Дневник дылды

Перевожу взгляд на такого же ошеломлённого Егора, который уже в очередной раз пожалел, что вообще пришёл. – Вы же друзья, разве не так?

– Конечно, друзья, – ответил баскетболист, с натянутой и ужасно неестественной улыбкой. – Пока, друг!

Потеряно оглядываю протянутую мне ладонь, пытаясь понять, чем он думал. Кто в двадцать первом веке на прощание пожимает руки? Бизнесмены? Депутаты?

– Пока! – буркнула я и, немного поломавшись, вложила свои пальцы в его.

Пытаясь не зажмуриться от хватки парня, который явно нарочно чересчур сильно сжал мою конечность. Зараза!

– И всё? Обнимитесь хоть! – произнесла мама.

Сглатываю и перевожу шокированный взгляд на знакомого. Кажется, он находится в ещё большем ступоре чем я. и что тут можно сделать?

Честно скажу: это самые напряжённый момент за всю мою жизнь. Даже, когда меня поздравлял завуч с победой в олимпиаде, было не так сложно. Стараясь лишний раз не коснуться друг друга, мы создали нелепое подобие «объятий». Егор так и вовсе отшатнулся назад так резко, что врезался спиной в дверь.

– Я убью тебя, – тихо вздохнула я на ухо брюнету, пока он пытался закончить весь этот дурдом побыстрее.

– Взаимно, – в тон мне, прошептал парень и, наконец, вышел из дома.

Глава двадцать вторая

Пятница

Кажется, что мы сидим на совмещённом факультативе по химии целую вечность, но, посмотрев на часы, я понимаю, что прошло меньше десяти минут.

Господи, это ужасно.

– Сейчас все рассаживаемся по парам, будем делать лабораторную работу, – объявляет преподавательница, раздавая на каждую парту по лотку с реактивами.

Оля села с нашей одноклассницей, вызвав у меня кучу вопросов, а Ксюша поехала на конкурс, поэтому сегодня я одна. Нога до сих пор болит при ходьбе, так что я сильно хромаю, что, в дополнении с моим ростом, выглядит убого.

– Коллеров, нечего сидеть! Бери вещи и устраивайся рядом с Камбаровой! – распорядилась учительница, отчего я поперхнулась воздухом.

Богдан будет вместе со мной писать «лабораторку», а я даже расчесаться не успела. «Класс!».

Приглаживаю пальцами волосы и быстро собираю их в «хвост» по технике безопасности. Поправляю рубашку и пытаюсь занять расслабленную, но не самую ужасную позу (идеально прямая спина и соединённые лопатки не в счёт). Молча, Богдан уселся рядом и откинулся на стул, даже не взглянув на меня.

– Привет, – улыбнулась я, пытаясь привлечь внимание.

Безуспешно. Ноль реакции. Дальнейшие попытки завести разговор я отложила, принявшись изучать содержимое лотка. Судя по биркам с формулами, нам дали нитрат железа, гидроксид натрия, несколько чистых пробирок на подставке и штатив. Всё выглядит не так сложно, но в этот момент в моей голове крутилась лишь одна мысль:

Хоть бы никого не убить.

– Ваше задание: изучить реакцию взаимодействия данных веществ и описать опыт с результатом. Не забудьте записать уравнение реакций. Приступайте! – неохотно объяснила учительница и ушла в лаборантскую, оставив класс без присмотра.

Так даже лучше, никто не будет ходить и постоянно поправлять.

Беру чистую пробирку и выливаю в неё содержимое флакончика с формулой гидроксида натрия, мысленно молясь. Отставляю ненужный сосуд и уже хочу добавить нитрат железа, но меня кое-что останавливает.

– Эй! – окликнула я напарника. – Ты помочь не хочешь? – вежливо напомнила я, повернувшись в сторону Богдана. Последний даже не пошевельнулся, всё так же пялясь в телефон. – Эй! Ты меня вообще слышишь? – чуть повышаю голос и легонько касаюсь плеча. Парень, наконец, вынимает из уха маленький беспроводной наушник и поднимает на меня взгляд. – Помочь не хочешь? – повторила я вопрос, кивков головы указав на пробирку в руке.

