Империя Бермудской земли. Смена власти

Империя Бермудской земли. Смена власти
Мария Юрьевна Киселёва

В мире магии происходит переворот: смена правителя. При этом прежняя Хранительница жива и имеет поддержку народа. Но выбор Амулетом уже сделан. Одновременно с этим давний враг, желающий захватить Империю, вновь появился у берегов и намерен незамедлительно осуществить свой план. Прежней правительнице придется сделать выбор: или подчиниться новому Хранителю и помочь ему защитить Империю, или забрать то, что принадлежало ей, и при этом спасти свои земли от захватчиков.

Мария Киселёва

Империя Бермудской земли. Смена власти

Пролог: зов долга

Это случилось осенью. Мне тогда было, кажется, 16 лет. Точно я уже не помню: много произошло с того времени. Мы гуляли по вечернему городу с Сапфиром – мои черным восьмилетним псом породы немецкая овчарка.

На дворе стоял ранний вечер: света уже было мало, но окружающие предметы все еще были отчетливо видны. Дождь лил как из ведра. Это же надо было мне выбрать настолько «удачное» время для прогулки: ни раньше, ни позже. Однако мы не вернулись назад, и все время нашей прогулки я все же надеялась, что дождь скоро закончится.

Мы сошли с большой дороги, вышли с Сапфиром глубоко в парк и шли вдоль кустов. Осень была ранняя, поэтому листва на растениях была еще зеленая. Внезапно Сапфир остановился и насторожился. Но не зарычал, а просто стоял и смотрел. У него даже волос на спине не встал, и хвостом он не двигал. Да и на стойку, которой славятся охотничьи собаки, это тоже было не похоже. Я не понимала, что происходит. Наконец, я набралась смелости, подошла к тому самому кусту и раздвинула ветви.

Там была какая-то коричневая ящерица с маленькими рожками, похожими на выросты. Размер у нее был как у какой-то декоративной игуаны. Я сначала подумала, что кто-то выбросил ее или потерял. Может, сама сбежала. Мне стало жалко животное, и я глубоко в душе уже начала придумывать, как ей помочь. Но вдруг это создание расправило крылья. И вот тут-то я окончательно запуталась.

Меня пугало и манило это создание. Я не знала, что делать. Я даже думать уже не знала что. В надежде я посмотрела на Сапфира, но он также стоял и смотрел. Пока это создание внезапно не развернулось и не скрылось глубоко в кустах. Сапфир еще какое-то время преследовал его, но так и не смог догнать. Тогда, возвращаясь домой, я подумала, что это все злая шутка моего разыгравшегося воображения.

Двумя месяцами позже Сапфир умер. У него просто остановилось сердце. Никто от этого не застрахован, и я знала, что у него с этим органом были проблемы и что скоро это должно было произойти, но все равно очень тяжело переживала его гибель.

Уже поздней осенью я сидела посреди лужайки в том же парке. Небо было затянуто серыми тучами. Трава уже пожелтела, а листья с деревьев почти полностью опали. Дул холодный северный ветер, предвещающий скорый снегопад. А я сидела и вспоминала своего любимого пса. Одна. Вокруг ни единой души.

Вдруг на меня нахлынул поток ветра, который едва не снес меня вперед, а затем возник рык и глухой удар с толчком почвы, будто что-то тяжелое приземлилось на землю. Я подскочила, повернулась и увидела его.

Это та самая крылатая ящерица, которую я видела еще с Сапфиром. Только теперь это был огромный дракон. Его маленькие рожки выросли в огромные рога. Между когтистыми пальцами на лапах у него были перепонки. Морда у этого создания была тяжелая и грузная. Шея и хвост были средней длинны, что немного отличало его от тех драконов, которых я видела на картинках в книгах и во всемирной сети. Только потом у меня возникла ассоциация с тем, что я однажды читала в книгах по нормандской мифологии: передо мной стоял легендарный Нидхегг.

Он смотрел на меня спокойно, а потом внезапно нагнулся, будто приглашая сесть. Я его испугалась и уже хотела бежать, но теперь он смотрел на меня жалобными глазами, что я, недолго поколебавшись и пересилив себя и свой здравый разум, все же решила протянуть к нему руку. Потом страх отступил, сменившись любопытством. Я сразу же сравнила его с Сапфиром, который очень любил, когда его гладили.

