В Нави все кошки серые

– Что-то меня это не слишком обнадеживает, – ответил Джениус, глядя исподлобья.

Разум подсказывал Хранителю, что надо было послать других наемников, никак не связанных с Линой-Лин, но интуиция настаивала, что он сделал правильный выбор. И у Марко, и у Джена были свои козыри в рукавах. Довольно странные и даже опасные, но, возможно, именно они помогут разрешить ситуацию в лучшую сторону. А с Проклятьем он теперь будет осторожен. Больше нельзя допустить таких промахов. Отныне, они с Линой-Лин – только деловые партнеры. Эта мысль неприятно кольнула Данте, но он тут же переключился на то, что сейчас действительно важно.

– Есть еще кое-какие наставления, – продолжил Хранитель. – Помните, что когда вы найдете Шенена, надо вести себя рядом с ним очень… деликатно. Он ничего не помнит, он сейчас как чистый лист бумаги, на котором останутся следы каждого вашего слова и действия. Он как губка, которая будет впитывать все, что он увидит и услышит вокруг. Берегите его. Он должен остаться святым, только так он сможет помочь Великому Королевству.

– Мы поняли, Хранитель, – кивнул Марко. – Мы не будем брать его с собой в бордели.

– Я знаю, что вы оба родились в благородных семьях и до определенного возраста получали хорошее воспитание. Мало кто из людей вашей профессии могут этим похвастаться.

Марко и Джениус молчали. Данте догадывался, что им не было известно прошлое друг друга.

– Я мог доверить Шенена только таким людям, которые не станут обращаться с ним, как с грузом, который нужно доставить за хорошую плату. Но при этом смогут его защитить от любых напастей. Вот почему я выбрал вас.

– И мы вас не подведем, – весело сказал Марко, поднимаясь с золотистого песка Нави.

– Если, конечно, доживем до вечера, – мрачно добавил Джениус, готовясь встретиться с Проклятьем лицом к лицу.

– Я-то доживу, – пожал плечами его напарник. – Если что, заберу себе твою долю денег.

Сказав это, Марко благополучно испарился из Нави. Следом, чертыхнувшись, в Явь отправился и Джен.

И сразу же Данте накрыли воспоминания о сегодняшнем быстром и жадном поцелуе. Розовые листья с вишневой аллеи так и закружились вокруг Хранителя, отзываясь на его мысли. Он вновь воскресил в памяти все до малейшей детали – ощущение прозрачной ткани под его руками, тепло тела, легкий стон… Этого не должно повториться. Он принял решение. И как только Данте подумал об этом, лепестки тут же разочарованно опустились на песок и уползли от него куда-то за кусты.

Узы

Марко прекрасно понимал, что Джен был в тихой ярости. Сейчас они откроют глаза, а его  дорогая сестренка с мечтательной улыбкой на лице вновь парит в облаках. На все их замечания она наверняка будет делать большие глаза и говорить что-нибудь вроде «Что? Я? Мяу?». Как бы Джен не избил девчонку… Она, конечно, заслужила, но смотреть на это Марко совсем не хотелось.

Но как же так? После этого чертова случая в Нави ему начало казаться, что Лине-Лин наплевать на брата, а в путешествие с ними она отправилась только для того, чтобы быть ближе к Хранителю.

А потом Марко открыл глаза и сел на своем покрывале. Было серое пасмурное утро. Моросил едва заметный осенний дождь.

Лина-Лин беззвучно рыдала, завернувшись в теплый плащ Джениуса. Слипшиеся пряди волос наполовину закрывали лицо. И куда делась та шикарная женщина, которую они только что видели в Нави?

– Прости, – еле слышно шепнула она Джениусу. – Я люблю его. Я так люблю его. Что мне делать?

Кажется, она отбила у Джениуса все желание врезать ей как следует. Он стоял в некоторой нерешительности. И Марко тоже, как тукан, замер рядом и не знал, что предпринять.