– Нет, ты сама прекрасно справляешься, – усмехнулся он, надев обратно наушник.

Я даже подавилась воздухом от такой наглости.

Беру в руки баночку с нитратом железа и, открыв колпачок, добавляю в пробирку немного порошка. За несколько секунд смесь приобретает серо-зелёный осадок. Открываю тетрадь и начинаю подробно описывать каждый шаг.

Дописав в конце химическое уравнение, встаю и, положив на учительский стол свою работу, собираю в рюкзак вещи. Заметив это, Коллеров опять снял наушники и повернулся ко мне.

– Где твоя тетрадь? – нервно поправив чёлку, спросил блондин, осматривая парту.

– Уже сдала, – спокойно объяснила я, собирая в пенал раскиданные ручки.

– Как?! – вскрикнул хоккеист, но, заметив, что на нас обернулось несколько человек, осёкся. – А мне, что прикажешь писать? – тревожно прошипел он.

– Откуда я знаю? Хотя, погоди, – попросила я и театрально задумалась, приложив большой палец к нижней губе. – Ты и сам прекрасно справляешься, – парировала я и с победной улыбкой вышла из класса.

Глава двадцать третья

Домой я вернулась ещё до обеда, поэтому сейчас уже я дописывала последнюю строчку в домашней работе. Веня, в ужасно неудобной даже на вид позе, лежал на моих коленях, время от времени дёргая за край кофты, как бы говоря: «Эй! Я тебя сначала из школы жду, а теперь и «домашка»? Забудь и пойдём играть».

Наконец, ставлю последнюю точку в работе, прячу подальше тетрадки и, взяв щенка на руки, спускаюсь на первый этаж. По комнате летал сладкий запах корицы, жжённого сахара и ванилина. Тихонько крадусь на кухню, стараясь не выдать себя лишним шумом.

Моему взору предстала следующая картина: над продвинем с плюшками порхала мама, посыпая выпечку сахарной пудрой. Её лицо в некоторых местах испачкалось от белого порошка, но она, кажется, это даже не заметила, полностью погрузившись в процесс.

– Вау! Как вкусно пахнет! – протянула я, подбираясь как можно ближе к еде.

Зная маму, получить вкусняшку раньше ужина, без боя, не удастся.

– Даже не думай! – рявкнула мама, не поднимая взгляд. – У нас вечером гости. Это для них, а не для Вас. Увижу, что стащили – оба останетесь без сладостей до лета.

С этими словами она отложила сито с пудрой и прошла мимо нас к раковине, на ходу погладив щенка за ушком. – Сейчас только сентябрь! Ты жестока! И что ещё за гости? –заваливала я вопросами маму, поудобнее перехватив довольно тяжёлое мохнатое тело.

В ответ на это собака недовольно проскулила, лапами прижимаясь к моей шее.

– Придёт моя подруга со своим сыном. Он примерно твой ровесник, может быть, постарше. Если всё пройдёт хорошо, то к вечеру у тебя будет партнёр, – довольная собой похвасталась мама, выкладывая угощение на большую десертную тарелку.

– Почему мне это напоминает сватовство? – задала я риторический вопрос, закатив глаза. – Ладно. Кто хоть этот сын?

– Ты его знаешь. Виталик Малюков. Мы до переезда в одном дворе жили, – спокойно рассказала мама.

Словно по щелчку пальцев, в голове вспыхнули воспоминания о рыжеволосом зеленоглазом мальчике, с которым раньше мы каждый день играли в песочнице, были лучшими друзьями и даже ходили первые два года в один класс. Затем мы с семьёй переехали, и все связи оборвались сами собой.

– Ты серьёзно? Виталик придёт?! – вскрикнула я, радостно подпрыгнув на месте.

– Да, – мягко согласилась она.

Быстро ставлю собаку на пол и окружаю маму. Мне нужно узнать всё до последних деталей.