Дракон прополз чуть вперед, пока не уперся своим плечом в меня. Нет, он однозначно хотел, чтобы я залезла на него. Он даже потом лег, чтобы мне было легче забраться. Во мне боролись два чувства: страх и любопытство. Из ниоткуда появляется огромная ящерица и начинает ластиться, после чего настойчиво просит, чтобы я забралась на нее. Даже если допустить, что я не схожу с ума, то, по крайней мере, это выглядит очень неестественно. Хорошо, допустим, что все происходит в реальности. Кто знает, может она просто хочет меня съесть. Хотя с другой стороны, хотела бы съесть – церемониться бы не стала.

В конечном счете, мое любопытство вместе с безрассудством взяли вверх над страхом и здравым смыслом и заставили меня забраться на Нидхегга.

И это грузное тело выпрямилось, подняв голову, расправило свои огромные крылья и начало взлетать. Помню, какой ужас тогда охватил меня. Я лихорадочно старалась зацепиться за его выросты чешуи, чтобы не упасть. Пока он взлетал, я несколько раз едва не перевернулась. Потом он тяжело развернулся и полетел к линии облаков.

Дальше мы летели очень долго в облаках. Я уже и не вспомню точно, сколько: вокруг были только густые серые, а потом белые массивы. В какой-то момент я начала изрядно уставать и засыпать. Однако я начала понемногу успокаиваться и меньше переживать за свою участь. Солнечный свет играл в тучах то золотыми, то желтыми лучами. В какой-то момент он стал отдавать серебром – так я поняла, что мы летим уже день.

В полудреме помню, как Нидхегг стал снижаться. Из окружающих нас серых облаков мы вошли в такие же серые массы тумана. Потом мы полетели над водой. Запах, стоящий в воздухе, повышенная влажность и солоноватый привкус указывали на то, что мы летим над морем. Черные бурлящие волны и новая волна страха быстро привели меня в чувство, и я еще крепче ухватилась за дракона. Я осматривалась по сторонам, но пейзаж был донельзя однообразен. Паника стала все усиливаться. А Нидхегг продолжал свой путь дальше – ни разу не сбился и даже головы не поворачивал.

В какой-то момент вдалеке возникло мерцание. Там отражались звезды, молнии и окружающий туман. По мере приближения я убедилась в том, что впереди находится какой-то портал. И мы летим на него.

Нидхегг ускорился в какой-то момент, видимо, предвкушая его, а я еще сильнее прижалась к зверю в ожидании того, чем окончится мое безрассудное любопытство.

Часть 1

Глава 1: Тревожный ветер

Со дня нашей битвы прошло уже три дня. Рея так и не появлялась, и никто не знал, где она. Матис вернулся со мной в Мармашу, а Гаяр и Яр отправились к своим народам. Что же до Икара, то он до сих пор жив и помещен в темницу Мармашу. Я даже удивилась тому, что Матис, который помогал мне его вести, ни разу не предпринял попытки его убить, хотя и был мрачнее смерти. Все это время он был в столице и ни разу не вышел из крепости и даже из своей комнаты. Несколько раз я посылала справляться о его состоянии, но он отсылал всех слуг.

Я же была погружена в свои заботы. Я отблагодарила всех тех, кто помогал мне на севере и на юге. К сожалению, лично это сделать мне не представилось возможности, поэтому я посылала гонцов. Как я и думала, Ульф и Агвид проявили в высшей степени свое благородство, не попросив ничего от меня, а Авксений не упустил возможности лишний раз спросить с меня золото и людей. Я решила остаться верной своему слову и предоставить то, о чем он просит. Правда, с решение вопроса через непоколебимого и рассудительного Найта. Темос же должен был в скором времени прибыть с севера в Мармашу с нашим войском.

Сейчас мне как никогда нужны были оба моих генерала. С самого моего приезда все подряд начали требовать моей аудиенции: начиная от крестьян, заканчивая высокопоставленными чинами. Первые обвиняли Икара в том, что он послал им слишком холодную зиму, и они оказались под угрозой замерзнуть вместе со своим скотом (хотя в этом году зима была вовсе не такая и холодная, а все происходящее – навязанные известным лицом предрассудки). Вторые опасались того, что Икар все еще жив и в любой момент может обрушить на них свою мощь (или лишить чего-то, если уже это не отобрал). Каждое такое жалование я выслушивала с Найтом, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза или не выпустить тяжелый вздох: это же надо так идти на поводу у необоснованных фактами слухов. В первый день я с терпением выслушивала их, а потом объясняла, что Властелин все это время был в Мертвой Степи и никак не мог причинить им зла, а сейчас он скован цепями и находится за решеткой в темницах нашего города и никак не может уйти. Во второй день я была уже менее терпелива, а в третий – перестала выслушивать повторные обращения, отсылая всех к тем, кому я уже все объяснила.