– Я опять все испортила. Все. А вдруг тебя убьют из-за меня? Что я буду делать? Ты единственный родной человек для меня в этом мире.

Охрипший от слез голос девушки видимо растрогал Джениуса. Никогда еще Марко не доводилось видеть что-то похожее на нежность в черных глазах напарника.

– Я иду на поводу у страсти, забывая о самом важном… – все еще рыдала сестра.

Джен печально смотрел на нее. Ни следа былого гнева. Взгляд, полный сострадания. И это после того, как его сестрица так с ним поступила. Видели бы сейчас Джениуса его враги. Да, те самые, которые считали его бездушным ублюдком.

Марко и сам был немало озадачен, когда узнал, что у Джениуса есть слабое место. Наемник без друзей, без дома. Гонимый всеми ветрами,  житель придорожных трактиров, умеющий только убивать. И – вот те на – такие трепетные чувства к ненормальной девчонке.

– Иди ко мне, – тихо сказал Джениус.

Лина-Лин подняла на брата заплаканную мордашку.

– Помнишь, как я все время шла за тобой. Бросала все и шла. Ты всегда прогонял меня, отдавал в какие-то семьи, а я сбегала и каждый раз тебя находила…

И, долго копошась и шмыгая носом, девочка поднялась и прошаркала к нему, волоча за собой хвост из одеяла. Она повисла на шее у Джена, он бережно прижал ее к себе и погладил по голове, как ребенка. Она опять забыла про свои кошачьи ушки, и они были понуро опущены.

Марко засмотрелся на эту парочку, и тут ему острым ножом в сердце впились воспоминания о его собственной семье. Это было то, о чем он старался никогда не думать с тех пор, как ушел. А ведь у него тоже была младшая сестра, хрупкое очаровательное создание. И как же давно он ее не видел…

Джен вскоре отстранился от девчонки и заговорил в своей обычной манере:

– А теперь собирай манатки и седлай своего пони. Будешь часто разводить сопли и раздражать меня, сдам тебя в бордель.

Лина-Лин поползла в сторону вещей.

– Ты уже который год обещаешь, – буркнула она.

Кажется, ей стало немного лучше.

Не прошло и четверти часа, как она уже весело щебетала:

– Как здорово, что мы едим в Ашер. Я еще никогда там не была. Говорят, это город вечного праздника. Лапуля, осторожно, здесь ветка. Карнавалы, ярмарочные представления, уличные музыканты на каждом шагу. Там часто гуляют свадьбы, шум и гам до рассвета…

– Вот за что я и ненавижу этот чертов город, – мрачно перебил сестру Джениус.

– Да? – удивился Марко. – Джен, обогни-ка эту канаву от греха подальше. А ведь после обильных возлияний в прошлый раз, ты рассказывал какой-то барышне, как прекрасен и поэтичен этот “чертов город”.

– Надеюсь, мы больше не попадем на карнавал, – поморщился Джениус, – в маске эта барышня была достойна любой красивой лжи. А когда сняла ее, да и все остальное…

Лина-Лин демонстративно закашлялась.

– Я не мешаю вашей задушевной беседе?

– Не нравится беседа? – улыбнулся Марко. – Тогда давай поговорим о Проклятье. Кстати, Джениус, где твоя седельная сумка?

Напарник затормозил.

– Черт побери, там же лежала хренова куча денег!

– Тихо, вон она, в кустах, – успокоила его Лина-Лин, – мы еще не далеко уехали.

– Так вот, – продолжил Марко. – Нашему дорогому Джениусу нужно быть просто предельно осторожным, когда мы въедем в город. Лучший вариант – запереть нашего Лапулю в комнате в таверне.

– Тогда там обвалится потолок или пол, – угрюмо предположил Джен, привязывая сумку покрепче к седлу. – Или стены.

Марко это показалось довольно-таки забавным, и он улыбнулся. Но Лина-Лин тут же перебила его веселье:

– Кстати, Одуванчик, тебе тоже стоит немного опасаться, – робко сказала она.

– Это с чего вдруг? – удивился он.