отозвался Фурье – если вам станет легче, и Вы, наконец уймёте свой словесный излияния, скажу вам честно и откровенно, дети, это расплата за грехи отцов. И так было всегда. И нет никаких поблажек, страдальцы вы или упиваетесь счастьем, родительский грех это ваша беда! И ещё – мужчина подошёл к удлинённому, двуногому столу, на котором стоял фужер с водой, и сделав пару внушительных глотков монотонно продолжил – жестока жизнь, и с этим не поспоришь! Вам и только вам даётся второй шанс, пролистните назад книгу своего существования, что там? Чем всё заканчивается? Давайте вместе ответим на этот вопрос! Вот ты, любезный и болтливый юноша, расскажи, будь добр, что ты переживал в последние дни? Что с тобой произошло?

– Недруги отца, похитили меня и потребовали невообразимую сумму – замявшись начал он – они не хотели долго ждать, и угрожая, выдвинули свои условия, в короткий срок предоставить им крупную сумму…

– Ну, дальше – нервозно поторопил рассказчика Фурье

– Они бросили меня в подвал, и собирались убить, я просто случайно услышал их разговор!

– И так, предоставим слово даме – мужчина подошёл к совсем ещё юной особе, которая съёжившись, раскачивалась в разные стороны, и злобно озиралась по сторонам – для начала успокойся, и ответь на мой вопрос.

– Это тяжёлый грех, чем вы здесь занимаетесь! Это наказуемо! Незаконно! Вы из людей делаете дьявольских слуг! Вам это на руку, управлять нами! В вас присутствуют гипнотические способности, порабощающие нас!

– Знаете миссис Чеинвуд – начал спокойно Фурье, измотанным голосом – я не прошу благодарностей, и не собираюсь перечить вашим словам. Каждый остаётся при своём мнении! Главное не забывайте, если бы не мои помощники, гнить Вам вечно в сточной канаве!

Девушка замешкавшись, зажмуривая глаза, удручённо спросила:

– А почему из женщин нас всего двое?

– Лично для меня, все присутствующие здесь, в равенстве! Забудьте, о половой принадлежности! Никто не слабей, никто не сильней! Как же тяжело с вами, никогда мне ещё не приходилось вкладывать столько сил в слова и объяснения!

– Значит мы не первые? – полюбопытствовала Аделия

– Нет, и не последние! – дойдя до предела раздражительности, озвучил свои мысли Фурье – Вы это следующий поток новой и молодой силы! Я не поскуплюсь на объяснения, и изложу всё доходчиво, донеся до вашего глупого и нетерпеливого сознания истину! Каждый из вас, обрёл нового себя, мы подарили, очередную жизнь, так как ваша, должна была мимолётно растворится в суете серых дней! К примеру, Аделия Монтескьери и Раин Ред, неоднократно загнанные в лапы смерти, вырывались нами, так как их отсутствие на земле, на руку, некоторым негодяям, о которых, я вам ещё поведаю – мужчина замолчал, и пустующим взглядом окинул притихших молодых людей – не завидую я вам! Слишком слабы, податливы, неуклюжи, слишком жестока будет война, которую в этот раз, мы к сожалению не выиграем.

– А в чём же не поправимая ошибка? – зазвучал взволнованный голос графини – если как Вы говорите, мы несносные и бездарные, то к чему все эти наставления и уроки? Неужели нельзя выбрать достойных, из массы людей, что живут на этом свете, где есть место и одарённым и талантливым, и просто сообразительным?

Немного смутившись, от количества вопросов, Фурье поколебавшись, решил не таясь, дабы не растягивать время, раскрыть все стороны многогранной фигуры, углы которой слишком остро впивались в затуманенное воображение слушателей.

– Год от года, на протяжении столетий, Великая Книга Поколений, обновляет свои страницы, она предлагает на определённый промежуток времени ограниченное число людей, или двенадцать, или девять. Зачастую, появляются фамилии ещё не рождённых детей, чьи родители, возможно даже и не знакомы. Её информация, тайная, и кроме меня, и моего приемника, сына, Джеррарда, никто не в праве располагать ею. Данные могут меняться, к сожалению, вы не вечные, и второй шанс жизни, не даёт вам права, провести её в бессмертии. После того, как Вы выполните все приказы, решите все задачи, и тогда, никто и никогда больше, от вас ничего не потребует. Когда урок второй будет пройден, и вы проявите себя достойно, тогда и ждите ответа. И ещё, последнее, не хочу пугать, не хочу выглядеть деспотом в ваших глазах, но и не хочу фальши и сладкого бреда, смеритесь, половина из вас, а может и больше, не преодолеет пути, и сойдёт, только уже навсегда.

Помещение заполнилось густым, молочным туманом, он окутывал, словно нежным, лёгким, и тёплым покрывалом. Происходящее казалось детским сном, ласковым и добрым, сказочно волшебным. Не виделось ничего, но воображение рисовало массу любопытных силуэтов, белогривых лошадей с золотыми копытами, хрупких воздушных принцесс порхающих прозрачными, мерцающими крыльями, невысоких бородачей-карликов с огромными мешками наперевес.