С Катастросом я тоже не общалась уже три дня. Он не присутствовал на моих аудиенциях, поскольку Найт обязал его следить с драконами за городом из-за возникшего беспокойства. Мне удалось лишь несколько раз с ним обменяться взглядам и приветствиями в коридорах крепости.

Наконец, закончилась последняя аудиенция на сегодня. За окнами уже был вечер: в Мармашу зажгли факелы и фонари, что было видно из стекол тронного зала. Зимняя погода, казалось, никак не отражается на горожанах. Город наполнился вечерней жизнью. Крестьянин, который не переставал кланяться и благодарить меня за оказанную ему честь, наконец, скрылся за дверями тронного зала, которые закрыли стоящие с копьями стражники-люди, и мы с Найтом и этими людьми остались одни.

– Оставьте нас одних, – велела я страже, после чего те беспрекословно повиновались и покинули помещение.

– И все же я позволю себе заметить, что Вы совершили большую ошибку, не избавившись от Властелина, – начал говорить Найт, когда прозвучал звук закрывающихся дверей.

– Я не считаю это ошибкой, – ответила я, облокотившись подбородком о руку и смотря в пространство (я настолько вымоталась, что уже не могла концентрироваться на чем-то или ком-то), – А скорее подтверждение моего статуса как Императрицы: в конце концов, я – абсолютный монарх, и слово мое – закон.

– В Вашей силе и влиянии никто не смеет сомневаться на замлях Империи, – ответил с почтением Найт.

– А вот я в том не уверена, – вот теперь я посмотрела на Найта с легкой улыбкой на лице, – Ты же не знаешь, зачем меня звал к себе Ахом?

– Не могу знать, Ваше Величество, ведь Вы мне не говорили.

– Он и Садики хотят выдать меня замуж за одного из своих сыновей, – я видела, как становилось все суровее змеиное лицо Найта, – Так они хотят укрепить свои позиции в столице, а мои – в песчаном крае. «Два сильнейших края Империи объединятся и станут несокрушимыми» – так он говорил или что-то этом духе. Отсюда вопрос: стал бы он делать мне такое предложение, если бы был уверен в моем непоколебимом влиянии и необъятной силе на протяжении всей Империи?

Найт приглушенно зарычал, но не дал волю гневу, воздержавших от резких слов. Мне нравилась в нем эта черта: даже если он и придумал какие-то радикальные меры, то переждет зародившуюся волну гнева и хорошо обдумает свои действия и их последствия.

– Вы правы, госпожа, – Найт говорил теперь медленно и рассудительно, – Ваш авторитет начинают ставить под сомнение. И это наблюдается не только в Сохаге, Абнубе и Коринфе. Жители Мармашу также поддаются всеобщей панике, о чем Вы можете судить по последним дням.

– Я знаю, – глубоко вздохнула я, – И я не знаю, что предпринять. В одной стороны, сменить бы всех сомневающихся, приравняв их к отступникам и изменникам, и поставить на их места других, верных Империи, но это вызовет больше шума. С другой стороны, Ахом в чем-то прав: этот союз действительно поможет усилить мое влияние.

– Этот союз принесет больше привилегий ему, нежели Вам, – Найт подошел к окну и посмотрел на улицы города.

– Да, ты прав. Но он упомянул также, что не смеет претендовать на власть в столице, поскольку пример судьбы Хитча для него достаточно показателен.

– Это не лишает его права пользоваться другими привилегиями брачных уз его сына и Вашего Величества.

– Тоже верно, – со вздохом сказала я, – Я даже не знаю, что мне делать.

– Вы дали ему ответ? – Найт смотрел на огни, отсвечивающиеся в стекле.

– Нет. Он дал мне месяц на обдумывание.

– Если хотите знать мое мнение, то я против этого союза, поскольку считаю его односторонним и неравным, то есть очень убыточным для Вас. Я недолго живу в Империи, но за это время смог понять то, что хранитель миров, Император, имеет абсолютную власть здесь и в каждом мире, находящемся по ту сторону порталов. Хотя многие о том и не подозревают. А эта власть характеризуется тем, что через Вас проходят их энергетические потоки. Если подумать, то Вы в своих руках держите их жизни.

– Владеть жизнью, еще не значит иметь над кем-то власть.

– Все зависит от того, как этим распоряжаться.

Я усмехнулась.

– Именно поэтому тебе никогда и не быть хранителем.