Дневник дылды

– Сейчас идут тренировки только для участников соревнований, – невозмутимо объяснила я, развернувшись в сторону кухни.

Нога всё еще болит, поэтому я прихрамываю. Мама, заметив это, громко вздохнула. Хорошо, что через толстую ткань домашних штанов не видно эластичного бинта, иначе так просто я бы не отделалась.

– А почему ты не участвуешь в соревнованиях? – крикнула мама, когда я ушла из комнаты.

Склоняюсь над холодильником, в надежде найти что-нибудь вкусное. Попкорн я оставила на диване перед телевизором, а возвращаться за ним не хотелось, поэтому приходится напрячься и самой решить проблему с ужином.

– Сама знаешь, – пробормотала я.

Наливаю в высокий стакан клубничный йогурт. Стираю со столешницы оставленные мной капли и ставлю бутылку на законное место.

– Только из-за отсутствия партнёра? – неверяще, уточнила мама, когда я вернулась в зал.

Молча, киваю, избегая любых зрительных контактов с Лаврентьевым. Парен делал тоже самое. Кажется, он уже не рад, что пришёл сюда.

Сажусь на своё излюбленное место, в центре дивана, и ставлю тарелку с жареной кукурузой на колени.

Задумавшись, я не заметила, как мама несколько минут переводила взгляд с меня на Егора и обратно. Вдруг её глаза загорелись бешеным и таким пугающим огоньком, что мне невольно захотелось отойти подальше.

Чует моё сердце, что ничем хорошим это не кончится…

– Молодой человек, а как Вас зовут? – чересчур вежливо поинтересовалась моя родительница, вмиг оказавшись по правую руку от спортсмена. – И откуда Вы знаете мою дочь?

Наконец, паззл в моей голове сложился, озарив сознание пониманием. Кажется, я знаю, откуда появились эти «чёртики» в радужке…

– Мама, не вздумай, – предупреждающе прошипела я, но все присутствующие посчитали своим долгом это проигнорировать.

– Меня зовут Егор. Я учусь в одной школе с Вероникой, – представился Лаврентьев, убрав мокрую чёлку со лба.

– Не зовите её Вероникой! Терпеть не могу полное имя! – с улыбкой отмахнулась мама, заставив меня поперхнуться попкорном. – Проходи! Ты же промок весь! – продолжала она, проталкивая брюнета в середину комнаты.

– Ты так не любила это имя, что даже назвала им свою единственную дочь, – саркастически парировала я, пытаясь вникнуть в сюжет сериала на экране.

Жду, что мне сейчас сделают замечание за невежливость, но знаете, что? На меня опять никто не обратил внимания!

– Раздевайся быстрее! Заболеешь ведь! – хлопотала вокруг гостя мама, помогая ему снимать насквозь промокшую куртку. – Ника, иди чайник поставь! Парень замёрз весь!

– Его никто не приглашал, поэтому это только его вина, – хладнокровно пробормотала я, продолжая пялиться в телевизор.

Ужасный сериал.

– Я отключу твой ноутбук от Wi-Fi, – угрожающе прошипела мама.

Не сдержав тяжёлый вздох, встаю и направляюсь на кухню. Нет, ну а что? Когда в дело идут такие обещания, можно забыть о гордости.

Сидела, никого не трогала, хотела отдохнуть, а тут бац! И бегай теперь весь вечер вокруг этого спортсмена!

Ставлю на плиту большой чайник, достаю из шкафчика коробочку с травами, насыпаю в специальный прозрачный кувшинчик с ситом травы. Заливаю кипятком и несколько раз отжимаю. Расставляю чашки и заполняю их напитком. Себе же я приготовила растворимый какао.

– Печенье достань, – зайдя в кухню, подсказали из-за спины.

Оглядываюсь, чудом не смахнув со столешницы сахарницу. Следуя за мамой по пятам, в комнате появился Егора, вытирая мокрые волосы моим любимым махровым полотенцем. От злости, впиваюсь в стеклянную поверхность стакана ногтями, не обратив внимания на то, что костяшки уже побелели.

– Садись, – приторным тоном предложила женщина, благодаря которой семнадцать лет назад я появилась на свет. – Угощайся.

Сколько можно над ним прыгать? Такое ощущение, будто у нас в гостях королева Англии, а не мой глупый знакомый. Но даже не это взбесило меня окончательно.

Она отдала ему мои пирожные! Те, которые я для кино откладывала! Мои любимые, с шоколадной посыпкой!

– Спасибо большое! – искренне поблагодарил парень и взял угощение.

Ради всего святого, положи печенюшку на место!

– А чем ты занимаешься? – «ненавязчиво» спросила мама и села напротив со своей чашкой.

Над поверхностью чая образовался густой пар, тонкие струйки которого плавно растворялись в воздухе. Стараюсь сконцентрироваться на этом «увлекательном» зрелище, дабы не взорваться и не разгромить здесь всё в пух и прах.

– Баскетболом, – ответил брюнет, отпив горячий напиток. – Мята?

– Нет, мышьяк, – злобно парировала я, поймав ещё один убивающий взгляд от мамы.

А что? У меня уважительная причина! Не каждый день враги детства заглядывают ко мне домой, чтобы устроить Вечер Светских Бесед с моей мамой!

– Действительно, мне следовало догадаться по твоему росту, – вежливо ответила мама, пытаясь сгладить мои «выступления».

– Мне все так говорят, – честно признался Егор. – Никак не могу понять, откуда пошёл стереотип, что все баскетболисты и волейболисты высокие? – сам с собой рассуждал Лаврентьев, взяв из коробки ещё один десерт.

В упаковке осталось всего два, поэтому в его интересах перестать уничтожать мои сладкие запасы, иначе я за себя не ручаюсь. Я за ними бегала к Лизе, на набережную, когда узнала, что она их будет готовить.

– Не смей жаловаться на свой рост в моём присутствии, – угрожающе прошипела я, впившись в кружку ногтями.

Один даже сломался под таким напором. Чёрт! Из-за этого спортсмена я весь маникюр испорчу.

– Я выше тебя, – напомнил брюнет и довольно улыбнулся.

Он действительно настолько глуп, что не видит разницу?

– Это же прекрасно! У Ники скоро областной конкурс по танцам, а партнёра нет. Егор, ты не хотел бы помочь ей с этим? – вмешалась мама, заставив нас резко подавиться.

Пора это прекращать.

Отдышавшись, убираю подальше какао и, подняв за капюшон толстовки Егора, выталкиваю его из кухни. Хотя «выталкиваю» – это преувеличенно, потому что парень и сам не прочь уйти от разговора.

– Извините, мне пора! Спасибо, за чай! – быстро попрощался Лаврентьев, натягивая до сих пор мокрую куртку.

Затем он быстро зашнуровал ботинки и уже хотел выскочить из дома, но мама успела за это время прийти в прихожую.

– Не за что! Подумай, над предложением! – попросила она. – Вы даже не попрощаетесь?