– Аделия, ты это тоже видишь? – услышала графиня взволнованный голос Реда.

– Тебя я только слышу, где-то поблизости…

– Присмотрись – настаивал Ред – или я сума схожу!

– Это иллюзии – в пустоту проговорила Аделия – забыл, о чём нас предупреждали!

– А меня кто-нибудь слышит? – прорезал туман чей-то звонкий, резвый голос – мне как-то жутковато, если сказать честно!

Не спеша, словно снег на горячей ладони, таял белоснежный, льющийся поток, превращаясь в разбросанные в беспорядке обрывки шёлковой ваты. Фигуры проступали чётче, и разглядеть, друг друга уже не составляло особого труда.

– Безумство! – воскликнул Раин Ред, пребывая в полной растерянности – я бы не сказал, что бы у меня было детство, но сюжеты меня впечатлили, совсем как тогда, когда мысли рождали невообразимые сюжеты!

– Грустно – задумчиво произнесла Аделия – я ничего не рассмотрела, возможно, просто-напросто, я ни в чём не нуждалась – она подняла уставший взгляд, на приближающегося к ним невысокого, очень смуглого молодого человека – новые лица!

– Да, может быть, хотя я сидел недалеко от вас! – искренне ответил подошедший – Стэн Шакли – он протянул руку, и поочерёдно пожал ладони новым знакомым.

Гнетущая обстановка встретила трёх молодых людей. Полупустая, погрязшая в грязи и мусоре комната, окна которой, были затянуты плотной, тёмной тканью, которая пропускала тонкие ниточки света, сквозь мелкие отверстия, проеденные сыростью, или голодными паразитами. Полинялые занавески, бывшие некогда белыми, или вполне возможно какого-либо другого светлого оттенка, что сказать наверняка, означало бы ошибиться. Резной, огромных размеров сундук, стоял в углу, он был грубо и неопрятно оббит железными, продолговатыми отрезками, словно хранил что-то неимоверно ценное. Тяжёлый, проржавевший замок, точно пчелиный улей, неуклюже прилепился, и так же сладко манил, заставляя решиться, и проникнуть, укрощая приступы желчного, душащего любопытства. Придвинутое вплотную к сундуку, к его боковой стенке, массивное, глубокое кресло, удивляло, дороговизной ткани, и тонкой ручной отделкой. Его мягкие спинка, сидение и подлокотники, совсем не пострадали, требовалась только немного усилий, что бы стряхнуть с него пыль и обрезки разноцветной ткани, забившиеся в небольшие складки.

Низкий, посеревший потолок, давил, словно тяжёлая, нависшая плита, заставляя невольно нагибаться. Узкий коридор, ведущий в соседнюю комнату, захламлённый осколками глиняной посуды, упирался, в высокий шкафчик, на длинных ножках, одна из которых неуверенно покосилась, и грозила в ближайшее время лопнуть. Ступая тихо и аккуратно, с опаской, и неуверенностью подошёл к сундуку Раин Ред, он встав на колени, прижал к нему свои ладони, и понуро опустил голову.

– Смею спросить, для тебя это место что-то значит? – поинтересовалась Аделия, поднимая с пола связку ключей.

– С удовольствием бы сказал нет – не меняя своего положения, хрипло отозвался Ред.

Аделия потеребила его за плечё, он неохотно повернул голову, скрывая лицо густыми прядями спутанных волос. Она протянула ему охапку ключей, односложно произнеся:

– Решись, найди нужный…

Ред не решался, он крепко стиснув зубы, грубо вырвал связку, и плотно сжав их в руках, обескуражено плюхнулся на пол. Он походил на безумца, рьяно боготворящего неодушевлённый предмет.

Монтескьери и Шакли, покорно ожидали, им было любопытно, чего же так страшится Ред, и что таит в себе такого особенного, этот злополучный сундук.

– Я больше так не буду! – раздался истерический детский голос, и мелкие, проворные шаги, шустро наполнили комнату спешащей суетой.

Мальчик подбежал к окну, и расплакавшись, закрыл маленькими ладошками, покрытое слезами, хрупкое личико. За ним, в помещение зашёл крупный, широкоплечий мужчина, с огромным животом, в который впивались мелкие пуговицы полотняной жилетки.

– Если я тебя подобрал на улице, накормив похлёбкой, то это вовсе не означает, что разрешил хозяйничать моей собственностью! – он схватил ребёнка за шиворот, и потащил к выходу – чертёнок, мелкий поганец!

В этот момент на пороге появилась совсем юная девушка, воздушная фигурка которой закрывала проход, всем своим видом говоря, о беспомощном героизме. Она взволнованно, наскоро шептала моления:

– Господин, я вас умоляю, пощадите его, он же всего лишь несчастный ребёнок – девушка безжалостно повторяла просьбы, переходящие в настойчивые моления.